В повести А.И. Куприна «Поединок» есть один любопытный момент. Из уст одного из героев, Василия Назанского, который отвергает евангельское наставление «люби ближнего, как самого себя», звучит утверждение о том, что на смену любви к человечеству идет новая вера: «Это — любовь к себе, к своему прекрасному телу, к своему всесильному уму, к бесконечному богатству своих чувств... Вы — царь мира, его гордость и украшение... Делайте, что хотите. Берите все, что вам нравится. Не страшитесь, никого во всей Вселенной, потому что над вами никого нет и никто не равен вам. Настанет время, и великая вера в свое «я» осенит, как огненные языки святого духа, головы всех людей, и тогда уже не будет ни рабов, ни господ, ни калек, ни жалости, ни пороков, ни злобы, ни зависти. Тогда люди станут богами».
В такой позиции персонажа чувствуется влияние теории Ницше, утверждавшего, что Бога нет, а может быть только могучий сверхчеловек. «Queen» виртуозно описали эту философию в нескольких строчках:
Ты можешь стать всем, чем только захочешь —
Просто преврати себя в то, чем ты думаешь ты только мог бы
стать,
Живи в свободном ритме, будь свободен, будь свободен!
Укрепи свое эго, будь свободен, будь свободен для самого себя!
И в противовес этой теории в «Innuendo» звучат слова:
Но если есть Бог и справедливость под небесами,
Если есть цель, ради которой стоит жить и умирать,
Если есть вопросы, которые мы вынуждены задавать...
«Но если есть Бог и справедливость под небесами» — это не сомнение, это колкий вопрос, на который не требуется ответа. Да, есть Бог, есть высшая справедливость, есть смысл жизни и смерти. А ты, который отрицаешь это, что ты нам скажешь, когда мы зададим тебе вопросы, которые нас волнуют?
«Вопросы, которые мы вынуждены задавать» — имеются в виду вопросы, которые всегда волновали человечество, так называемые «вечные вопросы». Эти вопросы стояли перед человеком, пока вертится Земля, «пока в небе светит солнце», «пока дует ветер» и «существуют звезды и радуга», «пока волны бушуют в море и разбиваются о берег».
Их «вынуждены задавать» не только философы. Эти вопросы волнуют в глубине души каждого человека. Зачем я живу? Для чего я? В чем смысл жизни? Зачем смерть? Зачем жить, если приходит смерть? В последнем вопросе кроется и ответ. Если человек живет, но однажды все равно неумолимо приходит смерть, чтобы отнять его жизнь, значит, он живет не ради самой жизни, а ради какой-то высшей цели, которую смерть не может попрать.
В творчестве Фредди и «Queen» много моментов, связанных именно с такими вопросами. И они дают свой ответ: Л юбовь, та высшая Любовь, которая облагораживает человека как сына Божьего, может спасти его. Вспомните песню «Funny how love is» — великолепный, чистый гимн Любви. Вспомните строки из «Under Pressure»:
Почему мы не можем дать любви еще один шанс?
Почему мы не можем дарить любовь?
Потому что любовь — такое старомодное слово,
И любовь заставляет тебя беспокоиться
О людях во тьме ночи...
Примеров можно привести бессчетное количество. Из всего творчества группы видно, о какой любви говорит «Queen» — Любви, которая дарит смысл жизни, которая исцеляет, которая спасает душу, остерегает от непоправимых поступков, Любовь как последний шанс человека, когда он стоит уже на краю, Любовь, которая находится повсюду, только если она есть в сердце и душе человека, Любовь как единственный ответ на вопрос «как спастись?». И это — Любовь бескорыстная, чистая, божественный дар, проявление высшей полноты жизни, единственное содержание человеческого бытия. В «Under Pressure» замечательно противопоставляется «love» и «caring about ourselves» и говорится о том, что именно любовь может спо-двигнуть человека на добрые поступки по отношению к другим людям «And love dares you to care for people».
А что же говорит Ницше? Он призывает любить только себя. А это — ложная любовь и не любовь вовсе, потому что истинная любовь созидает, а любовь к себе порабощает, разрушает человека, превращает его в раба самого себя, убивает его душу. Я где-то слышала замечательные слова: «Сон духа способен породить еще больших чудовищ, чем сон разума». А что же тогда происходит, когда наступает СМЕРТЬ духа?...
Разворачивается неумолимый спор. Если ты говоришь, что можно стать Богом, нужно любить только себя как единственного господина, ответь тогда на вопрос: мы — смертные, в чем же смысл нашей жизни? И почему мы умираем? Раскрой свои карты! «Сбрось маску»! «Разрушь наши страхи»! В чем смысл жизни человека, в душе которого лишь самовосхищение и «любовь» к себе самому. Да и есть ли у него тогда душа? Придет смерть — и все эмпирическое, преходящее рухнет. Поэтому одна только мысль о смерти уже вызывает страх. «Разрушь наши страхи» — это не просьба, это вызов. Фредди поет эти строки в исступлении. В его голосе слышится негодование. Это жесткий упрек за то, что разрушить страх перед смертью такая философия не может. Смерть разрушит все земные планы и иллюзии, отнимет все, к чему человек стремился в порыве «любви» к себе. Она не пощадит того, «кто снисходителен к себе, доволен собой, кто живет без усилий». Она разрушит его тело, которым он восхищался, отнимет все, чего он добивался. Ведь ничто земное, материальное не вечно. Смерть не страшна лишь всему высшему и божественному. А все высшее зарождается среди тяжких испытаний, на земле страдает и мучается все высшее и лучшее. А человек, который хочет стать «Богом» и следует призыву «будь таким, каким тебе хочется быть», «будь свободен», падает в пропасть, из которой ему не выбраться. Он нисходит до самых страшных пороков, до самой губительной низости, попадает в самое ужасное рабство — рабство своих страстей, вожделений и пороков. Вот в чем горечь всего земного — жизнь человека, замкнутого в кольцо земной жизни, земных страстей и земных потребностей, и закончится после его смерти на земле.
Напротив же, человек, который «строг и требователен к себе самому», «берет на себя труд и долг», человек, любящий «своего ближнего, как себя самого», возвышается духовно. Он живет ради того, чтобы дарить любовь людям, попрать которую смерть не в силах. И душа такого человека уже спасена, она несоизмеримо выше смерти. Она бессмертна и вечна, ибо вечности заслуживает и в вечности обретает всякий смысл и творит свою миссию.
Если бы Любовь царила в мире, разве были бы зверства, войны и разрушения, которые породило человечество (не случайно в клипе появляются ужасные кадры)? Поэтому и есть место проявлениям ненависти и жестокости, закравшимся в душу человека, который забыл о высших целях или отверг их.
Нет, по такому пути идти губительно. «А мы будем продолжать пытаться следовать прекрасному пути до конца», «пока мы живем». Это и есть намек — намек на истинный смысл жизни. Человек страдает в поисках смысла, в своих бесконечных исканиях. Так должно быть. Ведь смысл жизни — нечто таинственное, стоящее выше земного, тленного, выше «любви» к самому себе. Философ Николай Бердяев замечательно сказал: «Всякая подлинная жизнь есть приобщение к вечности, победа над смертью и тлением». В «Innuendo» дается серьезный намек на то, что жизнью должна управлять именно Любовь, дарующая подлинную жизнь, приобщающая к вечности, Любовь как высшее проявление божественного в человеке, а не «традиции, суеверия, ложные культы». А пока нет Любви в сердцах человеческих, то «нами правит слепое безумие, самая настоящая скупость», «мы живем в соответствии с расой, цветом кожи, убеждениями», т. е. думаем лишь о земном, ненужном. Но вместо того, чтобы бороться за расовые предрассудки или свои убеждения (которые в XX веке привели к ужасающим последствиям), надо оправдать благородство человеческого духа, надо стремиться к высокому, избрать светлый, праведный путь.
Поэтому как последнее и неоспоримое слово в «Innuende» звучит подвижническое: «Да, мы будем пытаться идти праведным путем. До конца времен! До конца времен! До конца времен!»
