Лена остановилась, повернулась ко мне и сказала:

– Ну и какое? Хотя нет, даже не так, – и чему-то, улыбнувшись, добавила: – Если угадаешь, я тебя поцелую. Хорошая награда?

– Неплохая, но я об этом не просил, – удивленно посмотрев на нее, ответил я.

– Ты странный, тебе что-то не нравится. И вообще, может, это мое желание такое. Но ты сильно не обольщайся.

– Нет, наоборот. Но это как-то все просто и несколько необычно.

– Ты что, никогда не играл на желание? Считай, что желание ты уже загадал, – поддела она меня, – Но ты еще ничего и не угадал, думаешь это все просто?

– Не знаю, но я попробую.

– Ну, так давай, пробуй. Ты все еще молчишь и ничего не сказал.

– Лен, да у меня и вариантов немного. Первоначально мне показалось, что это должно быть что-то хищное, но одновременно опасное и грациозное. Что-то кошачье, хитрое, плавное и одновременно свободное в тебе проскальзывает.

На этом моменте Лена удивленно остановилась и посмотрела на меня. А я понял, что ткнул пальцем в небо и попал куда-то достаточно близко от истины.

Первоначально я хотел сказать, что она своей грацией похожа на пантеру, опасную и прекрасную своей хищной красотой. Но не знаю, почему у меня сорвалось несколько не то, что я хотел сказать. Глядя на нее, я произнес совершенно другое:

– Ну, так что, Багира, я угадал?

Вот здесь девушка совершенно оторопело посмотрела на меня.

– Знаешь, я хотела наградить тебя и после первой твоей версии, так близко ты угадал. Но ты удивил меня еще больше последними своими словами. Знаешь, ведь именно его я получила при выпуске.

И после этих слов я не успел ничего ответить, как почувствовал на губах такой мягкий и нежный поцелуй.

Так мы и простояли минуты две. Я бы прижимал к себе Лену и дальше, но она сама отстранилась, с озорным огоньком в глазах взглянула на меня и сказала:

– Ты не забыл о наших планах, у нас еще незаконченная работа осталась.

– Ах да, – с огорчением произнес я и выпустил ее из объятий.

Заметив мое такое состояние, она улыбнулась, наклонилась ко мне и прошептала:

– Это ведь не последний день, вернее в нашем с тобой распоряжении еще много вечеров и, возможно, ночей, – и поцеловала меня еще раз.

А я так и остался стоять, с обалдением смотря ей вслед.

«Похоже, я что-то упустил», – подумал я.

– Дима, так ты идешь?

– Да, да, – сказал я ей вслед, – уже бегу.

А сам думал в этот момент.

«Похоже, у нас что-то получается. Но как? Я же не делал никаких шагов вперед? А может, ей это и нужно было? Она сама хотела решить, когда все начнется. Не понимаю. Но обязательно спрошу чуть попозже».

Но спросить я уже ничего не успел, да и планам нашим не суждено было сбыться, видно, так легла наша карты, судьба распорядилась, или что там двигает шестеренки человеческих жизней.

Пока мы продвигались по очередному коридору, над нами раздался какой-то скрежет. Я поднял голову и ничего не смог разглядеть, но ощущался явный скрежет, поэтому мне пришлось поспешить к Лене, чтобы спросить у нее, не слышала ли она чего-либо.

Я приотстал от нее на десяток шагов, и поэтому когда заметил странный звук, она уже скрылась за поворотом небольшого коридорчика. Знакомый такой коридорчик, совершенно неприметный. Что-то он мне напоминал. Я кинулся за нею вперед, оглядываясь кругом.

«Точно, он похож на тот, который вел к площади со скафандром, такой же неприметный. Если бы я не запнулся о тот злосчастный камень минут пять назад, мы бы этого коридорчика и не заметили».

Как только я подумал об этом, то дурные предчувствия заскребли у меня на душе. И я ускорился еще быстрее, нужно было понять, что же я услышал и что там впереди происходит. И почему на оклик не откликнулась Лена.

Завернув за угол, я увидел продолжение коридора и входящую в какое-то видневшееся впереди помещение девушку.

Приближаясь к ней, я понял, что вряд ли она что-то слышала, так как шла в наушниках, подключенных к ее оборудованию, и ничего не могла услышать. Сам надевал их пару раз, абсолютная тишина в ушах и только потрескивание сигналов, издаваемых сканером.

Поэтому я постарался нагнать ее еще на входе, но явно не успевал. Когда я вбежал в помещение, Лена уже подходила к какому-то постаменту, но никакого сходства между ним и найденным скафандром не было. Это изваяние или даже скульптура больше походило на некий куб, стоящий на одном из углов, и Лена как раз остановилась перед ним и что-то увлеченно рассматривала.

Шума, слышимого в коридоре, здесь не было, и поэтому я, успокоившись, неторопливо пошёл к Лене, рассматривая все вокруг. Площадь была аналогична найденной мной у входа, только никакого заборчика с барельефами вокруг нее не было. Уже сделав пару шагов, мой взгляд остановился на упавшем с потолка камешке. Почему-то никакого звука падения я не услышал. Это меня насторожило, и я посмотрел на потолок. И заметил, как с него так же тихо летел второй, но гораздо большего размера. Ожидая ощутимого звука от падения такого булыжника, я не услышал ни шороха при его касании поверхности площади.

«Все непонятнее и непонятнее», – подумал я.

Лена все так же стояла перед постаментом и ничего не слышала. Но это и неудивительно, я то и сам ничего не слышал. Я поспешил к ней, чтобы предупредить о замеченных странностях, на которые она не обратила внимания.

Но на следующем шаге я, как в замедленной съемке, увидел, что над тем местом, где стояла девушка, в потолке пошла огромная трещина. Посыпалась мелкая крошка. А затем огромнейшая глыба начала вываливаться из потолка.

Лена, видимо, что-то почувствовав или заметив посыпавшуюся на нее пыль, подняла голову вверх и замерла на несколько секунд. Но с ее места не была видна вся картина, и она не могла видеть, что на нее выпадает из потолка огромная каменная плита.

С криком:

– Лена, берегись, – я кинулся к ней.

Ощутив какое-то движение за спиной и обернувшись, Лена удивленно посмотрела на меня.

А я понимал, что не успеваю вытолкнуть ее из-под падающего камня, но продолжал тянуться к ней изо всех сил.

Двигался я в ее направлении все в том же состоянии замедлившегося как патока времени. Протягивая к ней руки, делаю несколько последних шагов и понимаю, что все еще не успеваю. Уже на уровне инстинктов ощущая, как уходят последние мгновения до того, как нас раздавит многотонная глыба, я делаю последней отчаянный рывок.

Связки и жилы рвутся, но, не замечая ничего вокруг, я дотягиваюсь до нее и на пределе сил, отчаянным рывком ухватываю ее за лямки рюкзака.

Не знаю, что произошло именно в этот момент и почему мне вздумалось поступить именно так, но раскрутив девушку вокруг своей оси, с немыслимой силой я отшвырнул ее в направлении выхода.

Даже умудрился улыбнуться одними губами, когда ее лицо было в нескольких сантиметрах от меня. Правда, не знаю, как это выглядело на искаженном неимоверным напряжением лице, но надеюсь, не сильно отталкивающе.

Бросок выбил меня из равновесия, и я спиной полетел в сторону постамента. Последнее, за что зацепился мой взгляд, это были расширенные от ужаса глаза девушки и надвигающаяся на меня темная глыба. А дальше из меня выбил дыхание удар спиной о грань куба, и жуткая боль поглотила меня. Через мгновение, показавшееся вечностью, наступила благословенная тьма.

«Ну, вот и все», – проплыло в моем сознании.

Лена была в шоке. Она не замечала ничего вокруг, не чувствовала слез, которые катились по ее щекам. Горечь потери человека, который мог стать кем-то большим, чем просто друг, душила ее.

Она бежала по коридору к лагерю, но все мысли ее были об одном.

«Как? Что произошло?» – она все еще не понимала, что случилось.

Нереальная надежда не покидала ее сердце, хоть разум и говорил, это невозможно, она ясно видела, что всю комнату засыпало булыжниками, после того как в ее центр упала огромная глыба.

«Он может быть все еще жив», – стучало набатом в ее голове.