Этикет вызывает у любого нормального эль-ин только вполне здоровое отвращение. Но я за последнее время несколько притерпелась к многоэтажным формулировкам и взаимным расшаркиваниям. Механически отмечаю этот факт, в то время как мои губы произносят ответ:
— Эта тема не стоит обсуждения, дарай Адрея. Всё уже пройдено. Мне бы хотелось, со своей стороны, поблагодарить вас за столь быстрый отклик. Я понимаю, что обычно сбор Конклава, особенно Малого Конклава, занимает недели, и очень благодарна за вашу оперативность.
Адрея царственно кивает. Светло-коричневая кожа сияет белым золотом, чёрные волосы, тёмные глаза. Одежда нетипична для арра — туника до колен, сандалии на платформе. На фоне простой однотонной ткани выделяются тяжёлые браслеты и ожерелье, несущие в себе что-то от варварского совершенства древних цивилизаций. Короткие волосы свободно падают вокруг овального лица, высокие скулы которого напоминают лица эль-ин. Когда-то, бесконечно давно, в роду этой женщины были те, кого Аррек назвал эльфами. Знает ли она об этом? Знает ли о силе, спящей где-то в глубине её генофонда? Вряд ли, разве что на уровне инстинктов. Как я могу использовать подобное знание?
— Не будем повторять уже известное. — Мне начинает нравиться эта княгиня. Деловая хватка у неё поистине человеческая. — Мы очень внимательно рассмотрели ваше предложение, Антея-эль. И пришли к выводу, что не имеем достаточной информации для принятия решения. У вас есть что добавить?
Задумываюсь. Что может стоять за такими словами? За тоном? За неподвижностью остальных людей?
Тем временем моё тело медленно и несколько демонстративно опускается на пол. Уши чуть-чуть приподнимаются.
— Изложить те причины, по которым для Эйхаррона жизненно необходимо это соглашение? Может быть, привести данные социологических исследований? Цифры из прогнозов? Сейчас у меня, к сожалению, нет моделей и графиков, однако, уверена, что могла бы их восстановить за пару минут. Но ведь вы всё это и без меня знаете, не правда ли?
Внимательно отслеживаю реакцию на эти слова. Полный ноль. Даже обострённые трансом чувства не улавливают ровным счётом ничего. Что само по себе о многом говорит.
— Совершенно верно. Но нам бы очень хотелось узнать, почему это столь необходимо для эль-ин.
— Как я уже упоминала ранее, это наилучший из возможных вариантов.
По-прежнему никакой реакции. Статуя, а не женщина.
— Попробуем уточнить вопрос. Вы утверждали, что завоевание Ойкумены, а также последующее удержание власти над ней не является для вашего народа проблемой. Наш анализ подтверждает, что так оно и есть. Вы также упоминали, что подобные действия для эль-ин не приемлемы по неким не относящимся к делу причинам. Каким?
— Как вы сами заметили, эти причины к делу не относятся.
Ещё до того, как слова произнесены, понимаю, что это ошибка. Теперь Адрея не отцепится. Впрочем, с самого начала было ясно, что так просто отделаться не удастся. Значит, буду дозировать информацию. Слишком много — и они испугаются. Слишком мало — просто не клюнут на крючок.
— И тем не менее Конклаву было бы очень интересно узнать о данном вопросе побольше.
«Конклаву было бы интересно узнать». Как старательно она держится за обезличивание, стараясь не допустить и мысли о субъективности. Не леди Адрея, глава Дома Тон Грин, а часть Конклава. Попытка манипулировать повёрнутым на индивидуальности сознанием эль-ин? Тонко.
Пока мой разум вычисляет все «за» и «против», тело совершенно точно уверено, что оно-то ни о чём рассказывать не желает.
Глаза внимательно разглядывают пустую стену. Гробовое молчание.
Адрея сдаётся первой. Не зря её всё-таки выбрали дипломатом. Другой бы просто сорвал переговоры, а эта, похоже, обладает бесконечным терпением. Пока что мои расчёты верны. Продолжаем нагнетать эмоциональную обстановку.
— Леди Антея…
Перебиваю её грубо и почти враждебно:
— Я не хочу говорить об этом.
К моему собственному удивлению, в словах наряду с гневом сквозит боль. Что за игры затеяло непокорное подсознание?
Темнокожая леди твёрдо встречает мой взгляд. После ещё одной драматической паузы (Эти люди, кажется, решили, что смогут избежать эмоциональных манипуляций эль-ин, просто отгородившись непроницаемыми щитами. Хм… Что ж, пусть попробуют.) Адрея вновь прерывает молчание.
— Леди тор Дериул, вы не думаете, что Эйхаррон примет столь основополагающее решение, как включение в свой состав нескольких миллионов разумных существ на условиях покупки «кота в мешке»?
Всё так же холодна и непроницаема. Но уже есть намёк на юмор — попытка несколько разрядить ситуацию. Кажется, они дозрели.
Едва разум принимает решение, тут же приходит протест от всего остального моего существа. Говорить об этом — с незнакомыми? С людьми? Нет!
Поднимаю лицо, отчётливо осознавая, что все чувства написаны на нём ясно и однозначно. Затем склоняю голову к плечу, плотно оборачивая себя крыльями и обхватывая колени руками — поза уязвимого и беззащитного.
— Это… не та вещь, о которой легко говорить. И мне бы хотелось иметь личную гарантию от всех находящихся здесь, что знание не выйдет за стены этой комнаты.
Никто не пошевелился.
— Впрочем, это можно сделать и позже…
На некоторое время замолкаю, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас каждое слово должно быть взвешенно и продуманно. Погруженное в транс аналитика сознание работает почти на пределе биологических возможностей.
— Придётся повториться, но хотелось бы объяснить всё по возможности точно. Вы знаете, что такое Ауте? Ваш язык не позволяет передать оттенки значения этого слова, но в целом это слово имеет два значения. Как философское понятие ауте — бесконечность, вероятность, непостоянство. Ну, это очень примерно. Есть и ещё одно значение: Ауте с большой буквы — вполне конкретный комплекс физических явлений. В некотором роде. Область, расположенная немного «ниже» ареала нашего обитания, если такие понятия, как «верх» и «низ», вообще что-то значат на Эль-онн. Это Ауте отличается запредельной нестабильностью и нередко враждебностью. Сотни тысячелетий жизнь эль-ин в основном была направлена на выживание в условиях подобного «соседства». Вы и представить себе не можете, что время от времени поднималось оттуда, начиная от армий демонов, кончая интегральными штормами. Ещё на заре нашей истории было выработано что-то вроде… защитной тактики. Тоже своеобразной. Всегда, сколько мы себя помним, велись работы по поиску более эффективного решения, лет триста назад завершившиеся успехом. Был создан так называемый Щит — конструкция, заключающая Небеса в сферу, полностью отсекающая Эль-онн от смертоносных влияний. Мы… Свобода ударила в голову. Многое, сделанное за эти последние столетия, требует корректировки… Впрочем, не важно. — Опять замолкаю, задумчиво трусь щекой о плечо. — Кажется, пора переходить к сути. Всё дело в той «защите», которой мы пользовались до появления щита. Вы уже знаете о существовании вене — девочек, способных в изменении познавать неведомое. Они — важная часть этой защиты. Они первыми спускались к новому порождению Ауте, танцевали с ним, узнавали его, узнавали возможные пути защиты. При этом до зрелости доживала в лучшем случае одна из трёх, может, это несколько прояснит вам демографическую ситуацию на Эль-онн. Но самое «интересное» начиналось дальше. Опасно мало познать, нужно ещё где-то взять силу, чтобы с ней справиться. И такой источник был найден. Разум эль-ин. Точнее говоря, разум женщины. А если уж быть совсем точным — разум матери. Я не разбираюсь в механике процесса, но вам должно быть известно о невероятных силах, которые просыпаются в женщине-маге, пытающейся защитить своего нерождённого ребёнка. У эль-ин это в тысячи раз сильнее. На последней стадии беременности существует возможность связать разум матери и почти сформировавшегося ребёнка, получив доступ к энергии, которую невозможно описать ни словами, ни даже математическими формулами. Мы называем этот способ туауте — Танец Жизни и Смерти Ауте. Само состояние мы называем эль-э-ин — «одновременно и больше и меньше, чем эль-ин». Любая прошедшая некогда подготовку вене способна станцевать туауте. Ребёнок в результате обычно погибает. Мать чаще всего удаётся спасти, но есть побочный эффект — такая женщина не проживёт больше тридцати — сорока лет. Для практически бессмертных существ это равносильно самоубийству. Тысячелетиями мы теряли девочек-подростков, теряли младенцев и теряли женщин — во имя выживания расы.
