Затем он сбил ее.

4

Когда я добрался до нее, она была неподвижна. Не дышала. Один ее глаз был открыт и красный от крови. Ее ключица выступала вверх через кожу, и ее нижняя часть спины была согнута под неправильным углом. Хуже того, ее голова была повернута слишком далеко, чтобы выглядеть естественной. Ее шея была сломана.

Она была мертва.

Холодная пустота охватила меня. Я каким-то образом почувствовал как онемел и будто бы разорван на две части. Я видел, как это произошло. Я мог видеть ее перед собой и знал, что это было реально, но часть меня по-прежнему отвергала это. Это не могло быть реальным. Я смотрел как ее сбил грузовик, но это было невозможно, потому что она была хороша, и я бы никогда не обидел ее.

Я упал рядом с ней, и руки мои дрожали, когда я потянулся к ее шее.

Я перестал думать. Я поддержал ее голову, игнорируя волну тошноты, покатившуюся через меня, она свободно болталась в моих руках. Я не позволю, чтобы это был конец, не случайность.

Я мог чувствовать разрыв в ее шее, разделение позвонков и спинного мозга. Я собрал все свои силы и направил через мои руки в нее, чувствуя, как плоть и кости движутся под моими пальцами. Когда они были снова целы, я переместил свои руки на ее грудь, не отпуская поток энергии, боясь, что он потеряется, если я отпущу. Я надавил сильнее, ориентируясь на ее сердце, желая чтобы оно снова забилось.

Оно не забилось.

Мне нужно больше энергии. Я вытащил все, что было у меня, пока не почувствовал головокружение и звон в ушах. Все, что я когда-либо испытывал к ней, все те сложные чувства, которые я не понимал и никогда не мог назвать. Я заставил это идти из моих рук, моих пальцев в нее.

- Джаннель, пожалуйста, - прошептала я. - Джаннель, останься со мной!

Я думал обо всем, что знал о ней, все хорошее, кем она была, те вещи, которые она сделала, то, как она улыбалась, звук ее смеха. И я направил все это в нее.

Я вспомнил первый раз, когда мы встретились.

Я упал через портал и потерял сознание. Следующее, что я знал, я замерз. Вода была везде, я был погружен, моя голова пульсировала, и мои руки и ноги были слишком тяжелыми и вялыми, чтобы двигаться. Я тонул. Я не знал, как выбраться на поверхность, или какой путь вел наверх. Соленая вода залила мои глаза, и мои внутренности горели, потому что мне хотелось дышать. Я пытался двигаться резче, но ничего не получалось, и мне нужен воздух. Я нуждался в нем так сильно, рот был открыт, хотя там была только вода.

Затем она спасла меня. Она обвела рукой мою грудь и подняла меня на поверхность. Я кашлянул, хватая воздух ртом, и одновременно меня вырвало. Я даже лупил что-то твердое, чтобы схватиться, но она не отпускала. Она вцепилась в меня, оперев меня напротив плавающей губчатой вещи, и затем я взял себя в руки.

Вскоре я мог смотреть на нее и видеть, что она была ангелом. Длинные темные волосы мокрые и прилипшие к ее лицу, длинные ресницы, шоколадные глаза. Это было самой прекрасной вещью, которую я когда-либо видел. Затем она повернула нас, солнце двигалось позади нее, и все, что я мог видеть это ее очертания светящихся на фоне голубого неба.

Я вспомнил момент, когда она спасла меня, и цеплялся за него.

Она спасла меня. И все мое фальшивое существование было возможно только благодаря ей. Меня бы просто не было в этом мире, если бы в нем не было ее.

Я вспомнил как увидел ее в школе впервые. Она играла в какую-то странную игру, которую я не понимал, с другой девочкой и двумя мальчиками на детской площадке. Она смеялась, и волны ее волос раскачивались позади нее. Смех, улыбка, это ослабило страх, завязанный внутри меня, страх одиночества, потому что если что то такое доброе и светлое и счастливое существует здесь, значит, есть надежда и для меня.

Я вспоминал каждое воспоминание о ней, которое мог вспомнить: когда она ходила в школу вместе с ее братом, взъерошивала его волосы и дразнила его; когда она плавала, в школьном бассейне и в океане, как она двигалась сквозь воду, как будто была частью ее; когда она ела обед в кампусе, с книгой на коленях; когда она сидела в библиотеке и обучала одноклассников; когда она была в зале для дебатов. Даже ночи, когда она лежала на пляже этим летом с другим парнем.

И когда я вспоминал эти вещи, когда пытался восстановить ее, я понял, что испытывал к ней. Это было не просто увлечение, как подумал Эли, и это не была даже странная одержимость, как подумал Рид.

Я любил ее.

Неважно, что она не знала меня или что я никогда не мог набраться смелости, чтобы поговорить с ней. Я не нуждаюсь в этом. То, что я чувствовал к ней, это было не обо мне. Речь шла именно о ней. Я хотел, чтобы она была счастлива. Я хотел видеть ее улыбку, была ли она маленькой и хитрой, тайной, улыбкой, которой она делилась с другом, или широкой и заразительной, вроде тех, что заставляют людей оборачиваться и улыбаться в ответ. Я нуждался в ее смехе, чем громче, тем лучше. Я хотел, чтобы она чувствовала себя легкой, счастливой, свободной. Я хотел, чтобы у нее было все хорошо и идеально в этом мире, и я хотел оградить ее от стресса и печали, как бы малы и ничтожны они ни были.

Больше всего я хотел, чтобы она жила. Мне это было буквально необходимо.

- Останься со мной. - мой голос прозвучал надломленно. Я просто не был уверен, что моей силы будет достаточно. - Джаннель, останься со мной!

Ее глаза приоткрылись, словно она услышала меня. Только взгляд еще был несознательным и блуждающим.

- Держись, Джаннель. Держись, - прошептал я. Я толкнул ее ключицу обратно через кожу и направил ее против другой половины. Я вздрогнул, чувствуя, как два сломанных конца соединяются вместе. В следующую секунду они сгладились, будто я сплавил кости. Она по-прежнему не дышала.

- Извини. ты будешь чувствовать это. - Дальше ее спинной мозг. Я чувствовал, как ее тело становятся неподвижными, когда связь восстанавливается.

Она закашлялась, и кровь попала на мою рубашку. Это означало, что ее легкие работали. Одна моя слеза упала на ее шею.

- Бен! - это Эли звал меня по имени, выше перед грузовиком, но я не мог узнать, что он хотел. Мне нужно было все мое внимание, чтобы исправить повреждение.

Я провел рукой вниз по ее руке, исцеляя порезы, и тогда я просунул руку под ее спину, нащупывая второй разрыв в позвоночнике. Когда я прикоснулся к нему, ее глаза закрылись, и тело расслабилось. Она потеряла сознание.

Паника сжала мою грудь. Есть шанс, что это было слишком. То, что я делал с ее телом, было слишком много травм, слишком много энергии. Я мог бы в конечном итоге навредить ей даже больше, или шокировать ее или еще что-нибудь. Я вспомнил, как она смотрела, прямо перед тем, как попала под грузовик. Ее красный купальник и шорты, загорелая кожа, ее коричневые волосы были собраны сзади на голове, кроссовки на ногах, ее мобильный телефон возле уха, стоя у подножия холма, на краю стоянки, на обочине дороги. Прямо на пути грузовика.

- Бен, мы должны идти, - сказал Эли.

Это я во всем виноват. - Я так сожалею, - сказал я, наклонившись, прижимаясь губами к ее лбу.

Она пошевелилась, двигая ногами со страдальческим вздохом. Я отстранился, чтобы увидеть, что ее глаза были снова открыты.

- С тобой все будет хорошо, - я перевел дух и сел. Ее карие глаза смотрели на меня, и я повторил это снова. - С тобой все будет хорошо. - На этот раз я не смог удержаться от улыбки. Истощение легло на мое тело, заставляя чувствовать слабость и головокружение, но это не имело значения. Она действительно была в порядке. Она снова выглядела здоровой, похожей на саму себя.

Я убрал прядь волос с ее лица.

Я собрал ее обратно. Я спас ей жизнь, как она спасла меня - в реальном времени. Она никогда не забудет об этом. Я отпечатался в ее памяти, точно так же, как она отпечаталась в моей. Даже когда я вернусь домой, мы все равно всегда будем частью жизни друг друга.

Кто-то схватил мою руку, и я понял, как мало сил у меня остались.