Не доезжая до дач около километра, Бельцин обратился к водителю:
– Останови-ка здесь! Пройду прогуляюсь… А то, понимаешь, совсем на свежем воздухе не бываю, – и увидев удивленно вытянувшееся лицо Кожухова, добавил. – Ты, Александр Васильевич, тоже свободен… Дальше пойду сам…
Кожухов попробовал возразить:
– Владимир Николаевич, поздно уже… Черт его знает, какой дурак может забрести…
– Не родился ещё тот дурак, который мог бы со мной справится, – неказисто отшутился Бельцин и тоном не терпящим возражений повторил. – Всё! Свободны!
Забрав с заднего сиденья букет, он вышел, громко хлопнув за собой дверцей, и направился в сторону дачного поселка через чернеющий в темноте мост.
"Неужели к бабе собрался? – мелькнуло в голове у Кожухова.– Знать бы к кому, на всякий случай…"
Он прикинул на глаз расстояние до дачного поселка. Получалось метров восемьсот – девятьсот… Там, на входе в дачный поселок должна быть охрана, но до неё ещё надо дойти… Выходит, как минимум, десять минут Бельцин будет вне поля чьего-либо зрения…
"Хреново! – подумал Кожухов. – Сейчас у Бельцина слишком много врагов, чтобы оставлять одного на пустой дороге даже на десять минут…"
Он оглянулся. Сзади, совсем рядом около дороги горели яркие окна поста ГАИ.
"Черт! – выругался Кожухов про себя. – Черт бы подрал этого шефа! Его и его долбанный, гнусный характер!"
– Разворачивайся, – сказал он водителю хмуро, а потом, стараясь себя успокоить, ещё раз взглянул на подсвеченный пост ГАИ недалеко от моста и подумал:
"Да все будет нормально!"
Бельцин шёл, не торопясь, по дороге, дожидаясь когда машины уедут. Услышав, как скрипнули позади колеса и вдали стал затихать шум удаляющихся моторов, зашагал быстрее. Настроение у него было приподнятым.
– Эх, Галочка, Галчонок… Маленький – скворченок, – замурлыкал он себе под нос беззаботно. Конфузливо улыбнувшись несовершенству собственной рифмы, подумал:
"Что, что, а с поэзией у меня никак! Ладно! Много и других достоинств! А вот Галочка… Галочка! Надо будет сказать Кожухову, чтобы квартирку ей дали побольше! Двухкомнатную что ли…"
Галочка Смирнова, высокая, крашенная блондинка, с точеным греческим профилем и длинными стройными ногами была заведующей кафе-буфетом в дачном комплексе. Когда Бельцин заходил в кафе, она торопилась обслужить его сама – всегда замечала его первым, еще когда машина президента останавливалась у кафе, или когда он вышагивал со своим неразлучным начальником охраны Кожуховым, таким же высоченным, как он, направляясь в кафе с дачи за какой-нибудь мелочевкой. Никого из служащих до Бельцина она не допускала, успевала выйти первой, бойко здоровалась, – интересовалась, что нужно Владимиру Николаевичу и вежливо замирала в ожидании ответа, озорно посверкивая глазами, и тогда можно было заметить, как под глубоким вырезом глубоко и неровно дышит высокая грудь. Бельцин замечал. Ему нравились бойкие и высокие женщины, – это несколько сглаживало неравность положений между простой заведующей буфета и им – президентом. Как-то они встретились на здешней вечеринке. Жены Бельцина, как раз не оказалось рядом, и там, в непринужденной обстановке, он разглядел ее получше. Подошел, поинтересовался, как, мол, зовут, а то все заходит-заходит в кафе, а как звать такую очаровательную хозяюшку до сих пор не узнал. Дальше слово за слово, нашлись и общие знакомые. А потом… Что потом? Кто ж сможет отказать президенту России?
"Эх! Все-таки чертовски хорошая штука жизнь!" – подумал Бельцин, вышагивая в конце моста и бодро размахивая пышным букетом. Он представил, как впереди его ждет охлажденная бутылка шампанского и нагретая женским теплом постель. Ускорив шаги, он успел уже дойти почти до середины моста, когда на мост выкатились темные "Жигули" – то-ли малиновые, то-ли темно-красные, – в темноте было не разглядеть. Машина остановилась, из нее неторопливо вышел мужчина, – по виду лет около сорока, и направился к Бельцину. Что-то в его нарочитой неторопливости было, что заставило Бельцина насторожиться.
– В чем дело? – успел только раздраженно спросить он, как удар ногой в пах заставил его переломится пополам и рухнуть на асфальт.
– К Галюше моей собрался? – услышал Бельцин сверху сипловатый голос, чувствуя, как мокрый и шершавый асфальт царапает ему щеку. – Если президент, значит все можно? Так что ли?
Второй удар ботинком пришелся Бельцину в грудь.
Краем глаза Бельцин успел заметить, как из автомобиля выскочил ещё один – Бельцин успел разглядеть только его короткие шнурованные туфли на толстой подошве и сразу же почувствовал, как на голову ему натягивают пыльную, сырую мешковину. Грубая веревка впилась в шею. Бельцин сделал попытку вырваться – слава богу, силушкой господь не обидел, но нападающие, судя по всему, оказались не из слабого десятка, – пока один висел у него на плечах, плотно прижимая руки к бокам, второй нанес Бельцину несколько мощных точных ударов в солнечное сплетение, и сопротивление было сломлено. Теперь Бельцин, судорожно глотая воздух, думал только о том, как оттянуть веревку от горла. Неожиданно две пары сильных рук подхватили его и как куль перекинули через перила моста…
Сильный удар о воду пришелся Бельцину на правый бок. От внезапной боли он чуть было не потерял сознание, но холодная вода быстро вернула его в чувство. Когда в глазах растаяли черные круги от боли, первое, что он понял, что отяжелевшая, ставшая свинцовой одежда быстро утягивает его на дно. Он сдернул мешок с головы – мешок оказался даже не затянут. Оттолкнув намокшую, грязную мешковину, из последних сил заработал ногами и руками. Вынырнуть на поверхность удалось, когда уже казалось, что недостаток кислорода вот-вот ворвется в его легкие холодным потоком воды, но в последний момент вода все же расступилась, вытолкнула его на поверхность.
Жадно хватая ртом сырой, промозглый воздух, Бельцин несколько секунд беспомощно шлепал по воде руками, стараясь удержаться на поверхности, затем, попробовал закричать, но место крика из горла вырывался лишь прерывистый и слабый хрип. Поняв, что рассчитывать не на кого, Бельцин сбросил туфли в воде, стянул плащ и поплыл к берегу.
"Не сдамся, не сдамся!" – судорожно запульсировала в мозгу отчаянная мысль, борясь с накатывающейся и тянущей ко дну усталостью. Бельцин делал большие и старательные гребки. Спасительный край воды медленно приближался. Сил у него уже почти не было, когда ноги ткнулись в илистое дно. Спотыкаясь, с трудом он выбрался на берег и в изнеможении упал на липкую прибрежную глину.
Кожухов уже собирался лечь спать, когда раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал возбужденный мужской голос:
– Александр Васильевич… Это вам с поста ГАИ звонят, что рядом с Архангельским… Лейтенант Светлов… Здесь у нас товарищ Бельцин находится… Говорит, что его сбросили с моста… Вот… Дал ваш телефон…
"Черт! – выругался про себя Кожухов.– Как чувствовал!"
– Лейтенант, объясните, что произошло… Ранения, повреждения у него есть?
– Да вроде тяжелых нет. К нам сюда сам дошел…
– Вызывайте скорую, я сейчас приеду…
Кожухов быстро, по военному оделся и направился к двери.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
