Я заставляю взять себя в руки, опускаю голову с намерением пройти мимо, но Дмитрий преграждает путь своим телом. Делаю шаг в сторону, не поднимая глаз, чтобы обойти его, но Безлицый повторяет за мной.

– Боишься? – Дмитрий начинает смеяться.

Я начинаю терять терпение. Хочется ему врезать, но волнение, которое я испытываю, опустошает настолько, что не хватает сил, чтобы стиснуть кулаки. Делаю глубокий вдох и поднимаю глаза, наклоняю голову и одариваю его самой ослепительной улыбкой.

– А разве мне есть чего опасаться?

Дмитрий издает короткий смешок, а затем наклоняется ближе. У меня перехватывает дыхание.

– Ага, – он делает короткий кивок в сторону комнаты, из которой я вышла. – Его.

Дмитрий отстраняется, я пытаюсь совладать с собой, не показывая, что его слова меня задели.

– Вы здесь ненадолго, – отвечаю я легкомысленно.

– Так же как и ты, милая, – Дмитрий подмигивает.

От его слов мурашки проходят по телу, улыбка сползает с моего лица.

– О чем ты говоришь? – я недоуменно таращусь на него, пытаясь понять, не ослышалась ли.

– Ш-ш-ш, – Дмитрий прикладывает указательный палец к моим губам. – Я пошутил.

Он обходит меня и скрывается в коридоре. Я стою на лестнице в полной растерянности, слезы наворачиваются на глазах.

Слова Дмитрия не покидают моих мыслей. Его шутка показалась совсем не шуткой, когда он это произнес, но если подумать лучше, то мужчины знают, как можно обидеть женщину: нужно просто подарить ей ложную надежду. Если хорошо подумать, Алекс делает со мной тоже самое. Только медленнее и мучительнее.

Я глубоко вздыхаю. Голова болит так сильно, словно может в любой момент взорваться. События прошлого вечера не дают покоя. Все, что вокруг происходит, случается неспроста. Смерти, драки, нападения – раньше такое наблюдалось редко.

И дело не только в том, что, похоже, кто-то хочет навредить мне, вероятно, этот кто-то убил мою сестру и Марию. Следующей должна была быть я. Алекс это знает. И я это знаю. Внутрь закрадывается сомнение, мне хочется верить Безлицему, но мысленно я даю себе пощечину за бездействие. Всегда, когда я пытаюсь что-то узнать у него, это заканчивается поцелуями и объятиями.

Ненавижу себя за это.

Я спускаюсь по лестнице вниз, проходя мимо комнаты, где, возможно, сейчас находится та самая женщина, у меня перехватывает дух. Появляется чувство, будто вот-вот откроется дверь, и я увижу все, что за ней спрятано. Однако ничего не происходит, и я спускаюсь дальше, пытаясь стереть в памяти все странное, что когда-либо увидела или услышала.

Весь день таращусь в стену, стараясь не сорваться. Девушки обходят меня стороной, будто я заразная. Мне хочется кричать и бить кулаками в стену, а еще лучше найти того, кто прислал пудру. Голос разума нашептывает, что Алекс имеет к этому отношение, но когда я прокручиваю в голове вчерашний разговор между Шоном и женщиной, начинаю сомневаться. Больше всего меня пугает то, что ее голос и властный тон, с которым она говорила, кажется знакомым, точно так же как и татуировка на груди Безлицего.

– Не смотри так пристально, а то все решат, будто ты спятила, – Мия опускается напротив меня.

Я отрываю взгляд от стены и встречаюсь глазами с Мией. Она вяло улыбается.

– И окажутся очень близки к правде, – отвечаю я.

В голове будто поселился рой пчел, мысли перепутались и неприятно жалят.

Как тут можно разобраться? Что все это, случайности или хорошо спланированные преступления?

Мия тяжело вздыхает.

– Мне нужна твоя помощь. Из-за всего того, что вчера произошло, Михаил сказал, что мне придется выйти на работу сегодня.

Я заставляю себя подняться. Койка неприятно скрепит под моим весом. Пристально смотрю на Мию, она же, напротив, избегает встречаться со мной взглядом.

– Мне жаль, – голос звучит сухо и неестественно.

Мия пожимает плечами.

– Думаю, я смогу к этому привыкнуть.

Ближе к вечеру, когда гардеробная была открыта, Мия подходит ко мне за помощью.

Не знаю, чем я могу помочь ей, если даже не в силах оказать помощь себе. Девушки по-прежнему не разговаривают со мной и держатся на расстоянии. Жанну все еще держат в карцере, поэтому я даже не удивлена, что Мию заставляют идти на работу раньше положенного времени.

– Может, дашь мне какой-нибудь полезный совет? – спрашивает Мия, сидя перед большим зеркалом.

Она намного ловчее меня. Я в свой первый рабочий день, а точнее вечер, сидела напуганная в кресле, а рядом хлопотали подруги.

Я тщательно наблюдаю за тем, как она наносит макияж, как сужаются ее глаза, когда она смотрит на свое отражение, ища недостатки. Может, раньше думала, что эта девушка воплощение скромности и скованности, то теперь убеждена, что ошибалась. Если хотите увидеть лицо человека, а не его маску, достаточно понаблюдать за тем, как он смотрит на себя в зеркало.

Закрываю глаза, пытаясь придумать, что посоветовать девушке, которая явно в советах не нуждается. Не удивлюсь, что как только она покажется в баре, из Безлицых выстроится очередь. Не думаю, что ей придется делать что-то подобное тем танцам на столе, которые исполняла я.

– Просто постарайся пережить первую ночь без неприятностей.

Мия одаривает меня натянутой улыбкой.

– Я попробую.

Больше девушка не пытается просить меня о помощи, которую я не в силах оказать.

Когда заявляются Тревис с несколькими охранниками, я полностью готова. Платье в пол с разрезом до бедра, открытой спиной, без лямок и завязок. Синяки все еще не сошли, некоторые мне удалось замаскировать с помощью тонального крема, остальные прикрывает платье.

– Пора, девочки.

Тревис относится к нам намного лучше, чем это делала Мария, но ее мертвенно-бледное лицо все еще всплывает передо мной, когда я закрываю глаза. Перед смертью девушка всучила мне спичечный коробок, который я умудрилась потерять.

Я прокручиваю у себя в голове все, что произошло после нашего возвращения в Содержательный дом. Точно помню, что закинула коробок в свой прикроватный шкафчик, но среди всей кучи вещей так и не смогла его отыскать. Мысленно ставлю галочку, как напоминание, чтобы еще раз заняться поисками коробка.

Мия толкает меня локтем в бок и подмигивает, заставляя вернуться в реальность.

– Ты спишь на ходу.

– Ночка выдалась нелегкая, – с улыбкой отвечаю я, припоминая подслушанный разговор.

– А впереди еще одна такая, – вздыхает Мия.

Она выходит вперед вслед за остальными девушками. Когда я смотрю на вышибал, то замечаю, что они очень напряжены. Думаю, это все из-за вчерашней атаки Жанны.

По команде мы по очереди выходим в коридор. Девушки стараются держаться от меня подальше, никто не хочет вставать ко мне в пару, кроме Мии. На удивление она широко улыбается, словно идет на какой-то грандиозный банкет, где будут изысканные блюда и медленная музыка оркестра.

– Так ты сегодня блеснешь знаниями? Или не хочешь делиться опытом? – шепчет мне на ухо Мия, пока нас пересчитывают.

– Делай то, что все обычно делают. Меньше слов, больше дел.

Тревис хлопает в ладоши, чтобы мы обратили на него внимание.

– Прежде, чем вы все приступите к работе, я хочу вам кое-что сказать, – он нервно потирает руки. – Знаю, что последняя неделя была насыщена всевозможными событиями, которые трудно будет так просто забыть, но чтобы ничего подобного больше не произошло, я прошу вас, будьте более мягкими, делайте все, о чем вас попросят. Скоро Безлицые покинут пределы Чистилища, поэтому давайте без глупостей, все-таки мне бы хотелось, чтобы все обошлось. Достаточно смертей, – Тревис склоняет голову, я почти уверена, в этот момент он думает о Марии. – Все готовы?

– Так точно, господин, – громко говорю я, выпрямляясь. Улыбаюсь своей самой широкой улыбкой, на которую способна.

В ответ Тревис благодарно кивает и грустно улыбается.

– Тогда вперед.

Я иду в самом конце в паре с Мией.