Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вот как? — удивился генерал. — Быстро нашли его машину.

— Да ее только что продали, Владимир Степанович. Через комиссионный в Сочи. Марийкин сразу и наткнулся на нее. Одну «Волгу» перепродал Борис Угоев, другую сам Хилков по документам жителя Сочи Романова. Этот Романов за сто рублей продал Хилкову паспорт и документы на свою давно разбитую машину… Хилков вписал в документы новые номера.

— Паспорт на машину? — переспросил генерал.

— И свой паспорт, и паспорт на машину. Показания Романова и данные экспертизы документов у Марийкина есть. Сейчас ведется проверка других машин, — Корнилов остановился и посмотрел на генерала.

— Продолжайте, продолжайте… Или у вас больше ничего нет? — спросил тот.

— Есть и еще кое-что, — сказал Корнилов. — Но далеко не столько, сколько мне хотелось бы. Установлено, что одну автомашину продал через комиссионный дед Угоевых, Тихон Павлович Угоев. Деду восемьдесят лет. Никогда на машине не ездил. Мы разыскали покупателя этой «Волги»… Он живет в городе Мары. Заводские номера тоже перебиты. Экспертизой установлены старые номера. Машина похищена 17 мая у администратора Дворца культуры.

— У того самого «шахматиста»? — спросил генерал.

— У него… — усмехнулся Корнилов. — Вор у вора дубинку украл. — И продолжал деловито: — Есть подробные показания покупателя из города Мары о том, что фактически вся сделка проводилась им с Борисом Угоевым. Дед — подставное лицо. Вот, пожалуй, и все… Думаю, что со дня на день будут найдены остальные автомашины. Наши сотрудники заканчивают оперативную работу во втором таксомоторном парке. Провели изучение графика работы Хилкова, Лыткина и Николаева в автопарке — в десяти случаях из двенадцати, когда были похищены машины, один из этой троицы обязательно работал ночью. Восемь раз Хилков брал краткосрочные отпуска сразу после того, как были зарегистрированы хищения автомашин. Даты перегона Хилковым трех автомашин, указанные в показаниях Лыткина, совпадают с датами краткосрочных отпусков Хилкова…

— Значит, предлагаете сейчас арестовать всех известных нам участников? — спросил генерал, упирая на слово «известных».

— Да, другого выхода у нас нет, — решительно ответил Корнилов. — А если Хилков что-то почувствовал? Он может переполошить всех остальных. Причем арестовать надо сегодня же. Если даже он никого не предупредил, его исчезновение всех насторожит… Одновременно в Сочи будет арестован Угоев-старший.

— Ну что ж, действуйте! — сказал генерал. — Берите санкцию на арест.

Получив у прокурора санкцию на арест подозреваемых и на обыск в квартире Хилкова, Корнилов собрал у себя оперативную группу. Коротко поставил задачу.

— Я считаю, что никаких осложнений при задержании быть не должно, — сказал он, заканчивая. — Одно условие — пусть арестованные увидят друг друга… Мельком. Издалека. А потом находятся в строгой изоляции. Угоева-старшего в Сочи, наверное, уже арестовали. Кстати, младшему можете сказать об этом.

— Товарищ подполковник, а как же быть с картежниками? — спросил Бугаев. — В шестьсот тридцать шестом сейчас опять игра в разгаре.

«Вот еще эти игроки… — подумал Корнилов. — Играют по-крупному. Из других городов приезжают. Надо бы новое дело заводить. Да когда ими заниматься…»

— Удостоверьте личности игроков. Составьте протокол, укажите, сколько у кого было денег на момент задержания… И отпустите. И вот еще что — все сделать надо очень осторожно. Чтобы ни администратор, ни дежурная по этажу не знали. Только директор и его зам. Дежурную по этажу пусть они вызовут на некоторое время. В номере дежурить круглосуточно. Ключ у дежурной. Так, словно Угоев ушел в ее отсутствие. Пользуйтесь запасным. Организуйте дежурство у Лавровой. Хилков может прийти к ней… Докладывайте немедленно.

Все разошлись, и Корнилов снова остался один в своем прокуренном кабинете. Он достал из стенного шкафа электрический чайник, плеснул туда воды из графина. Вымыл маленький чайничек для заварки. Сахар, чай у него никогда не переводились… Игорь Васильевич ходил по кабинету, прислушиваясь к тоненькому посвистыванию чайника, и думал о том, что кое-где собираются небольшие компании и игра идет по-крупному — по очень крупному! Это было и раньше. Но что с картежниками делать? Попробуй докажи, что они играют на крупные суммы денег! Попробуй докажи, что проигрывают они не свою зарплату, а денежки, приобретенные весьма сомнительными способами. Впрочем, раскопать и доказать можно, но сколько времени на это уйдет. А начальство недовольно — занимаетесь картежниками, когда у вас из-под носа воруют автомобили. Нет, позиция эта не совсем правильная. И картежниками заниматься надо, и теми, кто живет на нетрудовые доходы. Тогда, может быть, и вообще меньше воровства будет. Не будет в обществе этой гнусной бациллы стяжательства. Проснувшегося вдруг в некоторых стремления к обогащению. Дачи, машины, мебель — обязательно модная, дубленки и золотые перстни… Все эти стяжатели вроде бы дышат, двигаются, живут среди нас… А разве назовешь их живыми? Пропавшие среди живых…

Игорь Васильевич подумал вдруг про Иннокентия, и на душе у него стало муторно. «И когда же потянуло Кешу в накопители? Рос в нормальных условиях, скромно. Может быть, в институте приобщился? Когда после второго курса сколотили группу и поехали в Сибирь кедровые орешки собирать, „деньгу зашибать“… И ездили каждый год. Может быть, тогда? Шутка ли — у девятнадцатилетнего парня появились большие деньги! Несколько сот рублей! Купил себе одно, другое — захотелось и третье. Я ведь сказал тогда Кеше: „Что ж ты, деньги заработал большие, а матери даже подарка не сделал!“»

Вода в чайнике закипела. Игорь Васильевич заварил чай покрепче, налил в большую цветастую чашку. Чай он любил пить вприкуску — блокадная привычка. Было без десяти десять. Полчаса прошло уже с того момента, как люди разъехались на задание. «Что-то не звонит никто, — посетовал Корнилов. И опять подумал о картежниках: — Вот заведется такая гнильца и смердит, заражает все вокруг. А из человека слабого, завистливого стяжателя недолго сделать».

Он позвонил домой, спросил:

— Мама, ну как ты там? Меня к ужину не жди.

— Опять без ужина? — спросила мать.

— Сижу чаи распиваю, — ответил Корнилов. — Жду звонков от хороших людей.

— Как же ты без ужина-то? Сходил бы поел. Хорошие люди подождут, — настаивала она.

— Ничего, мама. У меня тут и сухарики есть…

Первым позвонил старший лейтенант Никифоров. Его группа ездила за Лавровой. Все прошло без особых неожиданностей. При обыске у нее нашли черную аэрофлотовскую сумку, в которой были инструменты, трос и государственные номерные знаки ЛЕС 33–67. Лаврова сказала, что сумку нашла на улице вечером и собиралась сдать в бюро находок. В квартире у нее оставлены дежурить сотрудники.

— Минут через пятнадцать буду в управлении.

И тут же звонок Белянчикова. Корнилов сразу почувствовал: что-то стряслось. Голос у Белянчикова был взволнованный.

— Игорь Васильевич, звоню из квартиры Хилкова… Он найден мертвым. Огнестрельная рана… Судя по всему, прошло немало времени.

— Сейчас выедет машина со следователем и судмедэкспертом, — сказал Корнилов. И добавил: — Может быть, и проводника с собакой?

— Может быть… — ответил Белянчиков, но в голосе у него не было уверенности.

Корнилов повесил трубку и тут же позвонил дежурному по управлению.

— Направьте оперативную машину по адресу: Лиговка, восемьдесят три, квартира сто семнадцать. Обязательно с собакой… Убийство.

Совсем недавно они ввели у себя ночное патрулирование автомашин с оперативной группой, в которую входили и следователь, и работник уголовного розыска, и эксперт. Это намного ускоряло прибытие к месту происшествия…

«Вот так номер, — подумал Корнилов, положив трубку, — Хилков убит. Кто же его? Соучастники? Но ведь те, кого мы знаем, были под контролем. Значит, есть кто-то еще, о ком нам неизвестно?»

В это время позвонил Бугаев и доложил, что операция в гостинице закончена.

60
{"b":"214705","o":1}