То, что представляется подобием человека Богу, а также бесформенностью божества, является пограничным переживанием это Самости, которую можно характеризовать как внечеловеческую, сверхчеловеческую и божественную, но о которой можно также сказать, что она составляет человеческое как таковое.
Переживание Самости и ее феноменологии, изменяющееся на протяжении человеческой истории и достигающее высшей точки в мистицизме последней стадии, отражает не только этапы развития человеческого сознания, но и развитие человека в самой его сущности.
Самораскрытие Самости является откровением изменяющейся Самости. Говорить, что этим утверждением относительно мистицизма последней стадии мы выходим за пределы психологии, одновременно справедливо и ложно;
причина такой неопределенности заключается в том, что хотя Самость является центром и центральным содержанием антропологической сферы, она, фактически, выходит за пределы области психологии.
Здесь мы не можем показать, в какой степени Самость предшествует психологии и внепсихологична; достаточно отметить, что этот факт играет решающую роль в мистицизме смерти и мистицизме периода после смерти, который можно было бы назвать мистицизмом бессмертия. Различие между уроборическим мистицизмом и мистицизмом метаморфоз существует вплоть до мистицизма бессмертия. Здесь экстатический уроборический мистицизм заканчивается растворением эго. Капля воды, которой является эго, вновь погружается в море. “Bei Betrunknen, Freunde, wisst, koennt ihr deutlich lesen, da mit Gott Ver-bindung ist, wo kein eignes Wesen”. [20] (“Что до пьяниц, то ясно видно, что у них есть связь с Богом, но нет собственного существования”). В отличие от этого, в задачу преобразующего мистицизма входит продолжение жизни в постоянной мистической рамке, таким образом, что когда при метаморфозе личности и мира будут изгнаны тщеславие и мелочность, возможно, будет сиять “неподвижная звезда, звезда вечной любви”.
Подобно тому, как индивидуация не является психологической регрессией, а в некотором смысле означает кульминацию, так и мистицизм последней стадии представляет собой наиболее всеобъемлющую форму высокого мистицизма. При достижении им длительной прозрачности происходит выход за пределы стадии прерывающейся встречи с Самостью. Мистическая прозрачность мира сходна со всеобъемлющим сиянием Самости, и эго встречается с нуминозным везде и всегда. Но оно уже встречается с ним не в анонимности ранней стадии, когда нуми-нозное тоже “излучалось”. На той стадии человек не имел представления о существовании Самости, и нуминозное было безымянно, закрыто в объекте, но теперь, когда человек и божественное встречаются открыто, мир принимает форму вокруг объединенной личности. Еще одним выражением этого аспекта единства является то, что нуминозное выходит за пределы расплывающейся массы бесформенного и за пределы неопределимого притока нуми-нозных форм и принимает или, по меньшей мере, способно принимать встречу с личностью за встречу с Самостью. Теперь нуминозное говорит с личностью в качестве Антро-поса-Самости, уже не как отдельное нуминозное явление со случайным эго.
Египетский фараон живет в этом мире как Гор, его работа состоит в возвышении Осириса, в Осирисификации; когда он умирает, он умирает как Гор и превращается в Осириса. И в мистицизме бессмертия сын как Самость, как ядро, как золото и как продукт работы, проделанной при жизни, отдает себя обратно божеству.
Таким образом, в мистицизме этапов жизни человек преображается в непрерывной череде новых мистических встреч. Сначала кажется, что он вызывает изменения, в конце — что он их претерпевает. Как бы то ни было, именно тогда, когда Гор-фараон становится Осирисом, личность перемешается от эго к Самости, и они становятся “двойниками”.
Таким образом, с самого раннего периода своего появления человеческая личность находится в постоянном мистическом движении. Внутренне вытягиваясь в направлении Самости, а снаружи вытягиваясь в сторону мира во все новых встречах, вечно изменяясь, человек с детства на протяжении жизни проходит все стадии преображающего мистицизма. И так же, как начало первичного мистицизма простирается назад в неизвестную область, предшествующую появлению эго, так и конец мистицизма бессмертия простирается в неизвестную область, расположенную вне исчезнувшего эго. Тот непостижимый факт, что самим центром человека является неведомая сила, которая живет в нем и преобразует его во все новые формы и образы, эта тайна сопровождает его в течение всей жизни, следует за ним даже в смерть и далее за нее. Так замыкается круг, и человек завершает свой путь как человек мистический.
ПРИМЕЧАНИЯ
Аббревиатура C. W. обозначает Собрание Сочинений Карла Густава Юнга — The Collected Works of С. G. Jung. Bollingen Series XX.New York: Pantheon Books.
1. Diets. Herakleitos von Ephesos. Fragment 45.
2. С . G. Jung. “A Review of the Complex Theory” in: The Structure and Dynamics of the Psyche. CW. V11 I, 1960. (Русский пер.: “Обзор теории комплексов”, в: К. Г. Юнг. Синхронистичность. Рефлбук. 1997.)
3. William F. Albright. Archaeology and the Religion of Israel. Baltimore: Johns Hopkins Press, 1942.
4. Ср . С . G. Jung and Richard Wilhelm. The Secret of the Golden Flower. Translated by Cary F. Baynes. New York: Harcourt Brace & Co., 1931; also C. G. Jung. 'Psychology and Alchemy'. C.W. * XII, 1953, and other works. (Русский пер.: К. Г. Юнг. Психология и алхимия. Рефлбук . 1997.)
5. Martin Buber. Tales of the Hassidim. Translated by Olga Marx. New York: Schocken Books, Inc. In twovols.: “The Early Masters”, 1947 and “The Later Masters”, 1948. О “искрах ” см . также его : The Legend of the Baal-Shem. Translated by Maurice Friedman. New York: Harper & Bros., 1955. p. 220.
6. С . G. Jung. “Brother Klaus” in: Psychology and Religion: West and East. C.W. * XI, 1958, p. 16.
7. С . G. Jung. The Process of Individuation: Exercitia spiritualia of St. Ignatius of Loyola. Lectures at Eidgenoessische Technische Hochschule. Zuerich: 1939-1940.
8. В этом отношении Каббала представляется исключением. Согласно Шолему, она отчетливо обнаруживает архетипические гностические символы, противоречащие иудейской системе сознания. (Gershom G. Sholem. Major Trends in Jewish Mysticism. New York: Schocken Books, 1941. ) Однако мы не будем здесь останавливаться на вопросе о том, по какой причине. начиная от апокалипсисов и кончая хасидизмом, никогда не иссякал иудейский поток подлинного антидогматического мистицизма.
9. О концепции уробороса и материалы последующей дискуссии см. Erich Neumann. The Origin and History of Consciousness.
www.e-puzzle.ru
