— Вы правы, — сказал Джосс, — это красавец.

— Я знаю только один камень, который можно сравнить с ним.

— Мы опять возвращаемся к Зеленому лучу, — сердито сказал Джосс, — но с ним ничего нельзя сравнить.

— Конечно нет, но этот тоже превосходен.

— Как это вы не боитесь разъезжать с ним?

— Я показываю его только тем людям, которых знаю, и храню его отдельно от других. Кроме того, я не собираюсь рассказывать вам о своем тайнике. Откуда я знаю, что вы не превратитесь в преступника?

— Это мудро, — сказал Джосс. Он протянул мне камень. — Посмотри на него, Джессика.

Я держала его в руке, и мне не хотелось выпускать его.

— Ты видишь его красоту? — спросил Джосс. — В нем нет ни одной трещинки. Посмотри на эти краски и величину…

— Не очень расхваливайте его, Джосс, — попросил Курт. — Вы увеличиваете цену. Не то, чтобы я собирался купить его, я не могу себе этого позволить.

— У меня есть другие опалы, которые понравятся тебе, Курт, — сказал Дейвид Кроиссант. — Я спрячу Арлекина, а то он заслоняет другие камни.

Я все еще смотрела на камень в своей руке.

— Видите, — сказал Дейвид, — ваша жена не хочет расставаться с ним.

— Она начинает разбираться в опалах. Правда, Джессика?

— Я в этом не разбираюсь, — сказала я, передавая камень Дейвиду. — Но в одном я уверена — это в том, что я ничего о них не знаю.

— Это первый урок, и ты усвоила его, — ответил Джосс.

Мы осмотрели и другие опалы, которые Дейвид вынимал один за другим из кейса, а Джосс описывал мне их качества. Внезапно он взглянул на часы.

— Мы должны ехать, иначе опоздаем. Увидимся в Австралии, Дейвид. Думаю, ты скоро вернешься в Фэнситаун.

— Как только смогу. Один или два визита — и со следующим пароходом обратно.

Мы распрощались, и экипаж отвез нас на корабль.

Три дня в спокойных водах корабль едва двигался. Я часто сидела с Джоссом на палубе, и мы говорили обо всем на свете, попивая холодные напитки. Почему-то казалось, что эти дни никогда не кончатся. То тут, то там мы видели дельфинов, играющих в воде, и летающих рыб, поднимающихся из голубых глубин на поверхность. Однажды альбатрос три дня следовал за судном, а мы наблюдали за его необыкновенной грацией, за размахом его огромных крыльев. Все было так мирно, что даже желание выяснить правду об исчезновении отца стало уменьшаться.

Мы оставались на палубе до заката солнца, а уже в семь часов наступали сумерки. Как это отличалось от Англии, где темнело постепенно и как-то незаметно! Здесь же днем огромный огненный шар заливал море жаркими лучами. Но вот шар опускается в море, и почти мгновенно наступает темнота.

Закаты были великолепны. Как-то Джосс сказал:

— Может быть, нам удастся увидеть зеленый луч в этих водах.

С этого момента мы каждый вечер надеялись увидеть это чудо.

Мы старались разглядеть хоть какие-нибудь признаки.

— Все условия для его появления, — говорил Джосс. — Безоблачно, на море штиль.

Каждый вечер я надеялась:

— Может быть, сегодня?

— Кто знает, — отвечал Джосс. — Сидишь и ждешь, но в какой-то момент отвлекся — и вот, ты упустил мгновение. Не забывай, что это всего лишь вспышка. Даже если моргнуть в тот момент, можно упустить его.

Это стало навязчивой идеей. Джосс уже видел это явление, но лишь однажды. Он говорил: «Только один раз мне была оказана честь». И вот вечер за вечером мы томились ожиданием, но напрасно. Это чудо природы было так же неуловимо, как и его название.

Мы приближались к Бомбею. Перед нами открывалась удивительная панорама гористых островов, а вдали, к востоку, мягко покачивали листьями пальмы и вздымались горы. Мы приближались к воротам Индии.

Мы с Джоссом весело провели утро в весьма экзотическом окружении, подобного которому я никогда не видела. Женщины в своих ярких цветных сари были поистине прекрасны, но мы были поражены контрастом между ними и огромным количеством нищих до такой степени, что наше веселье сменилось депрессией. Мы раздавали нищим деньги, но чем больше мы раздавали, тем больше их становилось. Целая толпа окружила нас. В конце концов нам оставалось только одно — отвернуться от этих больших умоляющих глаз и протянутых к нам маленьких коричневых рук. Мы вернулись к нашей маленькой карете, но я не могла выбросить из головы этих людей.

Мы поехали на базар, который был заполнен самыми разнообразными товарами и крикливыми торговцами, желающими продать свои изделия: яркие ковры, всевозможные предметы из резного дерева, меди, слоновой кости. Зрелище восхитительное.

Горящие черные глаза одного из продавцов остановились на мне.

— Хотите сделать маленький подарок, а? — предложил он. — Проявить любовь… талисман счастья.

Я раздумывала, а Джосс прошептал:

— Мы его разочаруем, если ничего не купим.

— Этой леди очень повезло, — сказал продавец, взяв в руки маленькую статуэтку из слоновой кости. — Это богиня удачи… талисман, предохраняющий от горестей.

— Я куплю это для вас, — сказала я. — Теперь Зеленый луч ваш, и вам этот амулет может понадобиться.

— Он частично принадлежит и тебе. Чтобы доказать, что я не верю в приметы, я куплю тебе шелк вишневого цвета на платье.

Итак, мы сделали покупки, хотя Джосс сказал, что мы огорчили торговца тем, что не торговались и не спорили о цене.

Я чувствовала, что этот инцидент еще больше изменил наши отношения.

Когда мы завтракали, я спросила его, почему он не сказал Дейвиду Кроиссанту, что опал не потерян и не украден моим отцом.

— Об этом камне много говорят, — сказал Джосс, — а Дейвид любит поговорить. Я не хочу, чтобы люди знали об этом, пока я сам не удостоверюсь, что опал на месте. Я думаю, это правильнее всего.

Я не стала спорить с ним на этот счет.

После завтрака мы посетили башню Раджабай, построенную в четырнадцатом веке, затем башню Молчания, и нам рассказали, что персы хоронят своих близких согласно традиции, оставляя их тела открытыми солнцу, непогоде и птицам.

— Женщины не должны здесь появляться.

— Почему? — спросила я.

— Они считают женщин низшими существами, — ответил Джосс.

— Это же абсурд, — возмутилась я.

Но я заметила, что он доволен тем, что вызвал мое негодование, и чувство близости, которое зародилось во мне, погасло.

Мы вернулись к тому, с чего начали.

По мере приближения конца нашего путешествия мы все более отдалялись друг от друга. Джосс часто задумывался, и несколько раз я ловила на себе его изучающий взгляд.

По вечерам на закате солнца мы по-прежнему сидели на палубе. Мы сидели молча, наблюдая за огромным огненным шаром, скользящим на горизонте. Мы часто вспоминали Бена, Джосс повторял многие его слова, и было ясно, что Бен оказал на него большое влияние.

— Как вы думаете, мы увидим когда-нибудь зеленое сияние? — спросила я.

— Может быть, хотя остается мало времени. Надо ждать. Мне думается, что многие люди только воображают, что видели его.

— А вы не один из них?

— Нет, я слишком рассудителен. У меня не бывает дневных сновидений.

— Было бы лучше, если бы они у вас бывали.

— Зачем погружаться в фантазии, когда нас окружает реальность?

— Это признак глубокого воображения.

Он засмеялся. Я знала, что он смеется надо мной, показывая этим мне, как я молода, неопытна в жизни и даже глуповата.

Однажды он сказал:

— Бен говорил, что любовь бывает мгновенной, как вспышка, но нужно понять, настоящая ли она. Многим людям только кажется, что они нашли ее, потому что они этого хотят. Это точно так же и с зеленым лучом. Люди хотят увидеть его и обманывают себя.

— Уверяю вас, что я никогда не заблуждаюсь.

Он продолжал:

— Посмотри на солнце, сегодня в небе опаловые цвета. Видишь желтые линии, переходящие в голубые? Я нашел похожий на эти цвета опал. Я назвал его Первоцвет, потому что кто-то увидел в нем форму цветка. Через полчаса солнце будет садиться. Кто знает? Может быть, мы сегодня увидим сияние. Подходящая ночь.