– Прошлая ночь для тебя ничего не значит?

– Тэд, прошлая ночь была чудесна. Я никогда не испытывала ничего подобного. Но это только начало. Я не могу изменить всю свою жизнь из-за одной замечательной ночи. Я не такой человек. Если ты действительно хорошо меня узнал, ты это должен понимать. – Она подняла букет и уставилась на него. – Как бы я ни хотела принять это предложение. Я не свободна. Мне надо вернуться в Манчестер и поговорить с Дэвидом. До тех пор, пока я это не сделаю, я не смогу дать тебе ответ.

Тэда буквально трясло от гнева.

– Я так и знал. Я чувствовал, что все так кончится. – Он широкими шагами направился к двери и распахнул ее настежь. – Ладно. Когда наконец решишь, дай мне знать, будь так любезна. Я не хочу ждать целый год.

Джеки подпрыгнула на кровати, когда дверь хлопнула. Она сквозь слезы смотрела на ненавистные розы. Как Дэвид мог так поступить с ней? Она считала его частью своего прошлого. Она влюбилась в другого мужчину. Она хотела счастья. Она его заслужила. И что теперь? Назад, к прошлому? Нет! Она никогда не выйдет замуж за Дэвида. Если она и выйдет замуж, то только за Тэда Сноу. Проблема состоит только в том, что он ее об этом не попросил.

А почему она должна возвращаться в Манчестер? Она не была обязана давать ответ Дэвиду после того, что он сделал. Ее ответ ему был очевиден. Все, что ждало ее в городе, – это ее работа, которую она начинала ненавидеть, ее бизнес, который хирел с каждым годом. Что ей на самом деле было нужно, так это подумать о себе и Тэде. Тэд – вот кого она любила, кто был ей нужен и дорог. С ним она хотела провести свою жизнь. Закрыв глаза, она попыталась успокоиться, собраться с мыслями. Она не представляла своего будущего без Тэда. И сейчас, когда счастье было так близко, протяни руку – и оно твое, именно сейчас Джеки сама не решалась взять его.

Она устало откинулась на подушки. Образы минувшей ночи проплывали у нее перед глазами. Она заново ощутила дрожь желания, сладкое томление. Все это еще могло бы быть в ее жизни много раз, если бы она захотела. Но прочен ли союз, основанный на всепоглощающей страсти и безумной любви? Или должно быть еще что-то?

Джеки напоследок окинула взглядом кухню, место, которое ей так полюбилось за эти дни. Она знала ее как свои пять пальцев. Она завела здесь свой уклад: кастрюли стояли в определенном месте в шкафу, вилки, ложки и ножи лежали отдельно так, что их было удобно брать. Теперь это была ее кухня, и она оглядывала ее с чувством сожаления, боясь, что все здесь превратится в тот хаос, к которому она приехала.

Все было готово для того, чтобы семья Сноу замечательно встретила Рождество. В последнее время она была занята только этим, не думая о своих личных чувствах и переживаниях.

– Биф Велингтон – блюдо непростое, – говорила она внимательно слушавшему ее Морису. – Я уже положила туда начинку. Все, что вам надо, это только залепить тестом отверстие и потом очень быстро поставить его в духовку. Запекайте его тридцать – сорок минут при температуре сто двадцать пять градусов. Это строго.

Она вручила Морису два больших листа с указаниями, как приготовить Биф Велингтон. Джеки не стала говорить ему, что рецепт был взят из книги Джеймса Робертсона «Высший пилотаж кулинарии», Морис и без этого напуган. Джеки выжала из себя улыбку:

– Не волнуйтесь, это блюдо будет самым сложным. Индейку готовить гораздо легче. Ее наполните начинкой, которую я оставлю в этой кастрюле. – Она показала ему небольшую желтую кастрюльку и вручила еще два листа с инструкциями.

– Думаю, я справлюсь с этим, – сказал Морис важно.

Она протянула ему еще один лист бумаги.

– Здесь я написала, что надо будет сделать с неосновными блюдами, и нарисовала схему, как их расставить. Не забудьте поменять свечи. Красные на сегодняшний вечер, белые на завтра.

– Это важно? – спросил Морис.

– Очень, – ответила Джеки. – Я погладила все скатерти и аккуратно сложила их. Белые хлопчатобумажные на сегодняшний вечер, а льняная – на завтра. Если хотите, я могу накрыть стол перед отъездом, чтобы вы не мучились.

Она уже направилась в столовую, но Морис остановил ее.

– А ты не могла бы остаться? – умоляюще попросил он. – Я никогда не начинял птиц раньше, а этот Биф Белингтон просто вгоняет меня в ступор, к тому же я никогда не пользовался термометром для мяса.

– Велингтон, – поправила его Джеки. – У меня есть дело в Манчестере, оно очень срочное.

– Он попросил тебя остаться, не так ли? – спросил Морис.

– Я бы предпочла не говорить об этом, – ответила Джеки. – Я немного запуталась, и чем больше я об этом думаю, тем больше я запутываюсь. Мозги совершенно не соображают. Мне нужно время. Для меня это очень важное решение, и я боюсь сделать ошибку.

– Похоже, ему очень плохо. Он целые дни проводит в конюшнях, начищая их до блеска. Так что теперь там с пола можно есть.

Последние сутки Джеки не видела Тэда и даже не представляла, где он может быть. Она и не пыталась искать его. Вероятно, он все еще злился на нее за то, что она отказалась дать ответ. Но никакие уговоры не могли заставить ее изменить свое мнение. Джеки никогда не принимала решения сгоряча. Она всегда все обдумывала и планировала. Она не собиралась поселиться на этой ферме только потому, что здесь прошла самая безумная ночь в ее жизни.

Ей надо было все обдумать, все взвесить. Чтобы точно удостовериться, что ее жизнь с Тэдом будет счастливой. Но возможно ли это? Когда люди женятся, они всегда думают, что будут счастливы, но это не всегда случается. Тэд уже попробовал один раз, и у него не получилось.

Встретились ли они по воле случая, или это судьба свела их? Джеки вздохнула.

– Ну что ж, думаю, я обо всем вам рассказала, ничего не упустила. Мои сумки стоят в коридоре, а поезд отходит через тридцать минут, пора собираться. – Джеки улыбнулась Морису ободряющей улыбкой. – Не волнуйтесь, все будет хорошо. Биф Велингтон будет вкусным, даже если вы его немножко пережарите. – Она сняла пальто со спинки стула и надела его. – Пойду попрощаюсь с Бенедиктом. Не знаете, где он?

– Он ждет тебя на крыльце. Вы попрощайтесь, а я пока отнесу сумки в машину, – сказал Морис.

Джеки кивнула и медленно пошла к выходу. Бенедикт сидел на ступеньках, уставившись в одну точку. Файдоу лежал рядом с ним, греясь на солнышке. Она тихо закрыла дверь за собой и села рядом. Мальчик не смотрел на нее, но она видела, что он вот-вот заплачет. Она обняла его за плечи и притянула к себе. Поцеловав его в висок, она сказала:

– Мы хорошо провели время, ведь правда? У тебя будет Рождество, о котором ты мечтал.

– Оно было бы гораздо лучше, если бы ты осталась. Я подумал, что ты могла бы быть моей мамой, если бы захотела. – Он с надеждой посмотрел на нее.

– Я не знаю, что ждет нас в будущем, – ответила Джеки. – Может быть, когда-нибудь я и стану твоей мамой, а может быть, придет другая женщина и сделает тебя и твоего папу счастливыми. Но это не значит, что я не буду любить тебя.

– Да, – усмехнулся Бенедикт. – То же самое говорила моя мама, когда уезжала.

Эти слова ранили Джеки в самое сердце, у нее перехватило дыхание. Она едва сдерживалась, чтобы не заплакать самой. Почему этот невинный ребенок должен страдать от того, что близкие ему люди не могут разобраться в своих отношениях? Почему они не могут быть одной счастливой семьей?

– Представь, что я действительно фея, и поверь, что я всегда смогу видеть тебя, где бы я ни была.

Бенедикт залез рукой в карман и достал оттуда какой-то сверток.

– Это подарок к Рождеству. Сначала я купил тебе пену для ванны, но потом решил подарить тебе вот это. Можешь открыть прямо сейчас.

Джеки разорвала бумагу, в которую был обернут подарок, и обнаружила под ней небольшую картонную коробочку, перевязанную шелковой лентой. Она осторожно сняла ленту и вытащила из коробки длинную железную цепочку, в центре которой висела монетка. Сверкающая в лучах солнечного света, она была чуть толще, чем тетрадный лист.