— Почему ты медлишь? — вырвалось у нее.

— Нет смысла спешить, — неожиданно ответил он, наслаждаясь открывшимся ему видом бархатной кожи ее спины. — У меня же вся ночь впереди.

Ангелика стиснула зубы — он был прав, и она не могла его торопить, никак не могла.

— И ты дала мне право делать с тобой все, что я захочу, — его шепот коснулся ее шеи, заставив вздрогнуть. — Так что я воспользуюсь этим правом и заставлю тебя кричать.

Он выпрямился и замер, лукавая улыбка изогнула его губы — она еще и не представляла, что он приготовил для нее. Мужчина отбросил плеть, а затем его губы коснулись ее спины, вырвав у хранительницы потрясенный вздох.

— Что… — но она не смогла договорить, у нее перехватило дыхание от нежнейших поцелуев, которыми он принялся покрывать ее спину, медленно спускаясь от затылка вниз.

Его руки сомкнулись у нее на талии, чуть сжали, а потом он решительно расстегнул ее брюки и неспеша потянул их вниз, осторожно лаская пальцами открывающуюся кожу… а вслед за пальцами пришли губы… Стон сорвался с губ Ангелики — Эребус был слишком искушенным, слишком чувственным, а еще… еще он слишком хорошо изучил ее тело, и теперь от его прикосновений у нее кружилась голова и бросало в дрожь. Но вот он снял с нее брюки окончательно и убрал руки. Вздох облегчения… и снова стон — мужчина прижался к ней, обнимая одновременно сильно и бережно, а его поцелуй опалил ее шею.

Хранитель с ума сходил от близости любимой. Он избавил ее от одежды именно так, как всегда хотел это сделать — медленно и чувственно. Он соблазнял ее, и она поддавалась на его ласки, ее тело отвечало — и это согрело его сердце: у него все же был шанс уговорить ее остаться с ним. Он обнял ее, как самое большое сокровице, ощущая как ее тело льнет к его.

— Лика, — шепнул он, и когда она повернула голову, он поцеловал такие манящие губы, чуть отстранился и шепнул: — Я люблю тебя.

Ответом ему был потрясенный и недоверчивый взгляд полных тьмы глаз.

— Я люблю тебя, — повторил он и подарил ей нежнейший поцелуй.

Его руки поднялись вверх по ее и разомкнули цепи, а затем он повернул ее к себе лицом.

— Останься со мной, — шептал он, покрывая ее лицо поцелуями. — Останься…

Его губы замерли за волосок от поцелуя… стон сорвался с губ Ангелики, и она сама поцеловала его, поцеловала отчаянно и страстно. А в следующий момент они оказались на его кровати, а Эребус с улыбкой искусителя склонялся над любимой — у него была целая ночь, чтобы убедить ее остаться…

— Я люблю тебя, — шептал он раз за разом. — Прошу, останься со мной, Лика…

Ангелика давно потерялась в нем, в его ласках, в его поцелуях, в наслаждении, что он дарил ей раз за разом, она потерялась в его глазах, что горели любовью, она потерялась в его улыбке, такой соблазнительной и такой открытой… Боги! Она хотела быть с ним, отчаянно хотела… настолько отчаянно, что не смогла удержать это в себе.

— Я люблю тебя, Эри, — выдохнула она и закричала, от захлестнувшего ее наслаждения…

Ангелика проснулась на рассвете и осторожно высвободилась из объятий Эребуса. Грустная улыбка скользнула по ее губам — она должна была его покинуть, иного выхода у нее не было. Вот только ей не хотелось уходить, она хотела остаться с ним, остаться навсегда, но это было невозможно. Она тихонько соскользнула с кровати и оглянулась в поисках одежды — в комнате не было ничего, абсолютно ничего. Хранительница удивленно моргнула и в тот же момент оказалась в кольце сильных мужских рук.

— Лика, скажи, что останешься со мной, — хрипловато шепнул хранитель.

— Я не могу, — едва смогла выдавить она — от его близости у нее кружилась голова.

— Почему? — его губы скользнули по ее шее. — Разве тебе было плохо со мной?

— Эри…

Он заглянул в ее глаза, пытаясь понять, что с ней происходит, и вздрогнул, увидев там боль.

— Что я сделал? Я причинил тебе боль?

Она отвела взгляд, и он испугался, действительно испугался. Неужели он был слишком неосторожен… Мужчина лихорадочно пытался вспомнить, когда мог сделать ей больно.

— Лика… — буквально простонал он. — Прошу, ответь… когда…

Она приложила пальцы к его губам, едва заметно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Тогда почему ты уходишь? — едва слышное.

— Я должна, — она коснулась его лица, и ее глаза затопила тоска. — Не спрашивай почему.

Эребус крепче прижал к себе любимую и ощутил, как она прильнула к нему и тихонько вздохнула. Он уже понял, что она увидела большую часть его воспоминаний, и понял, почему она теперь хочет уйти. В нем жажда мести отчаянно боролась с любовью к ней. Он думал, что у него будет больше времени, чтобы решить эту проблему, но Ангелика ему не оставила выбора. Решение нужно было принимать прямо сейчас.

— Ответь мне только на один вопрос, Лика, — шепнул он не в силах отвести взгляда от ее лица. — Если отбросить прошлое, забыть о нем, ты осталась бы со мной?

— Эри… — она закусила губу и замолчала, а потом выдохнула. — Мой ответ не имеет значения.

— Для меня имеет, Лика. Я бы хотел провести с тобой вечность, так что мне очень важно знать, что думаешь ты. Прошу ответь.

— Эри…

— Ответь, Лика.

Она смотрела на него, видела в его глазах тревогу, надежду и… у нее перехватило дыхание — любовь и нежность.

— Да, — признание вырвалось у нее непроизвольно.

Мужчина счастливо улыбнулся и прижался губами к ее губам. Поцелуй, полный соблазна и обещания кружил голову, заставлял сердце биться чаще, зажигал надежду.

Эребус едва смог заставить себя прекратить целовать любимую. Он должен был сказать ей нечто очень важное, невероятно важное. Это решение далось ему с трудом, но Ангелика стоила того, чтобы переломать себя, забыть о прошлом, отказаться от мести.

— Лика, — он улыбнулся ей и нежно коснулся лица, — я не буду ему мстить.

— Что? — она широко распахнула глаза, потрясенно вглядываясь в лицо хранителя.

— Я не стану мстить твоему брату.

— Эри…

— И не буду препятствовать вашим встречам.

Ангелика не верила своим ушам — он готов был отказаться от мести. После всего, что с ним сделали, готов был отказаться.

— Почему? — хрипловато спросила она.

— Потому что слишком сильно люблю тебя, — ответил он, — потому что готов на все, лишь бы видеть тебя рядом, иметь возможность, коснуться, обнять, поцеловать, — хранитель легонько коснулся ее губ поцелуем. — Ты веришь мне?

— Верю, — слезы заблестели у нее в глазах.

— Ты плачешь… Не надо, Лика, не плачь, — он прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы. — Не хочешь быть со мной, не надо. Я все пойму и уйду, — хрипло шептал он. — И знай, что бы ты ни решила, я не стану больше пытаться отомстить твоему брату.

— Уйдешь… — удивленно выдохнула хранительница, пытаясь осознать то, что он ей сказал.

— Да, — Эребусу пришлось приложить невероятные усилия, чтобы его голос прозвучал ровно и спокойно.

— И не будешь мстить ему…

— Не буду, Лика, — он заглянул ей в глаза, осторожно стер слезинки с ее щек и грустно улыбнулся. — Он ведь твой брат. А я помню, с камим обожанием ты говорила о нем.

— Спасибо, — она облегченно закрыла глаза.

Мужчина горько усмехнулся — он был ей не нужен. И те слова, что вырвались у нее ночью, были всего лишь продиктованы моментом. Пусть она и любила его когда-то, но он причинил ей слишком много боли и потерял ее. Удерживать силой Ангелику хранитель не видел смысла — он хотел, чтобы она сама решила остаться с ним, но видимо не судьба.

— Прощай, Лика, — шепнул он и отчаянно поцеловал: жадно, страстно, но в то же время неимоверно бережно, а потом сделал шаг назад, бросил на нее полный тоски взгляд и отвернулся, одновременно начиная подготовку к телепортации.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — ее руки обвились вокруг него за мгновение до открытия телепорта. — Не уходи, Эри.

— Лика? — он повернулся к ней, опасаясь даже дышать, опасаясь спугнуть призрак надежды.