– Гы. – Я пыхнул сигарами. – И всё же?

– Не-а, ничего. Было бы у меня анализатор, я бы, может, чего и нащупал.

Но я решил не сдаваться.

– А земля вокруг цветка – с ней всё было в порядке?

– В полном.

– Ну а цветок? Никакие жутко ценные насекомые по нему не ползали?

– Нет. Но, может, исследования что-нибудь дадут.

Кашпир согласно закивал.

– Да-да.

Вельзевул прав.

Надо дождаться результатов исследований.

– А если внутри бутона жили какие-нибудь редкие бактерии? – предположил я. – Они вполне могли помереть, когда цветок оказался в закрытом пакете.

– Но тогда с такой же проблемой столкнулись те, кто забрал предыдущие два цветка, – заметил Вельзевул.

– Они могли знать об этом. Кроме того, если они забрали оба цветка, они должны были бы догадаться о своём просчёте. Не потому ли им потребовался второй цветок? Потому что первый они «загубили».

– А кстати, – сказал Кашпир, – кто эти «они»?

О ком мы говорим?

– А вот это постарается узнать наш общий друг Вельзевул. – Я повернулся к дьяволу. – Да, Вельз?

Он кивнул.

– Я наведу справки об этих странных исчезновениях – вдруг всплывёт что-то новое – и поищу инфу о тех, кто забирал цветки. Как думаешь, имеет смысл копать в направлении самой шахты? Ну, там, не связано ли исчезновение с добычей золота или жидкой энергии.

– Думаю, ты зря потратишь время, – сказал я. – Повелитель и его агенты прошлись по всем «жертвам», но ничего подозрительного не обнаружили. Почти все исчезнувшие – обычные адцы. А те, которые не обычные, с ними не связаны. И друг с другом тоже.

– И всё-таки я присмотрюсь к шахте, – решил Вельзевул. – Когда совсем нет зацепок, нельзя пренебрегать никакими возможностями.

– О’кей. Но самое главное, постарайся узнать, что за типы умыкают цветочки. Сконтачься с Павлом. Ты его родной брат и можешь без проблем с ним общаться, никто ничего не заподозрит.

– Ясно.

– Чудненько. А я тем временем покопаюсь в файлах и свидетельствах. Меня не покидает мысль, что мы упустили что-то важное.

– Важное и очень незаметное?

– Именно. Какую-то деталь… Надо перелопатить документы – может всплыть что-нибудь новое и любопытное.

– А что делать мне? – спросил Кашпир.

– А ты, Кашп, ни о чём не беспокойся и занимайся исследованиями. Нам важно, чтобы они дали результаты.

– То есть мне проследить, чтобы профессор Колбинсон не наделал ошибок?

– Вот именно, – улыбнувшись, сказал я.

Призрак засмеялся негромким приятным смехом.

Колбинсон – научный руководитель Кашпира, один из самых талантливых и уважаемых учёных во всём Мире. И при этом, что интересно, доброе и отзывчивое существо.

– Да, как там проф? – спросил я. – В норме? Я давно его не видел.

– Колбинсон-то?

Ничего.

Как обычно.

Препарирует науку и муштрует студентов.

– Тут главное не перепутать.

Мы все немного посмеялись. Потом я сказал:

– Введи его в курс дела. Насколько я помню, Колбинсону можно доверять.

– Надёжнее его профессора нет, – убеждённо произнёс Кашпир.

– Вот и прекрасно. Передавай ему вместе с цветком мой пламенный привет и попроси не торопиться. Если надо – подождём, а спешка в таком деле может всё испортить. Нужное финансирование я обеспечу – у меня есть кое-какие средства на счёте. А когда закончим расследование, Павел, думаю, возместит мне затраты.

Кашпир заверил, что всё будет путём.

– Мне вот ещё что интересно, – сказал я. – С момента исчезновения прошло часа два. Почему цветок не забрали как вещдок, а оставили под присмотром трёх не шибко умных копов?

– А где ты видел умных копов? – поинтересовался Вельзевул.

В его словах был смысл. Но я клонил не к этому.

– Я клонил к тому, что кто-то словно бы специально оставил цветок под такой охраной – чтобы потом приехать и преспокойненько его захапать. И сомневаюсь, что это был Повелитель, который ни за что не хочет светиться. Но тогда кто же?

– Существа, забравшие первые два цветка! – воскликнул Кашпир.

– Угу. Я тоже так думаю. Выходит, они в сговоре с копами?

– Или, по крайней мере, с некоторыми копами, – внёс свою лепту Вельзевул.

– Ага.

– А Повелитель об этом знает?

– Уверен, что знает. Ему ведь было известно, где произошло последнее исчезновение. И о цветке тоже.

– И тем не менее, он предпочёл не вмешиваться. Почему?

– А вот это меня интересует, наверное, больше всего. Думаю, мы имеем дело с чем-то очень масштабным.

– Ещё каким масштабным.

Ежедневные исчезновения, информацию о которых скрывают спецслужбы.

И в которых замешана полиция.

«Конь» взревел, наклонился вбок, встал на два колеса, и мы на полной скорости влетели в поворот. Обошлось без жертв. С нашей стороны, во всяком случае.

По радио передавали “Hot in the City”. Я гонял в пастях сигары и иногда смотрел на дорогу.

– Подозреваю, что всё ещё масштабнее, – сказал я, – и полиция здесь – далеко не самое главное звено.

– А какое главное?

Я повернулся к друзьям.

– Это и есть самая большая загадка. Найдём её решение – распутаем дело. Хотя кажется мне, что…

Но мы уже подъехали к университету. Он распластался по Аду, подобно морской звезде. Его корпуса утопали в зелени. Это было заслугой ребят из биологического института по соседству: так они и Ад озеленяли, и сохраняли редкие виды растений.

Я коснулся сенсора, и мы остановились.

С пакетом в руке и анализатором под мышкой, Кашпир вылез из «коня».

– Может, помочь?

– Да нет, Дец, спасибо.

Я справлюсь.

Я напомнил Кашпиру, чтобы он берёг цветок так же, как его самого в детстве берегла мама. Потому что без цветка, сказал я, можно поставить на расследовании крест. Большой, жирный и окончательный.

– Всё будет в порядке, – заверил призрак.

Он помахал нам на прощание, а мы помахали ему. Убедившись, что Кашпир без проблем вошёл в здание, мы поехали дальше.

По пути мы с Вельзевулом успели переброситься парой слов. Я сказал, что скоро мной могут заинтересоваться копы. Мы обдурили их поддельным цветком, но не сегодня-завтра они обнаружат подмену, и тогда у меня начнутся неприятности.

– Вам с Кашпиром ничего не грозит, – говорил я, – вас они не видели. Но больше всего меня волнуют не они, а те… субъекты, которые похищают цветочки. Копов я знаю как облупленных, а об этих мне известно даже меньше, чем об этикете. Кто они? Чем занимаются? И что захотят сделать со мной после того, как, умыкнув третий цветок, выяснят, что он липовый? Меня не пугает неизвестность. Но, если они меня найдут, я могу исчезнуть, и больше вы меня никогда не увидите.

– Ну, для кого-то это будет хорошей новостью, – пошутил Вельзевул.

– Ага, – согласился я, – например, для Павла.

– Ага, например, для него.

– Но я не доставлю ему такой радости. – И я продемонстрировал сразу три белоснежных оскала. – Вельз, я, вот, всё думаю: что же мы упустили? Какую деталь? Не знаю, почему я так уверен в её существовании. Но должна же быть хоть какая-то зацепка…

– Совсем необязательно.

– Не знал, что ты пессимист, дружище. Хотя ты прав. Но всё-таки я буду надеяться, что зацепка есть, и, кто знает, вдруг я её найду?

Вельзевул ничего не ответил, только неопределённо повёл рукой.

Великаны-небоскрёбы уже изо всех сил тянулись крышами к недосягаемому Куполу. Вокруг царили шум и гам. Разношёрстная публика шла, бежала, прыгала и летела по своим делам; дороги были переполнены, тротуары – забиты до отказа. А наверху громоздкими техногенными коршунами парили баннеры. Их громыхающая звуко-визуальная реклама настойчиво врывалась в уши и влезала в глаза. Запустение окраин сменилось сумасшествием центра, но когда именно, одному Павлу известно. В общем, как я и говорил: Ад появился внезапно.

Под звуки “Trial by Fire” мы подъехали к небоскрёбу, в котором жил Вельзевул.

– А ты продумай план на завтра, – выбравшись из мобиля, сказал дьявол – и улыбнулся. – Должен же и тебе кто-то дать распоряжение.