Литмир - Электронная Библиотека
A
A

На этом камне не росли даже голубые мхи и серые лишайники, птицы никогда не посещали это изменчивое небо, а чуткие звери обходили стороной бесплодную и мрачную страну. И тем не менее она была обитаемой.

Здесь отсутствовали города, поселки, рудники, мануфактуры и даже торжища, однако богатства, накопленные в подвалах одиноких, неприступных замков, не имели счета.

Народ, издавна населявший этот суровый край, был смехотворно мал числом, но никому из соседей не приходила в голову шальная мысль покорить или ограбить его.

По цвету своих просторов этот мир назывался Чернодольем, а по имени тех, кто жил здесь, – Страной максаров.

Максары существовали за счет дани, которой еще их пращуры обложили все соседние народы. Прислужники максаров – воины и дворня – за счет подачек хозяев. Те же, кто по разным причинам хозяев терял, грабили и пожирали себе подобных.

В Чернодолье не было гор и лесов, где мог бы скрываться этот отчаянный сброд, однако природных пещер и подземных лабиринтов, образовавшихся еще в те времена, когда извергнутая из недр планеты лава, застывая, превращалась в камень, хватало с избытком. Смерть подкарауливала опрометчивого путника в каждой норе, в каждой расщелине.

И тем не менее одинокий человек, уже много дней подряд шагающий через черную, безжизненную пустыню, не выказывал никаких признаков страха или даже осторожности – в светлое время суток шел не таясь, а ночью спокойно спал, с головой завернувшись в старенький плащ, давно утративший свой первоначальный цвет.

Иногда путник разговаривал сам с собой, что с одинаковой вероятностью могло свидетельствовать и о его привычке к одиночеству, и о расстроенном состоянии психики. Покосившись на гранитный валун, мимо которого пролегал его путь, он мог, например, с задумчивым видом молвить: «Ссуды пишутся железом на камне, зато долги пальцем на песке», а вид выбеленного временем черепа, принадлежавшего раньше не то человеку с собачьей челюстью, не то собаке с человеческим лбом, вызывал следующую туманную реплику: «Хорошо тому, до чьих костей ворону не добраться».

Когда впереди замаячила цель его похода – хаотическое нагромождение огромных скал, – путник буркнул себе под нос:

– Зверя узнают по берлоге…

Скоро стало ясно, что исполинский скальный комплекс являет собой не плод деятельности слепых сил природы, а хитро устроенную крепость, запутанный лабиринт, коварную ловушку, способную погубить в своих недрах любую вражескую армию.

Не обнаружив взором ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало вход, путник несколько раз протрубил в рог, звуком которого охотники обычно подзывают собак.

Из какой-то малозаметной щели немедленно вынырнули два весьма странных существа, как бы нарочно созданных для сражений в низких и запутанных подземных норах – могучие горбатые туловища, длинные паучьи конечности, глаза-блюдца, способные видеть даже в абсолютном мраке.

Как и многие другие творения максаров, стражи подземелья не обладали даром речи, однако их самоотверженность, стойкость в бою и преданность хозяевам не имели пределов, за исключением лишь того единственного, который отделяет жизнь от смерти. В моменты опасности они просто-напросто закупоривали лазы своими телами, и извлечь их наружу было куда сложнее, чем вытащить клеща из кабаньей шкуры.

Один из стражей сделал приглашающий жест и, когда гость приблизился к нему вплотную, цепко ухватился за какой-то предмет, скрытый под плащом.

– Пошел прочь, урод! – прикрикнул на него путник. – Не смей касаться меня!

Страж оскалился и зашипел, совсем как разъяренный кот, а его пальцы сразу удлинились, превратившись в устрашающие когти-стилеты.

– Не такого приема я ожидал, – сказал гость с напускной горечью. – Если ты, тварь, еще раз раскроешь пасть или хотя бы косо глянешь на меня, я немедленно отправлюсь обратно. И пусть твой хозяин больше не разыскивает меня.

Он собственноручно извлек из-под плаща и прислонил к подножию скалы свое оружие – видавшую виды многозарядку и боевой топорик, клювообразное лезвие которого пробивало любой доспех и любую самую массивную черепную кость.

Стражи, зловеще блеснув напоследок вурдалачьими глазами, отступили во мрак пещеры, а откуда-то сверху, казалось, с самого неба, раздался голос, для которого лучше всего подходило определение «замогильный»:

– Чем ты опять недоволен, человек?

Путнику пришлось отойти на полсотни шагов назад, чтобы разглядеть стоящую на вершине скалы фигуру, как в кокон, закутанную в черные складчатые крылья.

– Ты плохо воспитываешь свою прислугу, максар, – ответил путник без тени подобострастия. – Нет ничего удивительного в том, что приличные гости избегают посещать тебя.

– Я не очень-то огорчаюсь по этому поводу, – сказало крылатое существо. – В окрестных странах почти нет людей, к которым я испытываю интерес. Кроме тебя, конечно.

– Спасибо на добром слове. Ведь недаром говорят, что скорее ястреб пощадит перепелку, чем максар похвалит кого-нибудь.

– Почему ты решил, что я хвалю тебя, человек? – Выражение лица максара с такого расстояния нельзя было разглядеть, но, похоже, он усмехнулся. – То, что ты мне интересен, еще не означает, что ты мне симпатичен.

– Это уж точно! Честно скажу, я давно собирался признаться тебе во взаимности. Однако заметь, не я начал первым.

– Давай прекратим обмен колкостями… Почему ты не заходишь ко мне в дом?

– Что-то не тянет… Это логово скорее подходит какому-нибудь ядовитому гаду, чем благородному максару.

– Удобств здесь действительно мало, – согласился хозяин. – Зато место неприступное. Я использую его для разного рода тайных дел. А для увеселения у меня имеется много других дворцов, устроенных на любой вкус.

– Беситесь вы, максары, со скуки. – Путник презрительно скривился. – Вот это тебе, например, зачем? – Он руками, как мог, изобразил взмахи крыльев.

– Опять же от скуки… А может, из любопытства. Что, если полет даст мне какие-то новые, прежде неизвестные ощущения?

– Ну и как – дал?

– Увы! Еще ни один максар не смог взлететь в небо на собственных крыльях. Но сейчас ты увидишь единственное, чему я научился…

Существо, до этого неподвижное до такой степени, что его можно было принять за монумент, венчающий вершину скалы, резко раскинуло огромные крылья и по крутой дуге спланировало вниз. В тот же момент небо, еще совсем недавно бледное и унылое, словно салютуя этому безрассудному поступку, расцвело множеством ослепительно голубых клякс, быстро сливавшихся между собой и совершенно изменявших колорит окружающего пейзажа.

Человек, рядом с которым приземлился максар, невольно сделал шаг назад и ладонью прикрыл глаза, ослепленные небесной лазурью, отразившейся от крыльев, в развернутом состоянии напоминавших фольгу из вороненой стали.

– Понравилось? – осведомился максар.

– Не очень… Лучше будет, если ты закажешь жестянщикам шар, наполненный летучим газом. Они довольно ловко используют их для полета.

– Это заумь. Насмешка над природой! То же самое, что деревянная нога или стеклянный глаз. Максары способны добиться всего своими собственными силами. Без помощи железа и летучего газа.

– Вопрос спорный, – путник пожал плечами и покосился на свое оружие.

– Вам, людям, никогда не понять максаров, неустанно меняющих свой облик. У тебя никогда не будет ни крыльев для полета, ни жабр для плавания под водой, ни детородного органа, своею силой и размерами превосходящего бычий.

– Насчет детородного органа еще стоило бы подумать, а все остальное мне уж точно ни к чему… Но давай лучше поговорим о деле, ради которого ты вызвал меня.

– Давай. – Максар с резким хлопком сложил свои крылья. – Мне не дает покоя один мальчишка.

– Мальчишка? – переспросил гость.

– Да, мальчишка, ты не ослышался… Впрочем, не исключено, что здесь замешана еще и девчонка, но это уже совсем другой разговор. Пока нужно разобраться только с мальчишкой.

– Найти его? Доставить сюда? Защитить от опасности?

2
{"b":"214460","o":1}