- Ты чё Яросвет? Я и говорю Наивна, знаешь её?

- Знаю, знаю, конечно же, знаю, я же с ней на небе полюбился, вот она и сбежала и здесь меня нашла. Вперёд Тимоха, быстрее, совсем стемнеет скоро, а мы лясы точим. - С места пустил коня вскачь, отряд двинулся следом, не отставая.

--------------------

Отряд Яросвета приближался к отряду Родомира. Уже первые всадники с обеих сторон братались, обменивались шутками, смеялись, выглядывали знакомых. То там, то там завязывались разговоры. Кто-то из витязей радостно сказал:

- Мал! Здравия тебе! Дай я тебя обниму.

- Ладно, ладно, чё девицу красную нашёл. Дома надо было оставаться, вот и тискал бы девок то.

- Да была бы моя воля, всех бы с собой забрал. Они мне силы дают, как вспомню, дак и то силы много больше делается, а так помахал бы мечём в сече и к девице, поцеловал в уста сахарные и опять в битву, быстро бы с хазарами управились, а Мал? Чё не так?

- У нас есть тут одна, красивая-я, с неба говорят, сбежала, от самого Рода.

- Не - это любава Яросвета. Он сам сказал. И то хорошо, щас один всех хазар за неё посечёт, чё нас позвали. Э-эх, славная видать сеча будет,.. да-а.

Яросвет подъехал к полянке Родомира, спрыгнул на ходу с коня, бросив поводья молодому витязю, быстро подошёл к горевшему костру, оглядываясь по сторонам. В стороне, на краю полянки, он увидел возле небольшого костра на валёжине её. Без всяких сомнений это была она. Сердце замерло, потом так сильно застучало, что заболела грудь. Он замер, пытаясь вспомнить всё, но мысли путались, а комок, застрявший в горле, перехватил дыхание.

Силы покидали сильного мужа, и он понял вдруг, что сейчас упадёт, если что-то не сделает немедленно. На мгновение представил себя без сил лежащего на земле у ног Родомира.

- Здравия тебе Родомир и всем. - Положил руку на плечё воеводе. Тот положил свою на плечё Яросвету, ответил:

- И тебе Яросвет и всем здравствовать желаем. Яросвет, как только был закончен ритуал, не спеша, хотя сердце неслось впереди его, направился к женщине. Подойдя, поклонился, встал на одно колено, тихо произнёс:

- Приветствую тебя, Навна!!! Богиня нежности и красоты! Хотя эти слова Яросвет произнёс тихо, но в наступившей тишине каждое слово эхом откликнулось по всему лесу:

- Любая моя! Я ни кому не позволю обидеть тебя, ты нашла меня и я-а...

- А-а-а-а...- грохотом сотен голосов в наступившей ночи загрохотал лес. И наступила тишина.

- Не пожалеем други мои, живота своего за Навну - богиню Нежности! Быть сече! Отдыхайте до утра. - Распорядился Родомир.

- А-а-а!.. - отозвались сотни голосов.

-------------------

Яросвет взял Нину за руки, нежно поднял, но она обмякла и начала падать. Он подхватил, привлёк к себе, поцеловал в уста сахарные, и повёл к костру, приговаривая на понятном ей наречии:

- Всё хорошо - родная моя, любимая, я ведь, пока сюда добирался, чуть не забыл всё. Так должно быть, должен забыть, а вот вспомнил, почти вспомнил, как только увидел - вспомнил совсем. Ты не забыла?

- Нет! Я ни чего не забыла и не забуду, разве можно забыть мечту?.. Прекрасную мечту!.. Удивительную мечту!.. Она в сердце, а сердце всегда со мной. - Она с нежностью посмотрела ему в глаза: - У тебя бородка, а там не было. Любимый!

- Тысячи лет!.. Выросла - есно, вообще-то до колен должна быть, ладно быстро добрался.

Они подошли к Родомиру и другим воеводам. Яросвет обратился ко всем сразу:

- Други мои! Послушайте, чё скажу. Я не вправе даже просто просить вас помогать мне, это моя битва. Навна пришла к нам навсегда и потому много будет ещё битв за неё, а потом уже и забудут, зачем бьются, а всё равно биться будут. Она только причина, не будет её - найдут боги другую причину. Но если мы сможем её оберечь, то на этих землях и хазарских и гораздо дальше, распространятся земли наших потомков.

От неё зародится новое племя, которое объединит все племена наши, погонят хазар и многие другие племена кочевников и менял всяких. Земли наши не будут иметь ни конца, ни края. Решайте, други мои, а мы отойдём и смиренно подождём вашего решения.

- Уже решено! Утром битва! Отдыхайте все, - распорядился Родомир. Яросвет низко поклонился старейшинам, и они с Ниной, взявшись за руки, пошли к костру.

Их догнал Гор:

- Яросвет! Слышь - это чё, аж до края земли?

- Ещё дальше!..

- Г-м?!? Я знал, чё за краем земли чё-то ещё есть! Вот разобьём хазар, пойду смотреть, чё там.

Нина дрожала всем телом, скорее не от холода, от напряжения, потому что готова была вот-вот расплакаться. Яросвет усадил её на старое место, сел рядом, обнял, прижав к себе. И темноты вынырнул Тимоха с охапкой хвороста, подбросил в костёр - сразу стало теплее.

- Тимоха! Достань чё-нить одеться, вишь как одета, на небе тепло, знамо, а здесь?.. нам тепло, а ей... каково?..

- Щас,- шустро убежал и уже минут через пять принёс ворох всякой одежды. - Вот - всё мужицкая только-о.

- Пойдёт. - Яросвет оценивающе повозился в ворохе одежды, выбрал лапти, померял на ногу Нине, хмыкнул удовлетворительно, рубаху мужскую, но длинную, по колено, пояс для подвязки в талии и что-то ещё. Всё это взял под мышки, протянул Нине руку:

- Пошли, переоденешься, да и... человек ведь... всё от страха терпишь, поди... кругом одни мужики.

Нина заплакала, слёзы так и катились из глаз двумя ручейками. Яросвет ни чего не сказал, просто приложил пальцы к её глазам и глаза как-то сразу высохли:

- Пошли! Любимая жена! И они удалились по направлению, где не было костров. Нина часто запиналась в темноте, но он каким-то чутьём угадывал, куда идти, стараясь, чтобы попадалось как можно меньше препятствий. Наконец он остановился под большим деревом, показал ей в сторону:

- Иди, я здесь подожду, далеко только не уходи, то тут нежити всякой полно, но не бойся - они меня, как огня боятся, ближе, чем на полсотни шагов не приблизятся.

--------------------

Нина ушла, Яросвет подошёл к дереву, положил одежду и стал ждать. Минут через пять она появилась. Лица в темноте не видно, но он её чувствовал и, как ему казалось, видел в каком-то не земном свете - в сиянии сердца, в сиянии любви, в сиянии радости!.. Она подошла так близко, что он почувствовал биение её сердца.

- Что? Переодеваться... да?

- Да, да,- встрепенулся Яросвет,- раздевайся сначала, совсем. Она начала расстегивать пуговицы у платья:

- Может, поможешь?.. такой неуклюжий ухажёр,.. там ты был проворнее.

- Не помню-у, ни чего не помню - почти ни чего, - он прикоснулся к ней, в темноте рука легла прямо на грудь женщине. Огнём обожгло обоих, оба замерли. Спустя мгновение, Нина оказалась в объятиях у Яросвета. Он целовал её лицо, шею, груди. Пуговицы не стал расстёгивать, просто разорвал, снял платье, выбросил, зачем оно теперь. Больше на ней почти ни чего не было,.. кроме, что он не стал выбрасывать, а аккуратно бросил к одежде, лежащей возле дерева.

Нина мимолётно отметила, что он здесь грубее, чем там, при первой, или не при первой - кто теперь разберёт - встрече. Но здесь он грубее, более дикий. И, тем не менее, при всей его грубости, он всё-таки умудрился ни разу не сделать ей больно. Он горел, даже казалось, объят языками пламени. Страшно было прикоснуться, не говоря о том, чтобы прижаться.

...Но она прижалась... и Яросвет почувствовал, что два пламени переплелись между собой, объединились, вспыхнули единым костром. ... Ночь исчезла, стало светло, как днём, опять стали сменяться миры - один прекраснее другого - и... раздался голос, будто из глубокой, глубокой ямы, который звал Навну и Яросвета - много голосов, очень много!..

Наступила темнота,.. непроглядная?.. Они не видели друг друга, но чувствовали биение своего сердца - одного сердца, одного на двоих. В блаженстве лежали под огромным деревом, совершенно голые, наслаждаясь просто присутствием и близостью.

- У меня будет ребёнок,- вдруг заявила Нина.

- Девочка,- как эхо откликнулся Яросвет.