Из всего вышесказанного ты можешь сделать вывод, почему пенис твоего партнера выглядит столь устрашающе. Как среди приматов, так и среди насекомых действует общее правило: если самка одновременно встречается лишь с одним самцом, пенисы у представителей сильного пола невелики и ничем не примечательны. Вот, к примеру, самец гориллы – огромный парень с махонькой штучкой. Он может весить 260 килограммов, но его пенис едва достигает пяти сантиметров, при этом на нем нет никаких наростов и шипов. А вот аргентинская озерная утка может его посрамить: сами птички невелики ростом, зато пенисы у самцов достигают 20 сантиметров в длину и сплошь покрыты шипами. При этом гориллы обычно живут небольшими группами и самцам не приходится беспокоиться насчет спермы соперников. Тем не менее, если бы я была самкой гориллы, я чувствовала бы себя обиженной судьбой: ведь, насколько известно, чем более сексуально распущенны самки того или иного вида, тем вернее они умеют достигать оргазма. Думаю, пенис твоего друга такой страшный именно потому, что девушки калабарских потто не брезгуют прыгнуть в постель к первому встречному. Однако выросли ли эти шипы потому, что тебе это приятно, или потому что лучше подходят для очищения, – почему бы тебе не выяснить это самой?

Для ваших партнеров это естественный способ перейти в иной мир – быстро и эффектно. Когда самец пчелы достигает оргазма, он взрывается и его гениталии отрываются от тела с громким хлопком. Я понимаю, что вас это нервирует. Почему же так происходит? Увы, Ваше Величество, ваши любовники взрываются не просто так. Оставляя в вашем теле свои гениталии, они пытаются вас запечатать. Каждый из них при этом надеется, что после этого вы не сможете спариваться с другими. Иными словами, его обезображенный дружок – всего лишь пчелиная версия пояса верности.

Вы можете подумать, что не следует так относиться к королеве. Но королевы тоже участвуют в битве полов. Боюсь, ваша ситуация представляет собой полный, многомерный, динамичный конфликт интересов, вытекающий из природной склонности женщин к распутству.

Чтобы понять, как развивается этот конфликт, давайте для начала взглянем на вещи с мужской точки зрения. Положение самца окажется поистине отчаянным. Молодая королева вроде вас проведет с ним несколько дней, занимаясь сексом, после чего отправится устраивать гнездо. После этого секс вас уже вряд ли будет интересовать: вы будете слишком заняты, пестуя полмиллиона детишек. Более того, его шансы заняться с вами сексом с самого начала невелики. Пчелы спариваются на лету: вы поднимаетесь в воздух и вступаете в связь с любым самцом, который сумеет поймать вас. Конкуренция тут сумасшедшая: на одну пчеломатку может претендовать до 25 000 самцов. Однако, скорее всего, вам не удастся спариться больше двадцати раз, так что большинство пчелиных самцов так и умрут девственниками. Тот, кому повезет вас поймать, взорвавшись, теряет немного: в конце концов, ему наверняка больше ни разу в жизни не доведется заняться сексом. Более того, смерть может принести ему выгоду: если ему удастся «запечатать» вас, предотвратив ваше спаривание со следующим самцом, он оплодотворит большее число ваших яиц и передаст больше собственных генов следующим поколениям.

Проблема заключается в том, что если самцу выгодно остаться вашим единственным партнером, то в ваших интересах вступить в связь с несколькими кавалерами. Ведь матка, спарившаяся лишь раз, рискует потерять половину своего выводка. Почему? Из-за сложного способа, каким устанавливается пол у пчел.

Как правило, пчелы-самцы выводятся из неоплодотворенных яиц, самки – из оплодотворенных яиц. Но у пчел есть ген, определяющий пол, который способен спутать все карты. Если матка спаривается с трутнем с той же, что и у нее, разновидностью этого гена, то из половины ее оплодотворенных яиц родятся сыновья, причем стерильные. Таким образом, вместо того чтобы произвести на свет послушных дочерей, которые будут нянчить своих сестренок, и небольшое число фертильных сыновей, ожидающих своего единственного шанса счастливо взорваться, вы станете матерью большого числа ни к чему не пригодных бесплодных трутней, которых ваши послушные дочери съедят живьем. Такое уменьшение количества трудовых ресурсов может привести к тому, что ваш рой не сумеет выжить. А вот если вы займетесь сексом с несколькими партнерами, тот из них, чей ген, определяющий пол, совпадает с вашим, оплодотворит значительно меньше яиц, и стерильные самцы будут лишь малой частью выводка. Так что, чем больше у королевы любовников, тем скорее выживет ее семейство.

Но это еще не все. Самец, очевидно, окажется в выигрыше, если сумеет разрушить планы предыдущего вашего партнера, избавившись от затычки и вступив с вами в связь. Так что вы можете предположить, что у трутней есть свои способы открыть пояс верности. И вы будете правы. Если вы приглядитесь, то увидите, что у каждого самца на кончике пениса есть волосистый участок, предназначение которого – удалять остатки гениталий предшественников.

Поэтому мы можем предположить следующий эволюционный сценарий. Когда-то, в незапамятные времена, пчелиная матка вступала в связь лишь с одним партнером. Затем произошла мутация, и она сумела увеличить число своих любовников. Она оказалась более успешной в воспроизводстве, нежели ее более целомудренные сестры, и ген многократного спаривания распространился по всей пчелиной популяции. После этого появились самцы, которые, взрываясь, сумели предотвратить дальнейшие спаривания своей партнерши, и в популяции, в свою очередь, начал передаваться ген, который повелевал самцам взрываться после секса. Через много поколений одна из пчел сумела свести на нет это преимущество самцов: быть может, она сама сумела вытащить затычку или ей помогли в этом рабочие пчелы (этот этап прошел быстро – ведь пчела, которая не сумела избавиться от затычки, не смогла бы откладывать яйца). Затем самцы нашли способ ответить и на этот выпад. И так далее, и так далее.

Как вы уже, возможно, догадались, эта ситуация далеко не исключение. Если самка постоянно встречается с новыми самцами – самец проигрывает, это общее правило. Самец, который сумеет оградить свою даму от соперников, станет отцом большего числа ее детей, нежели менее ревнивый соперник, и сумеет передать следующим поколениям больше своих генов. Так что не следует удивляться, что пояс верности – столь популярное эволюционное изобретение: он в моде среди летучих мышей, крыс, червей, змей, пауков, бабочек, фруктовых мушек, морских свинок, белок, шимпанзе – этот список можно продолжать долго. Однако следует признать, что для его создания большинство видов используют более традиционные материалы, цемент и клей, а вовсе не собственные гениталии. К примеру, у многих видов грызунов самцы снабжены мощными железами, вырабатывающими вещество, из которого они делают твердую резиноподобную пробку и, закончив половой акт, заталкивают ее глубоко в половые пути партнерши. Домашние мыши способны сделать эту пробку столь твердой, что от нее отскакивает скальпель; при попытке извлечь ее можно порвать связки, удерживающие матку.

И все же – бедные мужчины! Поскольку многочисленные связи дают партнерше преимущество, она все равно найдет способ сопротивляться постоянному контролю самца. Как только самец изобретает новый способ контроля, его дама сердца создает новые методы сопротивления. Вот почему пояс верности оказывается не столь эффективным, как хотелось бы. К примеру, самки черной белки дотягиваются до пробки и вынимают сразу после секса (а иногда и съедают ее – как вкусно!). При этом самцу приходится постоянно бояться того, что затычка все же будет извлечена. Ведь, как я уже говорила, новые способы появляются то и дело. У крыс, к примеру, пенис устроен почти как хватательный орган: они могут проделывать им удивительные гимнастические трюки, чтобы извлечь затычку, установленную предыдущим партнером, изображая членом нечто вроде шланга-отсоса и вытаскивая пробку с чавкающим звуком.