В заключение, а что делать? Во-первых, необходимо понимание того, что происходит, чему, я надеюсь, поспособствует эта моя статья. Понимание того, что, двигаясь таким путем, как мы двигаемся сегодня, мы придем к самоуничтожению человечества, может отрезвить и олигархов, по крайней мере, часть из них. В конце концов, они – тоже люди и глобальная катастрофа коснется и их. Надо сказать, что они не просто тоже люди, но среди них есть и порядочные люди, которые и капитал свой нажили честно (как Бил Гейц, например) и в борьбе за дальнейшее его увеличение соблюдают какую-то меру. (А не бороться за его увеличение они не могут, так как перестанут быть олигархами, и, напомню, что у олигархов есть и полезная функция в развитии экономики). Другие олигархи уже и так начали осознавать опасность того развития человечества, которое происходит, и сами пытаются что-то делать во избежание этого, в меру своего разумения и совести. Вот, например, Сорос, пишет книгу за книгой об опасности глобализма и о том, как этот глобализм нужно подправлять. И со многими его мыслям я согласен. Он же тратит много денег на благотворительность. Благотворительностью сейчас занимаются и многие другие олигархи, например, тот же Ахметов. Но это не мешает ни Соросу, ни другим разорять многих эффективных мелких и средних предпринимателей и использовать свои капиталы для воздействия на правительства их стран и на течение мировых процессов, выгодное им лично и во вред их странам и человечеству. Причем никакая благотворительность этого вреда не искупает и искупить не может. Кроме того, финансовая мощь этих людей делает их неуязвимыми в случае локальных катастроф, скажем, национального масштаба. Как я уже сказал, их капиталы, имущество и средства производства рассредоточены по многим странам и в случае краха одной они могут укрыться в другой. А в катастрофу мирового масштаба не все они верят или исповедуют философию: “Умри ты сегодня, а я завтра”.
Поэтому надеяться на то, что все олигархи станут травоядными, не приходится. Значит, надо усиливать позиции среднего класса с помощью законодательства с учетом в этом законодательстве тех изменений, которые произошли в мире со времен Джека Лондона. Прежде всего, надо ограничить влияние олигархов на СМИ. Для этого надо освободить СМИ от налогов, а серьезным СМИ, (не бульварным и желтопрессовым), предоставить финансовую поддержку государства, независимо от их политической направленности. Все это должно быть закреплено законом, чтобы власть не могла подкармливать “свои” СМИ, давя тем самым “чужие”. Только так смогут существовать СМИ, не зависящие ни от государства, ни от олигархов. И хотя это не отменит существования СМИ, купленных олигархами, но уравновесит их влияние на общество.
Далее необходимо международное законодательство в духе антимонопольных законов отдельных государств, для обуздания буйства транснациональных монополий.
Но самое главное, нужно, чтобы Запад вернулся к нормам морали, бывшим до сексуальной революции. Ибо сексуальный либерализм, разъедая все прочие устои морали, ослабляет способность общества противостоять натиску олигархов.
Отдельно хочу сказать пару слов по поводу того, что делать России и Украине в этом контексте. Россия и Украина отличаются от Америки и Европы тем, что там исторически сначала сложился мощный средий класс, а уже потом появились олигархи. А здесь, наоборот, очень быстро появились могучие олигархи, которые сразу придавили еще не окрепший средний класс. Таким образом, если там средний класс возник естественным путем без помощи государства и само государство сотворено им и для его нужд, то здесь государство должно выращивать средний класс, холить и лелеять его и защищать от злых олигархов. А оно, государство, здесь является инструментом власти именно олигархов. В этом корень проблемы. Но, поскольку есть еще и народ, то он должен заставить государство принять соответствующие законы. Для этого должны найтись политики и политические партии, способные повести народ к этой цели. На сегодня таких партий нет, хотя поразглагольствовать на эту тему любят все.
Экономика и мораль
3.02.09
Что касается социализма, то тут связь экономики и морали задекларирована в постулатах марксизма и в народных поговорках. «От каждого по способностям, каждому по труду» - это не только экономический постулат, это также и моральный, устанавливающий экономическую справедливость в марксовом понимании ее. Народная же поговорка периода перезрелого социализма гласит: «Если вы думаете, что вы нам платите, то думайте, что мы вам работаем». Это уже оценка народом этой самой марксовой справедливости в ее реальном воплощении, т. е. это опять мораль в экономике. В этом переходе от марксовой формулы к народной, отлично видно влияние морального состояния общества на успех или не успех социалистической экономики. Пока народ верил в марксистскую идею и честно служил ей, советская экономика развивалась достаточно успешно. Когда вера ушла и произошла, вследствие этого, деморализация общества, экономика развалилась, а вслед за ней и Союз.
В неправильном понимании взаимоотношения морали и экономики была, пожалуй, главная ошибка марксизма. Маркс полагал, что мораль есть функция экономического строя, производственных отношений, полностью определяется ими. Что при капитализме рабочие, не будучи хозяевами средств производства, не заинтересованы в результате труда, а при социализме они – хозяева, трудятся сознательно на благо общества и поэтому производительность труда при социализме непременно будет выше. А оказалось наоборот. Произошло это потому, что рабочие не стали на самом деле хозяевами средств производства, а хозяевами стала номенклатура. И когда рабочие это поняли, то наступило «если вы думаете, что вы нам платите, то думайте, что мы вам работаем».
Но почему при социализме реальными хозяевами предприятий, вопреки ожиданиям Маркса, стала номенклатура, а не рабочие? Есть у Марса, среди прочего, теория о постепенном отмирании государства. Отмереть оно должно при коммунизме и тогда наступит эдакий рукотворный рай на Земле. А при социализме оно все-таки необходимо еще и потому при социализме – еще не рай, но лучше (так он думал), чем при капитализме. Но чем, спрашивается, мешало ему государство? Ну, Маркс писал, что государство – это насилие и потому – нехорошо. И это совершенно верно. Но чудится мне, что была у Маркса и еще причина не любить государство, которую он чувствовал интуитивно, но не до конца додумал. Дело в том, что государство – это не просто так ни с того ни с сего насилие, это, прежде всего управление. Управление же организованному обществу необходимо всегда, в том числе при коммунизме, если таковой возможен и наступит когда-нибудь. Управление – это власть. И вот тут в дело влазит мораль, независимая, вопреки Марксу, от строя. Маркс, исходя из своего ошибочного положения о зависимости морали от строя, полагал, что власть при социализме будет абсолютно моральной и, имея возможность управлять в стране всем, чем ей угодно, добровольно откажется от управления заводами, фабриками и т. д. и передаст оное самим рабочим, а себе оставит только общее руководство. Но вопреки ожиданиям Маркса, моральная природа людей вообще и находящихся у власти, в частности, не изменилась в мгновение ока с победой социалистической революции и люди, получившие политическую власть, не захотели оставить за собой только общее, политическое управление страной, а управление предприятиями передать рабочим. В результате и получилось «Если вы думаете…».
Не эффективным оказалось и номенклатурное управление хозяйством. Номенклатура оказалась еще менее моральной, чем народ. Собственно, загнивание социализма с нее и началось. Хотя материальное положение представителей номенклатуры было несравненно лучше, чем у народа, но ее представители не столько заботились об успехе общего дела, сколько о персональном продвижении по карьерной лестнице. В конечном счете, все свелось к тотальному воровству и безделью, что наверху, что внизу. Точнее, были, конечно, и честные люди, особенно среди простых, не номенклатурных, их было даже не так уж мало, но тон задавали жулики, бездельники и бездарь, занимавшая места не по праву, не по способностям. Они понабились во власть, заботясь о своем личном интересе, вопреки интересу общества. И это решило дело.
