175

недовольно дребезжащее Зеркало в глубокой обиде зазвенело, когда стекло едва не треснуло от спетого дуэта кузенов: - Весна!!!..

* * *

- Весна... Весна... Она зажала себе рот ладонями прежде, чем произнесла "что?". Ненаглядный и

без того не одобрит её пребывания поблизости от своего бескрылого гостя. Пусть её срок только начал своё победное шествие к бесславному концу (конечно, все они, какую награду получат за свою любовь, но надежда, великая, неоспоримая, жестокая надежда... та, что приходила вместе с ним каждую ночь и, призывая, протягивала руки!), она не позволила бы себе огорчить его! Скорее легла бы у ног, заглянула преданно в глаза и затаила дыхание...

И она бы не осмелилась переступить порог своего юного храма, чтобы выйти, если бы не данная им возможность. Облака неизбывно манили всё выше и выше. Ей просто хотелось вытянуть ножку и коснуться пушистой белоснежной перины босыми пальцами. Она не могла - просто не имела права сидеть взаперти! Да, её время ещё не пришло, и всё же, всё же...

Бескрылый не был красив внешне. Его бледное лицо, покрытое серебристыми капельками пота, казалось маской из многослойного камня, сердце которого превращало безжизненный булыжник в драгоценное украшение. Что такое "драгоценность", она тоже узнала здесь, в мире над облаками. Если бы не он... Но бескрылый не был похож на раба. Его хорошо одевали, а, судя по подносу с фруктовыми вазами, хлебным блюдом и кувшином прозрачной воды, заботились о его телесном благополучии. Кроме того, ложе бескрылого располагалось в паре локтей от главного ложа, его ложа. Приближённый слуга? Или необходимый невольник (слово "неволя" возникло в её голове практически вместе со словом "драгоценность"...)? И говорил он о чём-то непонятном в своём забытье, словно называл чьё-то имя.

"Наверное, она сейчас счастлива, если ты вспоминаешь о ней", - она улыбнулась про себя и опустилась сбоку от ложа на колени. Прекрасная маска лица бескрылого отражала всё то, что происходило внутри, в "сердцевине". И она не смогла сдержаться, протянула узкую прохладную ладонь и положила на лоб пленника. Прав был отец Ашия, нет в детях Пропасти ни капли магии! Но магия есть в подземельках! Тот, кто терпелив, иногда преодолевает невозможное. Именно поэтому она надеялась отсрочить наступление расплаты. Она была нужна ему, она это чувствовала! И когда он узнает, когда он поймёт...

Бескрылый тихонько, на надрыве, застонал в забытье и провалился глубже, в спасительный сон. Внутренний свет маски не погас, он лишь затаился, сморгнул цвет тревоги и заполнился мягким сиянием спокойствия. Она поднялась с колен и слегка пошатнулась. "Прав отец Ашия, нет в нас магии. Мой час расплаты может меня и не нагнать. К тому времени я уже буду безраздельно принадлежать стайке легкокрылых облачков". Она улыбнулась с тенью грусти на лице и лишь теперь заметила ещё чьё-то присутствие. Привычно скользнула в тень, поближе к механизму, добывающему музыку, и быстро огляделась. Из-под его ложа за неё пристально наблюдали два белых блестящих кружка с рыжеватой окантовкой. Она радостно улыбнулась, казалось, забыв об осторожности. Если бы последняя не была самым ценным качеством среди детей её земли, не миновать ей наказания! Однако всё было спокойно. Дочери и сыновья Пропасти обладали шестым чувством, на грани осязания

176

и слуха. Точно рептилии, они ощущали телом вибрацию волнуемого воздуха. Она чувствительно переступила босыми ступнями и присела на корточки:

- Ок-ок, ат тэу хо, ус-ус... Ок, олу тэу р-р шор-р, - шепнула она и поманила блестящий взгляд из укрытия.

Сначала показалась узкая мордочка с подвижным влажным носиком. Потом снова открылись глаза и возникли из-под ложа умилительные круглые уши. Мохнатый зверёк бесшумными кувырками преодолел расстояние до музыкального механизма и угодил прямо в руки девушки.

- Шию...

- Тш-ш, - она приложила палец к губам, мягко выпрямилась и тенью метнулась прочь из залы. Лишь переступив порог своего храма, она смогла успокоиться. Небожители знали, кому принадлежит девушка, кроме того, дети Свободы не держали женщин за существ с собственной волей и считали постыдным уделять им слишком много внимания. Поэтому она могла гулять по анфиладам комнат и зал дома на скале. Ни одна дочь Пропасти никогда в жизни не сможет добраться до секретов шуэ.

- Как ты сюда попал? - от волнения девушка сбилась на родной язык. Подземелька оскалил мелкие крепкие зубки, выражая доброжелательность. Девушка ссадила зверька на ложе и взяла за лапу.

- Шию, - снова произнёс зверёк и посмотрел ей в глаза. Подземельки умели произносить лишь короткие отдельные звукосочетания, в основном ограничиваясь именами. Построить самую короткую фразу из пары слов им не позволяло специфическое строение гортани. Куда лучше у Маленьких Хозяев получалось общаться без помощи слов, на уровне подсознания. - Шию, отец сказать тебя искать,

- заговорил подземелька. - Помощь сделать отцу. Сильно нужен твоя помощь. Шию!

- Да-да, я поняла... Говори, чем я могу помочь. Но только знай, что я никогда не сделаю ему плохо.

- Шию! Нет-нет плохо! Сделать хорошо - тогда помочь. Шию, отец просить. И я просить. Помочь, да?

- О... Ну, конечно, конечно. Покажи мне, что сказал отец Ашия, - Шию широко распахнула глаза и подчинилась накатившей на неё волне чувств. Подземельки не запоминали ярких картинок, ориентируясь по ощущениям. Именно их и ловила девушка. - Я всё поняла. Ты останешься со мной?

- Шию, нет. Далеко от земли. Плохо, а потом хуже и хуже. Я возвращаться. Подземелька спрыгнул с ложа и смешно заковылял к огромному окну,

практически заменявшему стену. Шию как всегда пропустила тот момент, когда Маленький Хозяин исчез из поля её зрения. Девушка тоже поднялась и, теперь не таясь, заспешила прочь из комнаты. Ей ещё очень много предстояло ему рассказать.

* * *

Баньши уронила голову ему на плечо и погрузилась в крепкий сон. Хасан вздрогнул, выныривая из полудрёмы, и внимательно оглядел пушистую нечёсаную макушку Маб. "Ещё чего не хватало, - тягуче заворочались мысли молодого колдуна,

- чтобы женщина делала из меня пуфик". Юноша предпринял мужественную попытку, поднял отяжелевшую руку и высвободил плечо. Головка Маб перекатилась по стене на другую сторону, непослушные пряди упали на лицо и слегка подрагивали, волнуемые слабым дыханием.

"Всё. Хватит спать. Я молод и горяч! И не знаю усталости! Я молод и горяч!.. Молод и горяч... Молод и..."

177

Рука Хасана упала на колено и слегка скользнула по разящей кромке ятагана. Молодой колдун зашипел от боли и поднёс кровоточащий палец к глазам. В такие моменты юноша даже жалел о том, что чёрное колдовство Семи Пустынь предполагает только хаос и разрушение. А с другой стороны, доброй ханум-врачевательницей Хасан не смог бы представить себя даже под страхом лишиться головы.

- Эй, отрок! - шепнул рубин, на этот раз обойдясь без излюбленного довеска "глюпий". - Чего страдаиш', да? Скол'ко раз тибе гаварит', щтобы ты был мужчином, э? Сматри на палэц, мал'чик! - Хасан недовольно нахмурился, но спорить не стал. На его глазах рана мгновенно затянулась, не оставив даже шрама. - Ятаган не можит вред несёш' свой радной хозяин, да. И когда тол'ко взраслет' начнёш'...

"Как только - так сразу", - мелькнула в голове фраза, подслушанная у господина корабля.

Хасан мельком огляделся, вытянул перед собой плотно сжатые ладони и медленно развёл их в стороны. Десяток бесшумных дымчатых щупалец веером растянулся от рук колдуна. Юноша прикрыл веки, прислушиваясь. Ловцы вернулись к нему спустя десять ударов сердца. Ни с чем. Чудесно. Кажется, маэстро не спешит. Молодой колдун закинул голову назад, парча стен не холодила затылок и располагала к дальнейшему отдыху.