Были в моде в старину поросята с хреном. Пользовались они в Москве неограниченным спросом. Поэтому из окрестных волостей везли розовеньких свинушек на московские базары большими тысячами. Специальные люди для этого были. Проблему поросячьего визга они решили давно. Как-то после войны я разговорился в поезде с пожилым человеком, который до революции возил в Москву на продажу живых поросят из Смоленской губернии. «Дело, конечно, хлопотное,— говорил он.— Но для тех, кто без понятия. А мы испокон веку занимались этим делом и способ знаем. Берешь литр хлебного вина и в молоко его льешь. Расчет такой: литр на десяток. Каждому поросенку по стакану достается. Поначалу они «поют» еще пуще, а потом засыпают, и везешь их спокойно до самой Москвы».

Наркотик от дикости. При акклиматизаций, при выпуске в новое место животное не сразу выходит из открытой транспортировочной клетки: боязно. Но, выйдя, зверь зачастую, как говорила моя бабушка, «задает лататы» — удирает, покидая место, в которое его привезли. Некоторые возвращаются на старые места. А другие уходят куда глаза глядят.

Накопленный опыт говорит, что транквилизированное животное акклиматизируется, привыкает к новому месту лучше, чем испуганное и помнящее о своем путешествии. При выпуске агрессивного зверя имеется риск и для выпускающего. Но транквилизированное животное не станет нападать. Если дать транквилизатор с пищей, он действует медленно, и пройдет порядочно времени, пока зверь придет в себя.

Когда маленькой обезьянке-капуцину отрезали часть больного хвоста, самка-мать отказывалась принять его. Самку усыпили с помощью наркотика, а после пробуждения она стала относиться к своему бесхвостому детенышу терпимо и взяла его.

Антилопы гну славятся своим агрессивным характером. Приручить их не просто. Этому помогают транквилизаторы. В Танзании пойманным молодым гну первые четыре дня вводили транквилизаторы: сначала через 5 ч, а потом все реже. Через неделю их можно было выводить на привязи. Пойманные на следующий год дикие гну в обществе уже прирученных быстрее привыкали в неволе. Им потребовалось лишь разовое введение транквилизатора. Во время течки медведицы становятся раздражительны и злы, поэтому некоторые цирковые дрессировщики в этот период дают им по бутылке водки в день, что способствует смягчению характера.

В середине семидесятых годов за границей состоялась дискуссия о применении иммобилизирующих средств к бандитам и другим нарушителям закона, например при угоне самолета, поскольку в нем огнестрельное оружие использовать нельзя. Подумав как следует, решили, что наркотики в этих случаях большей частью не годятся, так как тут требуется молниеносное действие. Возникла идея использовать вещество, которое вызывает либо рвоту, либо расстройство желудка. Сначала все посчитали эту идею легкомысленной, а потом согласились. Слабительное разрушит самообладание бандита, апломб, чувство превосходства над пассажирами, которых он держит под дулом пистолета. Супермен, сверхчеловек публично низвергается с пьедестала. Ницшеанская философия разрушается расстройством желудка.

Усыпление для лечения. Телефонный звонок. Беру трубку. Охотовед из глухого района сообщает: случайно поймана выдра, не нужна ли нам. «Самка?» — «Да». Удача! На следующий день к вечеру посланный лаборант привозит пленницу. Чудный, добродушный зверь. Позволяет себя гладить, берет пищу из рук. А через день сдох.

Нерадивый ветеринар в зоопарке говорил про одного из своих диких пациентов, получившего травму: «Как же я его лечить буду, когда он кусается». А когда зверь становится доступен и ласков, он, отвергая наскоки начальства, говорил: «А чего его лечить, он все равно скоро сдохнет». Ветеринар был прав. Обычно зверь, пойманный в природе, дик и злобен. И если идет в руки — верная примета: чем-то болен.

Оказание ветеринарной помощи дикому животному всегда было трудной проблемой. Даже в зоопарке. Разработка методов иммобилизации облегчила задачу. Нередко удается обойтись и без наркотического выстрела. Выяснилось, что раствор сернилана исключительно быстро всасывается слизистой оболочкой рта. Это облегчало обездвиживание. Шприц с тонкой иголкой можно использовать, как водяной пистолет. Нужно выбрать момент, когда хищник разинет пасть (зарычит или зевнет), и стрельнуть в нее струйкой.

Через пяток минут зверь меняет выражение морды. Его глаза начинают двигаться вкруговую, как бы следя за движением невидимых объектов. Затуманенное животное приляжет на прутья клетки, и тогда нетрудно продолжить иммобилизацию, введя ему внутримышечно барбитурат. Можно оттянуть сквозь прутья клетки лапу и ввести наркотик внутривенно, что ускорит его действие. Усыпив красавицу-пуму в одном из зоопарков Южно-Африканской республики, вставили ей взамен сломанных клыков золотые.

Тигр под наркозом. Рассердившись, тигр скребет землю своими когтищами, так что комья летят. Этим он дает знать о своем неудовольствии и заодно когти точит, которые у него, как и человеческие ногти, помаленьку растут. В неволе тигру скучно и сердиться не на кого. В Николаевском зоопарке отросший, нестачиваемый коготь у этого зверя врос в тело. Решили оперировать. Вкололи тигру через решетку 30 кубиков снотворного, и через 5 мин владыка джунглей безмятежно почивал. И хоть спал он крепко, ветеринары-хирурги нервничали, вздрагивали от звуков и движений любопытных наблюдателей, для надежности наркоза еще укололи полосатую громадину. Управились за 8 мин, а зря торопились: тигр проснулся лишь через 7 ч. И подремывал еще почти сутки всего от какой-то пары наперстков сонной жидкости этот могучий зверь, убивающий жеребца, как человек муху. В детской книжке «Волшебник Изумрудного города» лев, угодивший на маковое поле и чуть не заснувший там навсегда, удивлялся потом: «Я всегда считал себя очень большим и сильным. И вот цветы, такие ничтожные по сравнению со мной, чуть не убили меня».

Семнадцатилетний слон Батыр в Карагандинском зоопарке маялся зубной болью. Вооружившись мощной дрелью и специальным инструментом, изготовленным карагандинскими умельцами, прибыла пара отчаянных стоматологов. После первого снотворного выстрела специалиста по отлову зверей М. Чижова слон удержался на ногах. Лишь второй уложил его. Открыв рот пятитонному великану, обнаружили в одном из зубов дупло диаметром... 6 см. Зажужжала дрель, очищая подгнившие стенки, а затем стоматологи затолкали в дупло килограммовую пломбу и утрамбовали ее. По сообщению корреспондента «Правды» Г. Дильдяева, Батыр — слон необычный — он умеет говорить, правда, всего два слова — комплимент в свой адрес: «Батыр хороший». Страдая зубной болью, замолчал, но вылечившись, повеселел и на радость детворе снова стал заниматься самовосхвалением. Ничто человеческое не чуждо животным. В основном.

Слоны и проблема инфаркта.

В Африке, где диких животных зачастую наблюдают на близком расстоянии, можно видеть, как много среди них нуждающихся в ветеринарной помощи. Встречаются животные, несущие в себе лезвие сломанного копья или обломок стрелы браконьера. Раненого жирафа терзают мухи и насекомые. С помощью наркотиков страдающих животных стали обездвиживать, извлекать инородные предметы, смазывать раны антибиотическими мазями. У старых зверей стираются зубы. Загнившие корешки вызывают абсцессы, флегмоны. Оказалось, что рвать больные зубы сонным хищникам довольно просто.

У медицинской науки сейчас два главных врага: инфаркт и рак. Чтобы победить врага, нужно его понять. Для этого ученые обращаются к диким животным. А как у них? Интересуются опухолями у антилоп, слонов, жирафов. Раньше больных зверей стреляли, чтобы рассмотреть. Сейчас иммобилизируют, обследуют и отпускают. Оказалось, слоны часто болеют инфарктом и атеросклерозом. Странно. Вроде бы нет у них трудностей с транспортом на работу, телефонных звонков, разносов начальства, не едят животных жиров. Но страдают слоны-склеротики тоже от нервного напряжения. В связи с перенаселением, беспокойством от людей...

Человеческий организм — это сверхсложнейший, невероятно совершенный прибор, инструкция по использованию которого потеряна. Хорошая автомашина в руках неумелого, ленивого водителя может выйти из строя за год и раньше, тогда как при умелой эксплуатации она служит десятки лет. Человек сейчас живет в среднем 70 лет, полагают, что он способен жить вдвое больше. В сущности, вся медицина работает над восстановлением инструкции по грамотному использованию человеческого организма.