Настоящий свой дневник инженер Андре хранил особенно тщательно. Перед смертью он завернул его в свитер и спрятал под куртку. Его карандашные записи прекрасно сохранились и поведали, какие жестокие испытания выпали на долю мужественной команды «Орла».
Сразу же после старта воздушного шара полет пошел совсем не так, как мечтал Соломон Андре. Сначала были утеряны гайдропы, а позднее вышел из строя механизм управления парусами. И «Орел» превратился в свободно парящий воздушный шар. Но Андре и его команда продолжали бороться за свою мечту.
Потеряв часть драгоценного балласта, «Орел» вновь поднялся примерно на 600 метров. Стриндберг принялся фотографировать дрейфующее ледяное поле, на которое воздушный шар едва не опустился. Потом над островом Фогельзанге был сброшен деревянный ящик, куда кроме некоторых экспедиционных вещей было вложено прощальное письмо Соломона Андре к своей невесте. И шведские путешественники полетели дальше.
«Орел» находился в полете немногим более 60 часов, и все это время капризные арктические ветры носили его разными курсами между 70 и 80 градусами северной широты и 10 и 30 градусами восточной долготы. Шар продолжал терять высоту, и, чтобы уменьшить его вес, кроме балласта путешественники стали выбрасывать личные вещи, в том числе и вышеупомянутые пробковые буйки.
Утром 14 июля весь балласт был выброшен за борт, но состояние «Орла» не оставляло надежды на взлет за облака, где бы солнце могло растопить лед, нагреть газ и увеличить подъемную силу. Аэронавты выпустили газ из оболочки шара и опустились на льдину. До Северного полюса осталось еще не менее 800 километров, но на последнем этапе полет стал для команды Андре настоящим кошмаром. За эти часы полета он несколько раз ударялся о лед, гондола, на внешней стороне которой образовалась белая шуба, страшно трещала при каждом ударе. Казалось, она вот–вот рассыплется. Эти последствия явно не предусмотрел инженер Андре, хотя они были хорошо знакомы арктическим мореплавателям, чьи суда зачастую даже опрокидывались под огромной тяжестью ледяных наростов на мачтах и снастях. И все же сложившаяся ситуация не казалась безнадежной.
Команда Андре хорошо подготовилась к возможному санному путешествию. Они выгрузили из гондолы сани, меховую обувь, небольшую брезентовую лодку, запас продовольствия и оборудовали под бортом корзины шара небольшой ледовый лагерь. Следующая неделя прошла в мучительных раздумьях. Наконец путешественники взяли курс на юго–восток и направились к мысу Флора (Земля Франца–Иосифа), где заблаговременно был подготовлен промежуточный лагерь с запасом продовольствия.
Арктическое лето было в разгаре, и дорога давалась тяжело. И даже — мучительно. Полыньи и разводья чередовались с полями всторошенного льда. И экипаж «Орла» принимает решение разгрузить сани, избавиться от лишнего груза, в том числе и от некоторой части продовольствия. Запасы еды они пополняли охотой на тюленей и белых медведей. Теперь сани было легче тянуть, но окружающая местность стала труднопроходимой. Все чаще путешественники стали натыкаться на огромные, в несколько метров шириной трещины. Вновь и вновь им приходилось раскрывать складную лодку и перевозить на ней поочередно все трое саней и лежащий на них груз. Время от времени то один, то другой участник экспедиции проваливался в в воду на предательски тонком льду. Некое разнообразие в мучительность перехода вносила охота на медведей, которых Андре в шутку называл «передвижными мясными магазинами» и «лучшими друзьями полярных путешественников». К 4 августа, пройдя по ледяным пустыням более 160 километров, группа Андре всего лишь на 48 километров приблизилась к заветной цели путешествия. Подтвердились худшие опасения: дрейфующие льды, по которым она пробиралась на юго–восток (к Земле Франца–Иосифа), все эти дни несло на запад. В те дни Андре записал в своем дневнике, что на коротком совете было принято решение изменить направление движения и направиться в район севернее Шпицбергена — к Семи островам. А там уже через 5—6 недель они сумеют добраться до ближайшей суши. Физические силы аэронавтов были на исходе, и появилось желание поскорее ощутить под ногами земную твердь. Каждый молча тащил за собой сани с грузом где- то под сотню килограммов.
К несчастью, начала ухудшаться погода. Кончилось короткое арктическое лето: светлое время резко сократилось, а ночи стали холоднее. Целых трое суток, с 15 по 17 сентября, аэронавты не могли выбраться из палатки из‑за свирепой метели. До Семи островов оставалось еще более 100 километров. Но самое ужасное — путешественники осознали, что их неудержимо несет на юг, между Шпицбергеном и Землей Франца–Иосифа. Все шло к тому, что им придется зазимовать среди льдов.
Несколько дней недавние аэронавты потратили на охоту, чтобы запасти достаточно пищи на зиму. Потом они принялись за строительство ледяного дома, где им предстояло провести ближайшие полгода. К этому времени Белый остров был уже недалеко, но Андре не хотел высаживаться на эту негостеприимную, покрытую голыми камнями землю. Две недели подряд члены экспедиции вырубали ледяные блоки для постройки своего будущего жилища. Но завершить работу им не удалось: 2 октября льдина раскололась прямо у стены снежного дома. Стало ясно, что лед не сможет стать безопасным убежищем. Отряд быстро собрал все самое необходимое имущество и небольшой запас продовольствия и все же двинулся к Белому острову.
5 октября путешественники высадились на юго–западную оконечность этого удаленного арктического острова, которая сегодня называется мысом Андре, и разбили свой последний лагерь.
Здесь Соломон Андре начал свой второй дневник, но успел заполнить лишь 5 его страниц. 7 октября была сделана последняя запись… Первым загадочно умирает или гибнет Стриндберг.
По мнению некоторых историков, он мог утонуть во время преследования по льду медведя. Однако кое–какие его личные вещи были найдены потом в карманах одежды у Андре и Френкеля. Оставшиеся в живых аэронавты высвободили из‑под груза сани, перевезли тело товарища к расщелине и завалили здесь камнями. И что странно: Андре отмечал в своем дневнике даже незначительные события и детали похода, но ни единым словом он не упоминает о смерти Стриндберга! Скорее всего, он настолько был потрясен его смертью или — просто не решился доверить дневнику свои мысли о ней. А сколько дней еще прожили Андре и Френкель? Предположительно, их загадочная смерть наступила вскоре после смерти Стриндберга.
Официальной версией гибели аэронавтов стала «смерть от холода во время сна», несмотря на кажущуюся на первый взгляд очевидность, явно находилась в противоречии с известными фактами. На это сразу же обратили внимание многие полярные исследователи. Все, что было найдено на Белом острове, считали они, свидетельствует: два главных врага многих полярных экспедиций — холод и голод — не были непосредственной причиной гибели аэронавтов. Тела Андре и Френкеля обнаружили не в спальном мешке. В октябре температура воздуха на острове не опускалась ниже минус 10 градусов, примус, когда его нашел Хорн, был в полной исправности. Поблизости имелся в изобилии плавник и более сотни коробков спичек в оцинкованной коробке. В лагере же были обнаружены медвежьи шкуры, а у аэронавтов было достаточное количество теплой одежды. Среди вещей — нетронутые жестянки с продовольствием, винтовки в полной исправности, множество патронов в цинках. Да и сам Андре написал в своем дневнике, что после удачной охоты экспедиция добыла 30 медведей и обеспечила себя свежим мясом до самой весны.
Возможно, они умерли в результате отравления окисью углерода, выделившейся при работе примуса. Хорошо известно, что при неполном сгорании керосина образуется угарный газ. На свежем воздухе это не сильно заметно, но если примус работает в условиях плохой вентиляции или ограниченного пространства, угарный газ, к тому же не имеющий запаха, может привести к потере сознания, а то и к смерти. В Арктике же даже кратковременная потеря сознания может привести к замерзанию. За смертельность этой гипотезы говорят следующие косвенные свидетельства.
