- А что еще? - улыбнулся менестрель. И Майорину опять показалось, что Валья его дурит. - Если не брать в расчет, что теперь все знают, чей он сын. И чей племянник. И живёт он не один, а с некой девушкой. Так что, поедешь?

- Не уверен.

- Думай. Пойдем в замок, у меня в животе бурчит.

- Хэ! На кусок хлеба надо еще заработать.

- На голодный желудок не пою. Что за бред про творца должного быть голодным! - Валья перебросил плащ через плечо и довольно резво, хоть и прихрамывая, полез вверх. - Это вопиющая глупость! Когда я голоден, хочу лишь кусок мяса и хлеба, какая тут музыка. То ли дело...

Майорин поднимался следом, тоже хромая. "Если так и дальше пойдет, то я и петь научусь", - подумал он и, закусив губу, перестал жалеть больную ногу.

После плотного ужина менестрель все же спел. Он исполнил несколько новых баллад, потом перешел на старые - более светлые.

- Нет, ты погляди, что этот хитрец с ней делает! А сама сидит дура-дурой, хоть бы рот прикрыла.

- Велор, прекрати ворчать. - Майорин отсалютовал кубком вошедшему Билдиру.

- И чего светится! Сколько месяцев она его не видела?

- Вот именно!

- А ты думаешь, он в это время исключительно пел?

Майорин припомнил "по корчмам и борделям" и промолчал. Ему, в общем, было все равно, кто, где, с кем и как. В конце концов, каждый обманывается как хочет или как хочет распоряжается правдой. Моральный облик менестреля волновал его мало, Раджаэль могла убить троих мужиков разом, что говорить о защите чести?

Менестрель же перестал кривляться перед полуэльфкой и торжественно объявил:

- Я хочу исполнить свою новую балладу, и пусть она еще не окончена, но прозвучит сегодня здесь.

Мне к холодной двери не велели ходить

Или трогать железных замков.

Здесь по правилам жить и по правила бить,

Без иллюзий и сказочных снов.

По рожденью мне подали право решать,

По взрослению - мантию вздеть,

Но ехидна судьба и вольна помешать,

Кинув в гордых смирения сеть.

Майорин сглотнул, а потом развернулся и поспешил покинуть замерший в предвкушении зал. Но вслед за ним бросился, догоняя, припев. Четкий рычащий речитатив менестреля перешел в мощный раскатистый голос, сделавший Валью знаменитым:

Спутав карты, смеется над нами судьба,

Ищем выхода там, где он есть не всегда!

Гордо рвемся, как кони из поводов!

У свободных язвы больней от оков!

Струны лютни жалобно стонали под жестокими пальцами.

Колдун быстрыми шагами удалялся от зала. Не много ума у того, кто болтает с менестрелем, еще балладу сложит...

Сложил гад!

Но злости не было. Уже у себя колдун задумался, почему Валья не закончил балладу.

Позже - за полночь, когда Велор волевым решением разогнал свой орден спать, Валья ответил Майорину:

- Баллада это не только история, рассказанная менестрелем. Это замкнутый круг, где конец отвечает на вопросы, заданные в начале. А я пока не знаю, ответов на эти вопросы. Узнаю - закончу.

- Жизнь - не стихосложение! - буркнул Майорин из кресла, он курил трубку и не поворачивался к друзьям, уютно устроившимся за столом в его комнате. Но эльфа с менестрелем это нисколько не смущало. Валья был больше занят вопросами стихосложения и ощупыванием Жаркиного бока. Велор пристальным наблюдением за нахальными пальцами певца. Стоило пальцам сползти на пядь ниже талии, как каратель выдавал старческий кашель, и полуэльфка двигала руку менестреля на разрешенное место. Сама девушка особо не думала, ей хотелось поскорее вытащить Валью из демагогических разговоров и перейти к вещам более конкретным и не менее возвышенным.

Но менестрель никуда не торопился, из-за чего Велор начинал нервничать сильнее и кашлять чаще. С другой стороны ускорять процесс он тоже не желал, потому и сидел тут, наблюдая, как менестрель упоенно дразнит колдуна.

- Жизнь и поэзия не так далеки друг от друга, как тебе кажется. Жизнь поэтична, потому и воспета. А юные сердца, слыша хорошие стихи, вдохновляются на деяния и свершения. Сколько мальчиков отправляются в ратные, ведомые идеей подвигов!

- Или наборщиком рекрутов и хорошей платой за риск.

- Ремесленникам тоже неплохо платят.

- И облагают неплохим налогом. А твоя поэзия только мифотворчество! И не надо мне плести про замкнутую композицию. Про вопросы и ответы!

- Я не плету...

- Кхе!

- Не плету, я стремлюсь объяснить тебе, что это очень важно, важно знать конец истории.

- Все выдумка! Вот и придумай конец! Придумай такой конец, который понравится юным дурачкам, чтобы, когда они надираются в стельку, им казалось, что надираются они со смыслом. Запивая твою чушь дрянью!

- Все-таки ты редкостный хам!

- Кхе!

- Хам.

- Кхе-кхе!

- Велор, ты заболел?

- Я устала!

- Нет, не заболел.

- Тогда прекрати кашлять. Ты знаешь, что я хам, Валья.

- К твоему сведенью я придумал три конца.

- Может, споешь? Кхе...

- Я пошла спать! - разозлилась девушка.

- Спокойной ночи. - Насмешливо пожелали из кресла.

- Жар, подожди... - Валья притянул Раджаэль к себе.

- Давай, менестрель, спой! - настаивал Велор, протягивая лютню.

- Какая нездоровая любовь к музыке. - Язвило кресло.

- Кхе! Жарка, если ты устала...

- Да! Я устала. Я не вижу смысла слушать неготовую балладу. Споешь, когда закончишь!

- Кхе-е-е... - очень жалобно.

- А как же любовь к музыке? - Всем троим захотелось кресло перевернуть или задвинуть в пылающий камин. Кресло хмыкнуло.

Эпилог

В осеннем солнце желтые листья сияли золотом, Айрин стояла на лесенке, прислоненной к яблоне, и собирала желтые некрупные яблоки в корзину за спиной. Ивен уже утащил одну в сени и там рассыпал добычу на соломе, чтобы просохла.

- Давай я. - Предложил маг, легонько хлопнув по дну корзины. - Тяжело же.

- Я беременная, а не больная. - Отмахнулась Айрин, потянувшись за следующим яблочком.

- Может магией? - жалобно предложил он, за что получил подгнившим плодом по вихрастой макушке.

- Смотри, какое солнышко, хорошо же на улице!

- Вот и сходила бы, погуляла, а не стояла на верхотуре с корзиной и пузом.

- Ты намереваешься ныть, пока я не слезу?

- Ага! - весело сообщил Ивен, уворачиваясь от новой подачи.

- Зануда. Подстрахуй меня. - Айрин легко слезла с лесенки, стащила с плеч корзину и вручила магу. - На, собирай, раз так хочется, пойду, на рынок сбегаю, может мёд привезли, обещали вроде.

- Айрин! - закатил глаза маг. - Почитай книжку, поваляйся на солнышке, цветочки собери! Ну что тебе неймется?

- Не знаю, не могу я на месте долго сидеть, скучно. Там кстати заказы пришли на следующую неделю, вот и травок заодно куплю, и мёд нам нужен.

- Безнадежна. - Ивен взобрался на яблоню, делая вид, что принимается за работу. Сейчас эта вредина уйдет и он сщелкнет все эти яблоки в две минуты. Айрин бросила взгляд за околицу. Первое время она ждала, что за заборчиком появится колдун. Отворит калитку, войдет и спросит, почему она уехала. Но колдуна не было. В домике появились новые вещи, те которыми обрастают настоящие жильцы, а не остановившиеся путники. Ивен подправил забор, подновил крышу. Маг устроился в высшую школу преподавать, но после трех месяцев активной деятельности, заинтересовал директорат. Айрин перестало тошнить по утрам, а старые рубашки странно обтягивали тело. Все лето она собирала травы, сушила, варила, выпаривала. Сначала для Мастера, потом появились и другие клиенты. И всё реже смотрела за околицу с надеждой увидеть там кого-то кроме заказчиков.

Она усмехнулась над собой и, прихватив переметную сумку, весело напевая пошла в сторону рынка.