– Князь, что за фривольности вы себе позволяете? – шокированно ахнула госпожа Злата. – Куда подевались ваши изысканные манеры?

– Чтобы прослыть невоспитанным, достаточно сказать правду! – притворно сокрушался Эрик, но глаза его смеялись. – Ну так как?

– Нет! – категорично отрезала госпожа Пшертневская. – Можете даже не напрашиваться.

– Я напрашиваюсь? – драматично поразился князь. – Да чтобы я? Да чтобы с вами? Да с радостью, даже если только на чашечку кофе.

– Нет! – осталась непреклонной госпожа кардинал.

– И все же я смею настаивать. – Эрик демонстративно вывел свое кресло чуть вперед, преграждая госпоже Пшертневской дорогу. – Почему-то мне кажется, что наш общий друг сеньор Христобаль Саграда отнюдь не раскаялся в содеянном. Его вставные зубы скрежещут так, что слышно даже здесь.

– Хотите поработать моей личной охраной, князь? – насмешливо осведомилась госпожа Злата.

– Да, если придется, – абсолютно серьезно ответил тот.

– Идемте! – вздохнула глава спецотдела, сдаваясь. – От вас не отвяжешься. Извините, но вы явно относитесь к числу тех упрямцев, которым проще дать, чем объяснить, почему женщина отказывается…

– Что дать? – Эрик даже приставил ладонь к уху, ожидая ответа, но госпожа Пшертневская промолчала.

Черные камни мостовой тускло поблескивали в рассеянном свете фонарей. Госпожа кардинал и князь Эрик ди Таэ остановились у дверей небольшого двухэтажного особнячка, построенного напротив церкви Святого Матиаша.

– Ну вот и пришли, – как-то неуверенно сообщила женщина.

– Не беспокойтесь, на ночной кофе напрашиваться не стану, – хитро улыбнулся Эрик. – Передумал.

– Почему? – обиженно поразилась госпожа Пшертневская.

– Потому что у каждого мужчины в жизни должна быть только одна настоящая большая любовь! – вполголоса прошептал князь, интимно наклонившись к главе спецотдела.

– И кто был вашей большой любовью? – полюбопытствовала она.

– Балерины, – огорошил ее Эрик. В его глазах плясали золотистые огоньки, здорово смахивающие на фигурки издевательски кривляющихся бесенят.

– Как? В самом деле? – разочарованно вспыхнула госпожа кардинал. – Вы невыносимы, князь!

– Порода такая, – исчерпывающе хмыкнул Эрик и, поцеловав на прощание руку госпожи Пшертневской, исчез в мерцающем квадрате телепорта.

Госпожа Злата опечаленно смотрела на то место, где еще секунду назад находился этот загадочный противоречивый мужчина, сводящий с ума одним своим присутствием. Она безбожно запуталась в водовороте мыслей и эмоций, захлестнувших ее с головой. Следовало признать: еще никогда в жизни она не встречала мужчину, способного сравниться с Эриком ди Таэ. И, наверное, вряд ли встретит…

За окном, на котором в такт движению поезда плавно колыхались тюлевые занавески, проплывали живые изгороди предместий Брюсселя. Аккуратно подстриженные кустики, свежеокрашенные заборчики и милые буржуазные домики с черепичными крышами – все это умиротворяло душу и радовало взор пассажиров, предпочитавших заниматься художественным созерцанием, а не пребывать в дремотном состоянии, навеянном мерным покачиванием состава на рельсах. Правда, пасторальный пейзаж слегка омрачали клубы густого дыма, непрерывно валившие из паровозной трубы. Что поделаешь – неприятные побочные эффекты отказа от прогрессивных технологий. Требование древних рас, не терпящих варварской и бесконтрольной эксплуатации окружающей среды. Впрочем, все это казалось малозначительными мелочами, на которые большинство людей предпочитали не обращать внимание. Ведь паровоз на угле все-таки лучше новой войны с древними расами… Не так ли?

– А-апчхи! – раздалось за дверью одного из купе класса «люкс».

Отец Рид вынырнул из огромного носового платка, подхватывая готовые слететь очки. На правой линзе его пенсне уже красовалась косая трещина.

– Анна, мне, право, неудобно, но не могли бы вы еще… – жалобно попросил священник.

– Да пожалуйста, сколько угодно, – лениво отозвалась чародейка и щелкнула пальцами. На столик плюхнулась очередная упаковка бумажных салфеток, помещенная в красивую картонную коробочку.

– Фпафибо… – гундосо донеслось из-под платка.

– Святой отец, что-то вы совсем расклеились. Вам однозначно полагалось остаться в Берлине и с недельку отлежаться в кровати, – с укоризной произнесла Анна, наколдовывая еще пачку салфеток про запас. – С такой зверской простудой и помереть недолго, а я, к вашему сведению, не некромант.

– А-апчхи! Ни в коем… э-эпчхи!.. случае! – протестующе прочихал упрямец, пытаясь одновременно высморкаться и подхватить слетевшие очки. – А если вам вдруг срочно понадобится моя помощь? Э-эпчхи!

– В таком случае нужно что-то срочно сделать с вашим чихом, иначе все накроется медным тазом! – сердито воскликнула Анна. – Какая уж тут конспирация, если вы рискуете полностью расклеиться в самый ответственный момент нашего расследования!

– Во всем виноват этот болотный царский город! – обессиленно простонал священник. – В прошлый раз все происходило точно так же. Пришлось Виктору вместо того, чтобы выполнять задание, заниматься моим лечением… Фрр… – Салфетка, приложенная к его носу, скорбно затряслась.

– И чем же он вас лечил? – заинтересованно осведомилась чародейка, пытаясь представить байкера в роли сиделки.

– Аф?.. – Отец Рид убрал платок от лица и утер слезящиеся глаза. – Каким-то бесовским пойлом, в котором, я полагаю, варят грешников в преисподней. Ибо наутро у меня появилось стойкое подозрение, что сами бесы не погнушались поучаствовать в процессе исцеления, сплясав на мне чечетку.

Княжна звонко расхохоталась, очарованная лекарскими навыками Виктора.

– Нет, это нам не подходит. Ваша голова нужна мне трезвой. Но, признаюсь, есть у меня в арсенале одно заклинание… Правда, оно не излечивает, а всего лишь притупляет болезнь. И если вы согласитесь… – В голосе Анны прорезались нотки неуверенности.

– Право, не знаю, – замялся отец Рид. – Мне, служителю церкви, подвергаться воздействию чар… А, ладно, зароним семя надежды, что Бог не выдаст, свинья не съест.

– Тогда раздевайтесь! – приказала Анна.

– Что-о-о?! – испуганно заморгал священник.

– Не тушуйтесь, я не собираюсь вовлекать вас в какой-либо грех! – ехидно фыркнула магичка. – Снимите сутану и рубашку. Эти чары плетутся на открытое тело.

– Э-э-э… – На впалых щеках отца Рида выступил смущенный румянец. – Но пристало ли незамужней деве созерцать обнаженную мужскую плоть?

– Еще как пристало! – язвительно парировала княжна. – Чего там особенного? К тому же я знаю много других, более серьезных вещей, на которые действительно нельзя смотреть.

– Это каких еще? – опешил отец Рид, опасливо отодвигаясь от магички.

– Например, на электросварку! – наставительно изрекла девушка, делая постное лицо. – А вы о чем подумали?

– Ик! – сконфуженно выдал ее мнительный пациент. – Я? О-о-о…

– Святой отец, – княжна едва сдерживала смех, – постигая основы целительства, я не только видела мужское тело, но и щупала его во всех необходимых местах. Так что не валяйте дурака, раздевайтесь! Ну?

Отец Рид тяжело вздохнул, коротко помолился и принялся стаскивать сутану.

Натужно пыхтя и постукивая на стрелках, поезд медленно вползал на главный вокзал Брюсселя. Поиски Европейского алхимического сообщества, упомянутого главным масоном, привели Анну и отца Рида в Бельгию. Они не имели ничего против подобного путешествия. Священнику, правда, уже аукнулось вынужденное купание в Неве, и к тому же ему до сих пор было больно шевелить поврежденной рукой. С простудой, впрочем, удалось на некоторое время разобраться. Естественно, с помощью чародейки.

– Хвала тебе, Всевышний! Я, кажется, не чихаю, – удивленно констатировал отец Рид, на всякий случай не расставаясь с платком. – Спасибо вам, Анна. Как говорится, если вас довели до греха, то грех им не воспользоваться. – Его лицо украсила плутовская улыбка. Священник галантно подал чародейке руку, помогая выйти из вагона.