-Куда собрались? - свирепо обратился он к застывшему на берегу вождю кадрарков, преодолевая сводившие все тело боль и озноб.
Злобный выродок Ладрозара не успел буркнуть на своем грубом языке и двух слов, как поднявшаяся волна с дикой скоростью устремила плоты отступавших вниз по течению, а после со всей силой обрушилась на левый берег реки, смыв передовой отряд преследователей.
Элиффин крепко сжимал в правой руке совершенно диковинную на вид дубовую ветку, в которой ярко переливались в лучах утреннего солнца два дивных самоцвета. Видно было также, что он промерз от холода и едва держался на ногах.
Чувствуя, что вот-вот упадет, собрав последние силы, маг переместился на последний из плотов, где и ожидал его Рам.
-Здорово, приятель, неважно выглядишь, - задумчиво поприветствовал Элиффина его новый друг, поспешив помочь магу переодеться в новую одежду и укрыться меховой накидкой, любезно предоставленной одним из бартфорцев, - ты очень вовремя, еще чуть-чуть и нас бы попросту расстреляли из луков эти поганые твари.
-Прости за задержку, раньше никак не мог. Рад, что хоть здесь успел. Правда, должен признать, что и сам едва дышу, - устало ответил Элиффин.
-Все страшное позади, теперь мы в безопасности, но обо всем по порядку. Этой ночью ты меня заставил изрядно понервничать, расскажи скорее, что произошло, - попросил Рам. Любопытство быстро оживило молодого лучника.
Согревшийся под теплой накидкой маг приготовился поведать внимавшему лучнику и всему отряду удивительную историю своих монтлодских злоключений.
Зеленый смрад таит беду,
Грозят бурлящие потоки -
Сломить привычную судьбу,
Открыть уму иные строки.
Откровение зеленой бездны
Волшебное копье, увенчанное двумя дивными самоцветами, но выбитое из рук мага Ладрозаром, стремительно падало вниз. Вместе с ним летел на встречу бурлящей отвратительным зеленым смрадом лавине и сам Элиффин, лишенный силы парить в воздухе.
Предчувствуя неминуемую погибель, в предсмертный час юноша попытался раздвинуть ожидавшую его на земле горячую вязкую жижу робким жестом, таким, какой только можно было совершить, пребывая в быстром падении.
Едва коснувшись бурлящей лавины, он поднял волну брызг. Жидкий свод кипящего плена быстро затянулся над его головой, но маг все же успел создать спасительный кокон, отстранив от себя бурлящую смерть пусть и на мизерное расстояние в пол локтя. Десятки мелких ожогов от тысяч неосторожно поднятых брызг пекли тело. Не в силах сдержаться от резкой боли, Элиффин издал протяжный стон, но тотчас же, стиснув зубы от невыносимого жжения, собрался с духом и силами и принялся размышлять, что ему делать дальше.
В двух саженях левее сквозь густую мутную толщу он различил слабое свечение силонов, постепенно опускавшихся на дно. Усилием воли он двинулся им навстречу. Каждое движение стоило ему необычайных трудов, наконец, один из камней оказался в полушаге от созданного Элиффином малого воздушного кармана.
-Если позволить самоцвету самому попасть в созданный кокон, то он тотчас же упадет вниз, а сил отправиться за ним в погоню попросту не будет, - пронеслась в его голове мысль.
Сам Элиффин и так чувствовал, как с каждой минутой невыносимого напряжения слабеет под натиском бурлящего свода зеленого плена. Оставалось лишь одно: выхватить силон собственной рукой. Новая нестерпимая боль обожгла руку мага, все же сумевшего выдернуть самоцвет из зеленой пучины. В тот же миг, несмотря на тяжкие телесные муки, он почувствовал прилив сил. Теперь не терявший надежды Элиффин мог быстро перемещаться. Излучавший тусклое сияние камень не смог до конца исцелить нанесенный колдовством ожог, однако, уменьшил боль и затянул красной кожей уже начинавшие обугливаться пальцы и кисть руки. Элиффин попытался найти взглядом и второй силон, также утерянный в жуткой пучине, но тщетно. Тогда маг устремился вниз и влево.
Над толщей зеленой бурлящей массы разносился пронзительный хохот. Ладрозар торжествовал: последний из тех, кто посмел бросить ему вызов, был брошен в кипящий колдовской омут Монтлода. Странно, но теперь, пройдя пусть и против воли через страшнейшую из тех напастей, какие только могли с ним приключиться в погибшей столице Калмонда, сквозь зеленую бурлящую толщу вырвавшегося на свободу озера Элиффин мог без труда понять все слова и фразы, произнесенные на мерзком и грубом языке, сочиненном самим же Ладрозаром.
Первозданный себрин, убежденный в своей окончательной победе, приказывал верным слугам извлечь канувшие в бездну сокрытой пустоты силоны, чтобы передать их ему по возвращению. Сам же Ладрозар, окрыленный черной гордостью, решил, не медля больше ни минуты, отправиться к Солнцу, дабы вернуть свой первозданный вид и набраться большей мощи. Тем временем кардрарки к его возвращению были обязаны подготовиться к войне, во имя подчинения единой воле всех прочих народов, а их предводитель собрать оставшиеся силоны, чтобы инкрустировать ими огненную корону властителя Вселмага.
Элиффин ужаснулся от столь чудовищных планов, но, впрочем, он не был сильно удивлен, услышав нечто подобное. Стало совершенно ясно одно: по своему возвращению Ладрозар будет обладать поистине неописуемой мощью, а с воссоединением девяти силонов он вновь обретет силу творить миры, свергать горы и испепелять пронзающим взором кометы, обращающиеся вокруг далеких звезд. Тем не менее, несмотря на новую смертельную угрозу, нависшую над всем миром, Элиффина, как, впрочем, и любого другого живого человека на его месте, сейчас больше интересовали собственные шансы на спасение.
Внезапно далеко внизу мигнул новый огонек. Обрадованный маг устремился навстречу девятиконечной звезде, погруженной в глубины зеленой бездны, устремившей свои бурные кипящие потоки навстречу кузням и баракам Монтлода.
Спустя еще одно короткое мгновение, многострадальный, но довольный собой Элиффин крепко сжимал в руках оба силона, позволивших ему еще с большей ловкостью передвигаться в бурлящей колдовской пучине, скатывавшейся к Тихой равнине.
Ладрозар, судя по всему, не сомневался в гибели мага. Элиффин также не желал разрушать его веру, понимая, что даже временное отсутствие себрина во Вселмаге, быстро летящем навстречу черной пропасти, могло подарить ему несколько дней или недель бесценного времени.
Тем временем вязкий зеленый свод теряющей силу волны стал приближаться к погруженному в жижу Элиффину. Сама жидкость стремительно остывала, отдавая тепло порывам ледяного северного ветра, господствовавшего на необъятных просторах Тихой равнины. Маг из-за всех сил старался избежать пристального взора сотен внимательных глаз, уставившихся на все происходившее со своих защищенных позиций, раскиданных по запутанному лабиринту стен и аванпостов. Совсем скоро волна окончательно задохнулась и, бросив израненного Элиффина в полужидкую глинистую топь, застыла толстой смрадной пленкой на очищенной от вырубленного леса Тихой равнине.
Молодому магу несказанно повезло: с могучими волнами скатывавшегося с возвышенности озера он преодолел расставленную Ладрозаром паутину капканов и оказался всего в нескольких верстах от пологого берега Калдура. Вблизи пролегал ныне заброшенный восточного тракт, который некогда вел к руинам Белой башни, лежавшим у подножья неприступного хребта Серых гор. Выброшенный отступившим потоком Элиффин осторожно приподнялся и огляделся: позади, в слабых и застывающих на морозе широких ручьях смрадного озера, различались силуэты потрепанных стен и башен. Зеленая полупрозрачная завеса, ограждавшая предместья Монтлода, едва различалась в лучах перевалившего за полдень Солнца. Колдовская ограда тянулась к северу и югу, насколько хватало глаз, повторяя очертания русла Калдура.
Усталый Элиффин медленно побрел к реке. Чем ближе он подбирался к магической преграде, тем с большим трудом ему давался каждый последующий шаг. Борясь с невидимыми, но ловко расставленными сетями, с каждой минутой он терял все больше сил. В сотне шагов от берега маг, наконец, осознал, что больше не в силах сдвинуться ни на шаг.
