Прости и прощай,

Уходя лунной ночью

Ты оставляешь смерть за собой…

Как сладок отзвук неспетого танца - Тихо подпел ей Олег, вновь активируя дарх.

В сетях любви мы сгорели с тобой.

Торжествующая улыбка скользнула по сожженым губам умирающей корриган, и в следующий миг мелькнувшее в свете луны лезвие магического кинжала оборвало её мучения.

- Мда… Вот такая вот сказка, - тихо пробормотал Олег, вновь принимая человеческий облик, и озираясь в поисках отброшенного в самом начале боя меча.

Подняв его, он еще раз вздохнул, и медленно побрел по направлению к деревне. Сильно болел ушибленный живот, ныла шея, в которую пришелся самый первый укус, прокушенная мелким пауком нога сильно ныла и распухла, и Олег порадовался, что на демонов яды действуют намного слабее, чем на людей. А еще, ему не давала покою мысль о том, какими же были корриган, пока их не искорежило павшее на Трир проклятье?

Насколько прекрасны и умны они были, если следы этого остались видны даже после их преображения в злобную нечисть?

Так ничего и не надумав, Олег усталой походкой вошел в таверну, устало бросив напряженно ожидающему его возвращения старосте: - ваш заказ выполнен, - и тяжелой слегка прихрамывающей походкой поднялся в свою комнату. А в голове его вертелись так и не спетые строки:

Души осколок

Упадет на дно.

Луны сиянье

Не спасет его.

Он растворится

В этой песне тьмы,

Навек застынет мотылек любви.

Осталась память и осталась боль,

Мы танцевали под луной с тобой

Но был богам наш танец тот не мил,

И смерти яд нас разлучил.