Экзотическая красота и обманчивая кошачья мягкость движений кикбоксеров вызвали в Гали приятную теплую волну возбуждения. Светский налет спал с мадам Легаре. Отдавшись эмоциям, Гали с головой погрузилась в пьянящую атмосферу первобытной ярости и дурманящей жажды крови.

На арене кипела битва – в пылу схватки бойцы метались по рингу, нанося друг другу удары сокрушительной силы.

У одного из разбитого носа шла кровь. Второму приходилось куда хуже – заплывший глаз лишал возможности видеть происходящее по левую руку от него.

Один боец ушел в глухую оборону, пытаясь держаться правым боком к противнику, тем самым, удерживая его в поле зрения. Последний, в свою очередь, просто тянул время, ожидая, когда наполовину ослепший борец раскроется.

Жаждавшая кровавой развязки толпа, негодующе вопила, осыпая обоих кикбоксеров базарной бранью. Через пару минут полуослепший боец явно начал сдавать и все чаще «раскрываться». Дождавшись момента, соперник попытался «навесить» ногой с разворота… и попал в столь умело расставленную для него ловушку.

Но оказалось, что противник, будто только и ждал этого. Тяжеловес пригнулся под просвистевшей над головой ступней, и почти наугад, выпрямляясь и вкладывая в удар всю массу своего тела, нанес противнику страшный удар в челюсть.

Гали невольно прикрыла рот руками. Дальше все происходило как будто в замедленной съемке— пропустивший страшный удар кикбоксер, презрев все законы гравитации, на мгновение оторвался от ринга, и, по-птичьи раскинув руки, всей многокилограммовой тушей грохнулся на едва выдержавшие его канаты.

Двести с лишним прокуренных тайских глоток разразились ревом, от которого у Гали чуть не лопнули барабанные перепонки. Гали вскинула кулачки поддавшись общему настроению, и самозабвенно завопила что-то нечленораздельное. Разгоряченная, она обернулась к Стиву:

– Вот это мясорубка!!!

Ей вдруг захотелось, чтобы этот янки крепко схватил ее за задницу и изо всех сил прижал к себе. Она еле подавила в себе это желание.

Американец, казалось даже не следил за происходящим на ринге. Стив любовался пылающим лицом и горящими глазами Гали.

Он набрал в легкие воздух и с шумом выдохнул.

– Да… Впечатляет.

К чему именно относилась фраза, он уточнять не стал.

Толпа продолжала бесноваться. Откуда-то сверху летели разорванные квитки. Несколько болельщиков сцепились между собой, атмосфера накалилась до предела. Гали невольно прижалась к американцу, ища у него защиты от опьяненных запахом крови людей.

Гриффит бережно обнял ее за плечи, и они стали пробираться к выходу. Янки прикрывал ее корпусом от устремившейся к выходу толпы.

После душной атмосферы зала, пропитанной болью побежденных и торжеством победителей, ночной Бангкок показался Гали прохладным оазисом, в который она погрузилась со вздохом облегчения.

Мерцание огней, колышущаяся вода каналов, воздух, напоенный ароматами незнакомых цветов – все это освежило Гали, подобно глотку хорошего шампанского.

Гриффит остановил такси:

– Ресторан Patong Sea Food, пожалуйста.

И галантно приоткрыл перед Гали дверцу. Замелькали огни витрин. Сидя на заднем сиденье такси рядом со Стивом, она прикрыла глаза. Гали все еще находилась под впечатлением от увиденного.

Ее била мелкая дрожь. Очень хотелось ощутить рядом с собой крепкого, сильного мужчину, вдыхать терпкий запах пота, и чувствовать на своем теле его грубые руки. На одном из резких поворотов Гали прижалась к плечу Стива, и так и осталась сидеть.

Стив, предвкушая возможно ожидавшее его приключение, все чаще и чаще скользил глазами в ложбинку высоко вздымавшейся груди Гали.

Ресторан понравился Гали удачным сочетанием восточного и европейского стиля. Вместо поднадоевших азиатских треньканий на ситаре приглушенно играло джазовое трио. Официанты не стояли над душой, смущая посетителей излишним вниманием, от которого кусок не лез в горло. Но и не заставляли себя ждать, как из-под земли появляясь рядом, казалось, стоило лишь подумать о них. Посетителей, кроме Гали и Стива, пока не было. Уютно усевшись за столиком у окна, они принялись изучать меню.

Гриффит заказал себе коктейль из креветок, гонконгские булочки и жареную морскую рыбу под острым соусом.

Уставшая от переживаний, Гали почувствовала, что проголодалась и, к удовольствию Стива, попросила официанта принести ей что-нибудь эксклюзивное.

Официант предложил ей лангуста и язычки уток в соевом соусе. Тут же принесли прекрасное белое вино. От вина по телу разлилась приятная теплота. Жгучее желание отдаться мужчине постепенно куда-то ушло. Гали уже не раз замечала, что алкоголь действует на нее успокаивающе. Стив оказался хорошо воспитанным, внимательным собеседником и на протяжении трапезы развлекал Гали рассказами о местных обычаях. Гали слушала в пол уха, наслаждаясь вином и каждым кусочком тающей во рту пищи.

Вместо вина Гриффит заказал себе виски, и к концу ужина заметно захмелел, что, впрочем, не сказалось на его тактичности и предупредительности.

В гостиницу возвращались далеко за полночь. Не получив предложения зайти в номер, Стив, галантно раскланялся и пообещав утром позвонить, удалился.

Придя в номер, Гали облегченно свернулась калачиком на кровати и тут же провалилась в сон.

Бангкок нравился ей все больше и больше.

Следующий день, а точнее вечер, когда жара спадает и по Бангкоку можно свободно передвигаться, Гали и Стив провели вместе. Летчик улыбался и говорил без умолку – казалось, он не разговаривал ни с кем целую вечность.

Он и она, американец и русская француженка, мужчина и женщина, в другой ситуации, скорее всего не обратившие бы друг на друга внимания… Но, оказавшись в чужой азиатской стране, они общались так непринужденно, как будто выросли в одном дворе. Между ними не возникало ни скованности, ни мучительных пауз, повисающих посреди разговора едва знакомых людей. Стив довольно неуклюже шутил, и столь же неуклюже делал ей комплименты, но Гали не обращала на это внимания, она искренне радовалась, что рядом с ней красивый и сильный мужчина, готовый в любое мгновение выполнить ее минутную прихоть.

Единственное, что не нравилось Гали— это банальность программы, выбранной Стивом. Достопримечательности и эксклюзивные бутики успели наскучить мадам Легаре еще в Париже. Ей хотелось увидеть настоящий Бангкок.

«Вот в этом все американцы», – разочарованно думала Гали. – Ехать на другой конец Света, чтобы сразу же пойти в Макдональдс и, встретив другого соплеменника, долго обсуждать, какая это дикая страна и как тут плохо готовят «чизбургеры».

…Лучи заходящего солнца заливали улицы Бангкока золотистой охрой. Гул, спешащих по улицам пешеходов, сливался с шумом машин застрявших в пробках. Торговцы с нераспроданными товарами грузили на лодки зеленые связки бананов, люди возвращались домой, – поужинать и забыться сном, чтобы утром снова впрячься в ярмо повседневной жизни.

Не проработавшая ни одного дня в своей жизни, Гали разглядывала отцов семейств, медленно тащивших тележки с товаром с рынка, и думала о счастье… Она часто вспоминала маму. Была ли она счастлива? Что, если бы случилось чудо, и маме не нужно было бы работать? Представить такое Гали не могла.

«В кого ж я такая уродилась?» – с грустью подумала Гали.

Стив вопросительно посмотрел на нее.

– Что-то вспомнилось?

– О да… я вдруг вспомнила маму.

Стив понимающе закивал головой и начал рассказывать о Фениксе – городе где он появился на свет. Гали слушала его, а мыслями была где-то очень далеко…

Поужинав, Гали и Стив медленно брели по набережным «Восточной Венеции». Гриффит продолжал что-то рассказывать, но Гали, казалось, не слушала его, думая о чем-то своем.

– Вам не интересно? – вдруг спросил Стив.

Доверительность отношений между ними достигла того уровня, когда люди переходят на «ты». Будем считать, что Гали и Стив уже были на «ты»…

– Тебе не интересно? – повторил Стив.