Юля молча кивнула.

Вернулась Ленка. Олег Витальевич запоздало перехватил у нее самовар, осторожно водрузил его на стол и сказал:

— Извините.

— Да ладно! — отмахнулась Ленка. — Знаете, какие сумки с товаром таскать приходится! Мужики отдыхают!

Она принялась разливать чай во все разнокалиберные чашки, нашедшиеся в доме.

— Слава знал о нашем разговоре с Данилевичем? — спросила я.

Олег Витальевич высоко поднял брови.

— Конечно! Он его к тебе и послал! Он подозревал, что ты знаешь, где находится драгоценность, но как из тебя все вытянуть? Захватить в плен и пытать? Для этого тоже опыт нужен... А если бы ты не сказала? Ты барышня упрямая, это невооруженным глазом видно.

— Если бы не ее упрямство, — неожиданно подал голос папочка, — меня бы на свете не было. Кто меня тащил на своем горбу пять лет подряд? Кто?

У меня на глаза навернулись слезы. Я все еще не могла привыкнуть к тому, что папочка вернулся. Поэтому ответила немного суше, чем хотела:

— Пап, своя ноша не тянет. Олег Витальевич, вы рассказывайте дальше.

— Да нечего больше рассказывать. Он поступил умно. Познакомился с тобой, подружился, влез в душу. И стал добровольным помощником. Предоставил тебе возможность самой найти бриллиант.

— Я должна была догадаться, — сказала я. — Он сказал про машину Верховского, что за два года на такую не накопишь. Если он не был знаком с Аликом, то откуда ему знать, что тот перешел в Архивный два года назад? А я пропустила это мимо ушей.

— Зато он ничего мимо ушей не пропускал, — ответил Олег Витальевич, делая глоток. — Горячо... Помнишь, ты его спросила про принца Дании?

— Помню. Он тогда быстренько подставил Алика, у которого в родне никаких датских королей нет и не было.

— Да. А потом ты попросила отыскать адрес дома Верховского. Не квартиры, а именно дома. И он понял, что бриллиант находится в его доме. Слава когда-то привозил Казицкого в поселок, предлагал ему купить дом. Тогда Юра и спрятал камень, только он не знал где. Поехал в поселок, обшарил свой дом, ничего не нашел. Да и глупо было шарить бесцельно, вдруг Юра его закопал где-то на прилегающем участке? Тогда он быстренько намалевал на домах номера, чтобы ты не заблудилась, вызвал в поселок Верховского, который создавал массу неудобств, и решил таким образом все свои проблемы.

— У него были брюки испачканы, — вспомнила я. — Я еще удивилась, где он так вымазался. По идее должен был целый день за компьютером просидеть. Свежую известь я заметила. А что он делал ночью у нас во дворе? Ну, тогда, когда мы столкнулись с Верховским в Юриной квартире? Он, что, за мной и ночью следил?

— Он следил не за тобой, а за Аликом, — поправил меня Олег Витальевич. — Помнишь, Алик приехал за запасными ключами Казицкого нему на работу?

— Помню.

— Там же он столкнулся со своим братцем. Но Алик успел раньше.

— А почему они хотели проверить квартиру Казицкого?

— Потому, что бриллианта в ней мы при обыске не обнаружили. Вдруг не заметили? Они не знали, где камень. Возможно в квартире Казицкого. Возможно, в квартире Юлии Павловны. На всякий случай проверили и тот, и другой вариант.

— А откуда они знали, что при обыске бриллианта не нашли?

— Был у них в милиции осведомитель, — сказал Олег Витальевич. — Тот самый, Ирка, который к тебе приходил. Он и сообщил, что в квартире Казицкого никаких ценностей не обнаружили. Алик успел перехватить ключи, и Слава за ним следил. Он понимал, что ключи Верховский взял не просто так. Проводил его до дома Казицкого, не зная, что ты уже там. Ну а потом, когда Алик за тобой погнался, сыграл в героя-освободителя.

— Ему не пришло в голову, что Алик мог найти бриллиант в квартире? — спросила я. — Ведь Слава его не обыскивал. Звезданул сумкой по башке, схватил меня за руку и потащил в свою Немчиновку.

— Просто он соображает быстрее тебя, — с сожалением ответил Олег Витальевич. — Что спросил Верховский, когда тебя догнал?

— «Она у тебя»? — медленно повторила я.

— Вот именно! Стал бы он это спрашивать, если бы сам нашел бриллиант?

— Не стал бы.

— А ты ему ответила?

— Каким образом? — возмутилась я. — Он меня за горло держал!

— Вот именно. По этой причине ты Славу интересовала гораздо больше, чем Алик. Он тебя чаем поил?

— Воды дал, — ответила я, порывшись в памяти.

— И ты уснула через пять минут, так?

Я кивнула.

— Ну, вот и все! Он дал тебе снотворное, и пока ты спала, обыскал тебя.

— А когда я проснулась, сыграл роль скромного героя.

— Я же говорю, он соображает быстро...

Олег Витальевич взял чашку и сделал глоток.

— Что же вы! — пригласил он. — Остыло все!

Все, словно проснувшись, потянулись к своим чашкам.

— Все же не представляю, — сказала Ленка, шумно прихлебывая, — как можно убить трех человек, а потом спокойно уехать на гастроль?

— Он не на гастроль уезжал, — ответил Олег Витальевич. — Он навсегда уезжал. В нормальную сказочную жизнь с замком, лебедями, разноцветными розами и красивым пейзажем.

Я без стука поставила чашку на стол.

— Это он вам сказал?

— Это он не мне сказал. Психиатру. У нас все убийцы проходят тест на вменяемость. Вот психиатр с ним и побеседовал. Говорит, давно не встречал такого интересного случая.

— Больной? — быстро спросила Ленка.

— Не совсем. Психически он вполне адекватен. Только подсознательно отвергает нашу реальную жизнь. Не нравится она ему. Слишком грубая, шумная и грязная. Поэтому и искал случая удалиться подальше. И поселок выстроил отдельный... Но с поселком не повезло. А камень давал возможность обзавестись замком в живописной местности с прудом и лебедями. И он такую возможность не мог упустить. Тем более, что убийства оставались в этой, грязной жизни, которая его не привлекала. Здесь можно все, потому что эта жизнь не главная. Она не считается. Он бы вскоре и думать о ней забыл. Сидел бы на террасе, любовался пейзажем, репетировал Гамлета... Понимаете, у него не человеческая психология. Волчья. Волк убивает в случае необходимости, например, когда кушать хочется? Убивает. И совесть его за это не мучает. Волк не виноват, что должен есть! Вот и Слава себя виноватым не считает. Должен был добиться другой, красивой жизни, а Казицкий вдруг встал поперек! Ну, и вынудил! Психиатр говорит, что давно не встречал такой устойчивой психики. Такой способности убивать совершенно безболезненно для себя.

— Хватит! — сказала Юля подчеркнуто ровным голосом.

Олег Витальевич спохватился.

— Извините, Юлия Павловна. Действительно, разговорился. Пойду-ка я покурю.

Он поднялся из-за стола и удалился в сад.

В саду было жарко. Июль в этом году выдался знойный.

— На речку пойдем? — спросила я гостей. Хотя, честно говоря, так и не разобралась, кто здесь гость, а кто хозяин.

— Да нет, — сказала Юля задумчиво. — Мне в город надо.

— Олега Витальевича по-прежнему рвут на части? — спросила я.

— Не говори! — ответила Юля. — Журналисты проходу не дают! Еще бы, такая история!

— Да, — тихо сказал папочка. Вздохнул, вышел из-за стола и отправился в сад следом за гостем.

— Как он? — спросила Юля.

Я постучала по столу.

— Хорошо. Задачки по физике начал решать.

— На фиг ему задачки? — удивилась Ленка.

— А он раньше физику в школе преподавал, — объяснила я. — Осенью вернется на работу. Говорит, неприлично будет, если не сможет правильно задачки решать. Ученики засмеют.

Мы замолчали. Пахло цветами и свежескошенной травой.

— Хорошо здесь, — сказала Ленка со вздохом и потянулась.

— Оставайся! — пригласила я.

— А работать за меня кто будет?

— А ты в отпуск уйди.

— Я подумаю, — пообещала Ленка. — Давай со стола убирать, разбежались все.

Мы поднялись и принялись за привычную работу.

— Девочки, я погуляю немного, — извиняющимся тоном сказала Юля. — А то нам возвращаться скоро. Ирка, мы в субботу приедем на два дня.