Наутро получил ответы из обителей. Одно мое сообщение опоздало. В столице тяжело ранен магистр Ангер, получив два болта в грудь и живот при выходе из магомобиля перед дворцовым комплексом. Также ранены двое охранников магистра. От смерти их спасли крепкие доспехи. Королевский маг жизни выходил магистра, но тот еще очень слаб. Дворцовая стража уничтожила группу нападавших. Все же, орден Верных смог поднять уровень охраны дворца на небывалую высоту. Да и наши сигнальные амулеты тоже помогли. Хотя это не спасло магистра, так что место для совершенствования защиты еще оставалось. Из нашей обители передали, что получили приметы диверсантов и готовы к встрече.

За завтраком я рассказал семье, семья Жеки тоже входит в нее с тех пор, когда Жека «уотцевил» меня, что же задумал новый гроссмейстер ордена Света. Он действительно оказался тем самым мастером магии разума, кого поразил Жека, но сумел выжить. Про себя отметил, что зря не прибил мастера магии жизни, которого встретил в той обители. Излишнее человеколюбие обернулось неприятностями. Гроссмейстер направил три группы убийц для охоты на членов делегации. Нас с Жекой гроссмейстер считал высококвалифицированными охранниками, привлекавшимися для особо важных миссий, что, в общем, соответствовало действительности. Кем посчитал гроссмейстер Уайду и Анниэль, лазутчик не знал. Ветераны охраны с помощью воинов клана завершили окружение оставшихся убийц, посланных по наши головы. В прямом смысле слова. Каждая представленная голова дополнительно оплачивалась сотней золотых. А мы его голову заберем совершенно бесплатно. И конечно, фигурально.

Потом я обратился к детям. Попросил быть осторожнее и бдительнее. Поставил в пример Оунира, как самого рассудительного. Он единственный не бросился бежать к игрушке. Не все чужие дяди или тети являются хорошими, такими, как ваши папы и мамы, или слуги и охранники. Поэтому нельзя сразу доверять словам незнакомца, надо подумать, а не замышляет ли тот сделать что-то неприятное папам и мамам, братикам и сестричкам? Плохой дядя сделал ту лошадку, что вы видели за прудом, оказавшейся страшной гадостью. Она могла бы убить всех, даже маленькую Жанниэль. Лима, а за ней Ульм с Ульмой заревели. Они особенно жалели малышку. Та, увидев плачущие мордочки, бросила уплетать пончик и тоже захныкала. Мамы дали немножко порыдать, чтобы в детских душах остались зарубки для памяти, а потом успокоили наших плакс.

Через некоторое время на детских лицах вновь засияли улыбки. Про страшную лошадку они помнили, но уже не боялись за Жанниэль. Папы и мамы помогут и спасут.

И рассудительный Оунир тоже!

Жека. Посещение Минотавра

Преследование противника — второй акт победы, в большинстве случаев более важный, чем первый.

Клаузевиц

У пана атамана нэма золотого запасу.

Свадьба в Малиновке

Мы парили над хорошо знакомой крепостью. Я еще никогда не летал по-магически, мне как-то чаще получалось быть пассажиром воздушных лайнеров. Но в новом мире с авиалиниями вопрос не стоял, зато существовали маги воздуха. Один из них, Гур, временами держал за руку, временами отпускал и мы спокойненько плыли, как два мыльных пузыря. Я не чувствовал страха потому, что воздух обнимал, укутывал как пуховое одеяло и мягко поддерживал. Прекрасное ощущение. Стоило мне двинуть ногу вперед и воздух, предугадывая желание, перемещал меня в этом направлении. Я так летал во сне. Великолепно. Батя — знатный волшебник. Или у них, магов воздуха, первоклассная магия.

Мы сделали пару кругов над площадью. Осмотревшись, Гур подмигнул мне:

— Спускаемся или еще мыльными пузырями поплаваем?

Гадский папа! Подсмотрщик. Ну погоди!

— Сам дурак, — нашелся батя.

— Снижаемся, надо провести военно-полевой суд.

Он посерьезнел.

— Ты прав. Приступим.

Мы скользнули вниз. До чего же приятно летать. Брусчатка вздыбила струйки пыли из-под ботинок.

— Идем прямиком к гроссмейстеру. Постарайся не касаться прохожих, — определил Гур и тактическую задачу, и особенность выполнения.

«Прохожих» встречалось мало, так что протискиваться сквозь толпу не пришлось.

Топтавшиеся у дверей приемной охранники услужливо открыли дверь, видимо проверяли исправность. То же самое исполнил индивид в вычурном костюме, находящийся внутри. Он сделал несколько широких шагов голубоглазой походкой и распахнув створки дверей, заглянул внутрь зала. Отошел, подумал, вздохнул и вновь закрыл дверь. Но мы-то, двое членов трибунала, уже проникли внутрь зала и скромно стали у стенки.

Совещание. Оперативно-стратегическое, тактико-штабное. Посреди зала, в компании восьми стоящих перед ним персон, сидел тип в шикарном прикиде. Серебристый камзол переливался искрами в солнечном свете, падающего из окон. Маска-маска, а я тебя знаю! Запомнил по костюмчику. Это тебя я недоприбил тогда. Интересно, почему так случилось? Вгляделся в ауру, увидел многочисленные прорехи. Отметил, что пострадала лишь правая половина тела. В это время Гур внимательно разглядывал участников проходящего семинара. Видимо копался в их мозгах. Он кивнул мне утвердительно. Дескать, да, рылся и кое-что обнаружил. Негромко произнес:

— Можешь говорить голосом, они нас не услышат.

— Слушай, почему костюм такой блестящий? — полюбопытствовал я.

— Вплетена серебряная нить. Очень дорого. Подчеркивает статус.

Ага, местный аналог люрекса. Одна знакомая любила ткани с ним. В очередных подвенечных платьях. Обожала мужчин и их деньги. В равных пропорциях. Редкостная была стерва. Вот и разгадка. Часть саморазряда замкнулась по электропроводящей одежде. Батя продолжил разглядывание публики.

— И что дальше делать-то будем?

Мне обрыдли эти преисполненные важности лица и надоело подпирать стенку.

— Скоро у них все завершится. А у нас будет время прогуляться в другое место. Вслед за одним из присутствующих. Потом вернемся сюда.

— А этот не улепетнет куда-нибудь? — забеспокоился я.

Гур фыркнул:

— Вряд-ли. Он еле ходит. И охрана вокруг. Ему сюда принесут еду, пусть перекусит в последний раз.

Оперативно-тактическая конференция со стратегическим уклоном приблизилась к завершению. Посвященные отдали гроссмейстеру честь и четко развернулись к выходу. Мы пристроились в хвост процессии. Покинув приемную, Гур указал мне на одного из удалявшихся начальников:

— Мы должны навестить основного финансиста гроссмейстерских идей.

Навестим, отчего же не навестить? Зачем, правда не сказал. Батя такой таинственный. Отъявленный интриган. Он хмыкнул.

— Все просто, этот человек выдаст нам репарацию за нанесенный вред.

А, это здорово. Люблю репарации. Желательно бы посолиднее. Штуками заморских тканей, ценной мебелью, экзотическими пряностями, крупными бриллиантами. Прекрасными невольницами, представительницами разных народов. У бати две жены, а где две, там и десяток-другой поместится. Станет настоящим шахиншахом. Нет, новых красавиц нам не надо, львица сразу прибьет меня за подстрекательство. Найдет, наконец, повод для расправы над миролюбивым мною. А мужа легко простит, что самое главное и обидное. И Анниэль ей поможет в отношении беззащитного меня. Даже страшно предположить, что произойдет. Где справедливость? Отставить невольниц. Никаких невольниц! Только как мы будем волочь остальное добро мимо вахты? Или станем перебрасывать рулоны ткани через забор? Лучше выкопать лаз под ним. Да. Вооружить невольниц лопатами и вперед, за работу!

— Уймись наконец, мучитель ты несносный, — хмыкнул Гур.

Наконец держатель фондов и богатый налогоплательщик, за которым мы следовали, зашел в помещение, где стояло за бюро с десяток человек, усердно царапающих перьями листы пергамента. Увидев вошедшее руководство, все выпрямились и застыли. Пройдя мимо окаменевших клерков, начальство открыло внутренний кабинет, подождало, когда мы соизволим зайти, и затворило дверь. Какое вежливое. После этого, сняв с шеи цепочку с ключом, банкир залез в большой резной шкаф, извлек два мешочка, похожих на тот, который Гур отхватил во время прошлого визита, и положил их на стол. Подошел к окну и начал разглядывать открывшийся пейзаж. Наверное, заметил что-то интересное.