А пламя прыгало с дерева на дерево, порхало по их вершинам, трещало и пело, пожирая лес.

Без криков и стонов исчезали в огне орки, сгорая без остатка. Растаяли черные тени.

Глубоко вздохнул, пытаясь унять боль, закрыл глаза и натянул повязку.

– Хорош ночевать, лежебоки, – проворчал он. – Царство небесное проспите.

Какое там ночевать! Скрылись под грудами орочьих тел. Показалось, что слышит, как трещат их кости. Взмахнул мечами, расшвыривая мертвые и живые тела. Из кучи, как медведь, выдрался Войтик. Рыча и ругаясь, принялся разгребать груду. Показалась круглая голова Толяна с дико вытаращенными глазами. Подгребая орков под себя, утвердился на ногах. Пошарил в куче руками и вытянул за ногу Купаву. Веселин выбрался сам. Все вместе кинулись выручать эльфа.

У стаи на эмоции ни сил, ни времени не оставалось. Драли врага молча.

– Рубить! Всех!

– Сгорим, командир, – попытался возразить Войтик.

– Иначе не оторваться, – скупо пояснил он разведчику. И ударил мечами по копошащейся массе.

Взвинтил темп и пропал из виду.

Только огненные всполохи играли на кончиках мечей да валились на землю изрубленные, изуродованные тела.

– Здорово они его достали, – прошептал Толян. – Пластуху устроил, пальчики оближешь. Фарш настрогал.

Покосился, досадливо поморщился и кинул мечи за спину.

– Они будут ждать нас в предгорьях. И здесь нам не пройти. Нашумели. По-тихому войти не удалось. Чтобы чисто и светло.

– Да, постучал ты крепко. От души кулаком грохнул. Двери вместе с косяками вынес, – криво улыбнулся Войтик. – Ломанулись на твой стук, как лоси. Думал, все рога себе посшибают.

– Так посшибали же. Уходим, а то скоро шерсть задымится. От Войтика уже паленым несет, – Веселин подергал носом. – Или от Толяна.

Стас повернул лицо к огню.

Даже через повязку показалось, что видит, как полыхает лес, как трещит злобное пламя, пожирая вековые деревья.

– Зря я взял вас, ребятки, – С сожалением произнес он. – Мне бы еще там, на берегу, сообразить надо было, что ждать будут. Так нет же…

– Фильтруй базар, командир. Мы тебе не как-нибудь, а братья, – Толян от возмущения забыл про субординацию. – И не лохи, а реальные пацаны. Знаем, на что идем.

– И правда, Слав, – тихо сказал Бодрен, касаясь его плеча. – Можем и обидеться.

– Верняк, командир, – ухнул Войтик, заслоняясь ладонью от обжигающего жара. – Побежали. Веселину пятки припекает. И Купава реснички опалила. А кому она нужна без ресниц? Красота не та будет.

Стас снова вздохнул.

Вскинул голову, расправил плечи. И всем почудилось, что как прежде сверкнули его глаза под повязкой, загорелись упрямым огнем.

– Толян!

Парень вытянулся в струнку.

– За базар ответишь!

– Упал-отжался? – покладисто согласился он.

– Там посмотрим.

Толян приуныл, но, что-то сообразив, взбодрился. Когда это самое «там» еще будет!

– Я же по-свойски, командир, как земляк земляку. И как брат. Не по службе. Устав помню, – на всякий случай все-таки попробовал оправдаться. – На раз просекаю. А может, «упал-отжался»?

Бежит рядом, бухтит в ухо. В голосе не страха, не сожаления.

– Да у меня от твоего базара сразу тыква циркулем поехала. Во, как загрызло! Обидно же, в натуре. Принца и то достало. Правда, Бодри?

– Толян, отлепись, – огрызнулся Стас. – Проехали.

– А «упал-отжался»?

– Амнистия…

– Не фига себе!

Толян вины за собой не чувствовал и в реабилитации не нуждался. Но на всякий случай отстал и пристроился к Войтику, пытаясь что-то доказать ему обиженным шепотом.

Бежали вдоль фронта огня, высматривая щель, которая позволила бы нырнуть на ту сторону.

– Погорячился ты, Слав.

– Так вышло, – неохотно согласился Стас. И запоздало спохватился. – Думать было некогда. Сам же видел. Раненые есть?

– Мало-мало… – откликнулся Войтик. – Терпимо.

Стая давно ушла вперед, и Стас время от времени прислушивался в надежде услышать призыв старого вожака.

Изредка поворачивал голову в сторону Купавы. По привычке, чисто символически. Ободряюще кивал головой, совсем не надеясь, что девушке от этого станет легче.

Казалось, еще немного и кожа на лицах начнет лопаться, не выдержав жара. Дышать практически нечем. Горячий воздух обжигает легкие.

Но никто не жалуется.

– Вообще, конкретно спичку бросил, командир, – прохрипел Толян, ни к кому не обращаясь, с трудом шевеля потрескавшимися и кровоточащими губами.

– И не холодно, – Войтик посчитал, что ему промолчать было бы неприлично.

Стас остановился.

– Смочите тряпки водой и забинтуйте лица, – решился он, – попробуем проскочить.

И, не дожидаясь, нырнул в огонь.

Бежали по горящей траве. Из-под ног разлетались мириады искр. От огня не спасала даже двойная Войтикова подошва. Толян прыгал козлом. Войтик летел вперед немыслимыми прыжками. Веселин, стиснув зубы, смахивал обожженными руками сажу и пот с лица. Купава терпела и старалась не отстать.

– Скоро выскочим, – шепнул он ей.

Купава свела бровки к переносице. Но не ответила. Сама напросилась. Не смеет жаловаться.

И только принц Бодрен словно парил над землей, едва касаясь носками своих ладных сапожек горящей земли.

– Я понимаю, добрый принц, что для тебя это не просто лес, но что было делать?

Принц, не ответив, кивнул головой.

Горящий лес остался позади. Можно было бы перевести дыхание. Но лучше убежать подальше.

Не останавливаясь, сложил ладони рупором и, запрокинув голову, завыл протяжно и длинно, в надежде, что его призыв услышит стая.

Прислушался.

Еле слышный, долетел ответ.

Далеко ушла стая. Догонят.

Толян снова ожил.

– Командир, не въезжаю. На фига нам это доставалово? Прямо у хаты мочить начали. Такой напряг получился. Найти бы того понтяру, который их на нас толкает и волыну в зубы!

Толян от пережитого человеческий язык позабыл.

– Кто?

– Ну, не я же? Даже не вспотел… Так борзеют же. И вообще, беспредел. Внаглую окучивают.

– Обидно? Зубы жалко?

– Чьи?

– Тебе лучше знать. Мои на месте.

– Ни фига себе. Мои, что ли?

Отвечать не стал. Обернулся на бегу. На губах появилась насмешливая наглая улыбка.

– Кончай тереть, Толян. Домой захотел? Так и скажи.

– Кто? Я, что ли? Войтик, догнал?

– Я и не отставал.

Судя по всему, Войтику было не до Толяновых проблем.

За все время от берега десятка слов не проронил обычно словоохотливый разведчик.

– Тормозишь?

В технической терминологии друг Войтик временами еще путался, а потому принципиальный вопрос оставил без ответа.

И Толян с конкретного базара перешел на цивилизованную речь.

– Командир, прошу уточнить.

– А у самого головы за плечами нет?

– Могу и обидеться.

– Дыши носом, дыханье собьешь…

– Прикалываешься? Уходишь от прямого ответа?

Похоже было, от обиды Толян забыл, что он реальный пацан.

– И какой ответ тебе нужен?

Толян затих, мучительно припоминая предмет своего разговора.

У Стаса появилась возможность задуматься. Но ненадолго. Справа появился Бодрен.

– Слав, может, есть смысл закрыться заклинанием?

– Не поможет, – односложно ответил Стас.

– Но почему? Помогало же прежде.

– Иногда. Бодрен. Если я их вижу, почему они не могут видеть нас?

– И все же…

– Братец принц, прежде мы имели дело с рабочими магами. Из них многие даже мечи не все носили. Их дело – стеречь зеленые насаждения. Зачем им мечи? А сейчас против нас бросили боевых магов. А эти ребята покруче. И с каждым разом их боевая мощь будет усиливаться. Я так думаю. Впрочем, если я ошибаюсь, возражай…

Принц с возражениями торопиться не стал.

– Они видят тебя, командир?

– А разве не так? Я, кажется, уже говорил об этом.

– Так с чего бы им тогда к нам цепляться?

– А вы им случайно под руку попались. Ну, и не пропадать же добру? По принципу: бог увидит, лучше даст.