— Ты забываешь, что я проложил свою собственную дорогу. Я сделаю все, что будет нужно, чтобы достичь того, что я хочу. Легальный мир ничуть не отличается от подмира. Различаются только уступки, и я думаю, я смогу найти общий язык с ними. Я легко адаптируюсь.

— Исключая случаи, когда к тебе применяют силу, — сказала она. — Прощай, Лу-Маклин. Ты и так долго водил меня за нос.

Дверь мягко закрылась за ней, шурша мягкими перекладинами. Он молчал с минуту, все еще глядя на место, где она только что стояла, перед тем как снова заняться компьютерным монитором.

Какой стыд потерять Крисви, подумал он. Она отлично выполняла свою работу. Но он отдал свой мир новым людям и не имел права принуждать людей оставаться с ним. Те, кто предпочел остаться с ним, как Бестрайт, становились от этого более ценными, потому что они делали это по доброй воле. Они будут служить для формирования ядра его новой организации.

Первой вещью, которая послужила причиной для последующего подтверждения сделки о продаже, передаче прав на синдикат и отказе от всех его нелегальных активов, был его официальный статус. Он сразу упал с нелегала двадцатого класса до легала семьдесят третьего класса. Но это его не беспокоило. Он предполагал, что все эти рейтинги изменятся в самое ближайшее время.

Он внимательно рассмотрел цифры, изображенные на экране. Десятимиллионный кредит был большой суммой. Он готовился перейти в легальный мир вот уже несколько лет и ждал необходимого момента, но он все еще не хотел переводить доход синдиката к легальным финансовым органам.

Ну, а сейчас у него было много дохода и не было никакого синдиката, о котором надо волноваться. Его экспансия в легальную коммерцию начиналась всерьез.

Крисви была права насчет трудностей, которых надо было ожидать от этой перемены. Общество было не очень-то благодарно за такие переходы. Он думал, что сумеет найти способ уладить все это. Он уже предпринял некоторые меры, чтобы сделать свой переход из подмира в новое общество не столь резким и болезненным. И к тому же он мог попутно извлечь из этого пользу.

Пришло время для следующего шага. Он дотронулся до клавиши на корпусе пульта управления. На смену цифрам пришли красиво движущиеся абстрактные схемы и меняющийся, как бы текучий голос.

— Вы желаете заказать разговор, сэр?

— Да. Я хочу поговорить с Велворф ол-Рейзим, Уполномоченным по делам Полиции в городе Клария.

— Записано, сэр. Я затребую ваш звонок. Но я должен добавить, что такие официальные лица редко отвечают на незаказанные ранее личные вызовы.

— Дай ему мой полный индивидуальный код и имя, — сказал Киис машине. — Он ответит. И пока ты еще работаешь, проверь, как дела с моим новым бизнесом на Реставоне и заявлениями моих конкурентов на коммерческий статус.

— Очень хорошо, сэр, — ответил ровный механический голос. — Еще что-нибудь?

Лу-Маклин откинулся назад в своем пневматическом стуле и посмотрел в потолок.

— Нет. Я думаю, некоторое время мы будем в безопасности…

Большой, багроволицый человек в мерцающем сером костюме ворвался в офис и тут же столкнулся лицом к лицу с секретаршей в приемной. Секретарша была человек, что само по себе было необычно, но в офисе все было необычно, начиная со сверкающих стен, посыпанных рубиновой пылью и кончая тем, что офис располагался на двести тридцатом этаже самого большого офисного здания в Манаусе.

— Извините, — сказала она ему, не обескураженная его внезапным появлением, — но Советник сейчас не принимает…

— О, он примет меня, — сказал пришедший, глядя мимо нее в сторону отдаленной двери. — Он очень даже захочет принять меня.

Прэкс пытался справиться с собой, пока озадаченная секретарша звонила по телефону и спрашивала, как ей реагировать на это. Было бессмысленно и дальше пытаться прорваться силой. Дверь с этой стороны была снабжена сложными защитными приспособлениями, столкновение с которыми могло оказаться смертельным. Он пришел сюда не затем, чтобы погибнуть в муках, а чтобы получить объяснения.

В приемной кроме него было несколько других людей и двое иностранцев, высокий, похожий на птицу ворнишанин, другой — атабаск, давший обет безбрачия, которые ждали своей очереди. Они с изумлением смотрели на незнакомца, перешептываясь между собой. Никто не позволял себя так себя вести в офисах Советника.

«У меня есть на это причины», — проурчал он про себя. Он узнал некоторых просителей, которых он уже видел раньше. Одна из них была известный хирург, другой был представителем от Совета Правителей, составляющим программу для главного компьютера, который управлял самой Терра.

Все они собрались здесь для того, чтобы выказать почтение к Момленту и попытаться что-то получить от него. В комнате не было ни одного легала, имеющего ранг ниже, чем пятый. Прэкс был единственный нелегал среди них, хотя это и нельзя было определить только по его внешнему виду.

Секретарша тихим голосом переговаривалась с кем-то на другом конце коммуникационной линии. Наконец она положила трубку и перевела глаза на незнакомца. На ее красивом лице было выражение крайнего изумления.

— Советник примет вас, сэр. — Она слегка повела рукой в сторону входной двери. — Вы можете войти сию же минуту.

— Спасибо, — отрывисто-грубо ответил он, шагая мимо нее к двери.

Дверь автоматически открылась при его приближении. Он уверенными шагами вошел в офис, стены которого были отделаны деревом, выложенным полудрагоценными рубинами и богатой резьбой, вырезанной в форме длинных узких полосок. Рубины были привезены из Майнас Джерас, страны драгоценных камней.

Направо от него было широкое ромбовидное окно, из которого открывался вид на густое облако, окутывающее бассейн реки Амазонки. Был сезон дождей, и облака окутывали пространство леса, являющегося заповедником. Этот лес начинался издалека, от самых Андов.

Наверху двух других зданий офиса и наверху памятника Жоржи Амаду были конусообразные шпили, которые вонзались в пушистую, словно взбитую кулинарным венчиком, массу облаков. Памятник Жоржи Амаду — вздымающийся вверх цилиндр, сделанный из самородного металлического стекла — был покрыт барельефами: мускулистые мужчины, соблазнительные женщины, древние рецепты местных пикантных блюд и другие слова, которые великий местный писатель когда-то доверил бумаге. Амаду одобрил бы женщин и рецепты. Но он, возможно, был бы потрясен количеством камней и потраченных на эту конструкцию средств.

К сожалению, мертвые не могут протестовать против своей канонизации в будущем.

Момлент был одет в голубой с темно-бордовым костюм, открытый на шее. Из-под него виднелась мятая рубашка. Он стоял рядом с удивительно маленьким пультом управления. Оба они выглядели совсем крошечными в этой громадной комнате с высокими сводами.

Но ничто из этого не произвело особого впечатления на Прэкса. Его собственные офисы были намного более искусно отделаны. Он подумал, что этот политический деятель имел склонность к показной скромности убранства.

— Привет, Прэкс, — сказал Советник, протягивая руку в знак приветствия. Он не улыбался, но и не выглядел особенно грустным. Как обычно, Прэкс никак не мог разгадать его. Правитель синдиката поколебался и в конце концов пожал протянутую руку.

— Я только что узнал сам. У меня не было времени уладить детали.

Он знаком приказал Прэксу следовать за ним. Пройдя по комнате, он включил один из нескольких маленьких экранов. Его пальцы искусно бегали по пульту управления. На экране появилось знакомое Прэксу лицо. Прэкс узнал одного из наиболее популярных распределителей информации в Объединенных Технологических Мирах. В глубине души Прэкс оценил его как напыщенного павлина.

— Они повторяют эту передачу через стандартные получасовые промежутки, — объяснил Момлент, — чередуя с предсказаниями погоды. Я соединил ее с частью новостей внешнего мира, которые касаются нас.

Сообщение диктора еще только начиналось. Казалось, диктор сам не проявлял к нему особого интереса. Это были обыкновенные провинциальные новости… но не для двух могущественных людей, сидящих в роскошном офисе и следящих за экраном.