В воскресенье мы вчетвером смотрим кино и болеем. Всех еще немного подташнивает, поэтому с чипсами и попкорном мы решаем повременить. В понедельник мы возвращаемся в реальность: я отвожу Кела и Колдера в школу и еду в колледж. Три занятия из четырех в одном здании – хоть какие-то плюсы в магистратуре! Как только учебный план утвержден, расписание уже не меняется и, как правило, занятия идут в одном месте. Только первая лекция проходит в аудитории на другом конце кампуса – это магистерский курс по выбору под названием «Смерть и умирание». Я подумал, что это может быть интересно – опыта по данной теме у меня предостаточно. Да и выбора особого не было: других курсов в восемь утра нет, поэтому пришлось взять этот, если я хочу, чтобы мне зачли все баллы.

Я вхожу в аудиторию и вижу, что поднимающиеся амфитеатром ряды двухместных столов почти пусты – студентов пока еще мало. Взбегаю по ступенькам и занимаю место в одном из задних рядов, чувствуя себя при этом несколько не в своей тарелке: одно дело – быть в роли преподавателя и совсем другое – в качестве студента. Я уже привык находиться за учительским столом – что ж, придется отвыкать…

Вскоре все двадцать столов заполняются, остается всего одно свободное место – рядом со мной. Скорее всего, это первый и последний раз, когда все пришли рано – все-таки первое занятие в семестре. Обычно так и бывает: через пару дней ощущение новизны пропадет и преподаватель вряд ли снова увидит курс в полном составе.

В кармане вибрирует телефон: я достаю его и обнаруживаю сообщение от Лейк: «Наконец-то нашла телефон. Надеюсь, тебе понравятся занятия. Люблю, до вечера!»

Профессор начинает отмечать присутствующих. Я отправляю Лейк короткий ответ: «Спс. Тебя тоже» – и убираю телефон.

– Уилл Купер? – произносит профессор, я поднимаю руку, он смотрит на меня, кивает и ставит пометку в журнале.

Я оглядываюсь по сторонам в поисках знакомых лиц. В прошлом семестре на одном курсе со мной была парочка знакомых из школы, но это скорее исключение, чем правило. Большинство моих одноклассников закончили колледж в мае и далеко не все из них решили идти в магистратуру.

И тут какая-то блондинка на первом ряду оборачивается и смотрит прямо на меня. Сердце тяжело ухает в груди. Убедившись, что я узнал ее, она улыбается и машет мне рукой, а потом встает и направляется в мою сторону.

О нет! Она идет ко мне! Собирается сесть за мою парту!

– Уилл?! С ума сойти, какое совпадение! Мы же сто лет не виделись!

– Привет, Воэн! – натужно улыбаюсь я, пытаясь понять, что чувствую: то ли гнев, то ли вину.

– Как ты? – шепчет она, радостно обнимая меня. – Как Колдер?

– Все хорошо. Растет. Через два месяца будет уже одиннадцать.

– Одиннадцать?! Обалдеть! – потрясенно качает она головой.

Мы не виделись почти три года, причем расстались, мягко говоря, не по-дружески, однако сейчас она, похоже, искренне рада меня видеть… К сожалению, не могу ответить ей взаимностью.

– Как дела у Итана? – интересуюсь я.

Когда мы с Воэн встречались, я близко сошелся и с Итаном – ее старшим братом, но с тех пор, как мы ней расстались, ни разу его не видел.

– У него все хорошо, даже замечательно. Женился, скоро станет папой.

– Рад за него, так ему и передай.

– Хорошо.

– Воэн Гибсон? – вызывает ее профессор.

– Здесь! – Она поднимает руку и снова поворачивается ко мне: – А ты как? Женился?

– Нет.

– Я тоже не замужем, – улыбается она.

Ох не нравится мне, как Воэн на меня смотрит. Мы встречались больше двух лет, и я успел неплохо ее узнать, так что ее намерения меня совершенно не радуют.

– Я не женат, но у меня есть девушка, – уточняю я.

Воэн слегка меняется в лице, хоть и пытается широко улыбаться.

– Рада за тебя. Все серьезно?

Она явно горит желанием узнать побольше о моей личной жизни. Ну что ж, придется удовлетворить ее любопытство:

– Cерьезнее некуда.

Профессор начинает объяснять экзаменационные требования и рассказывать о программе курса, поэтому мы отворачиваемся друг от друга и больше не разговариваем – разве что Воэн иногда бросает короткие реплики относительно кого-нибудь из наших одногруппников. Как только лекция заканчивается, я быстро встаю.

– Очень рада нашей встрече, Уилл, – говорит Воэн. – Теперь я с удовольствием буду ходить на эти лекции. Нам с тобой столько всего нужно рассказать друг другу!

Я вежливо улыбаюсь, но не спешу кивать в знак согласия. Воэн порывисто обнимает меня и уходит, а я собираю вещи и по пути в другую аудиторию, где должна состояться следующая лекция, мучительно соображаю, как сообщить эту новость Лейк.

Лейк никогда не спрашивала меня о моих бывших девушках: она считает, что обсуждать это бессмысленно. Не уверен, что она вообще что-то слышала о Воэн. Она знает, что у меня были с кем-то серьезные отношения в старших классах и что я уже занимался сексом. Об этом мы с ней говорили. Понятия не имею, как она воспримет новость. Не люблю ее расстраивать, хотя и скрывать что-либо от нее тоже не хочется…

С другой стороны, а что мне скрывать? Я же не обязан рассказывать ей обо всех, с кем я попал в одну группу в университете. Мы никогда не касались этих вопросов, так зачем начинать? Если я расскажу ей, она только станет зря волноваться. А если не расскажу – что в этом такого? Лейк со мной не учится, мы даже в университете бываем по разным дням. Воэн я сказал, что у меня есть девушка… Что от меня еще требуется?

К концу последней лекции мне удается убедить себя в том, что Лейк совсем не обязательно знать о нашей встрече с Воэн.

Подъехав к зданию начальной школы, я сразу вижу Кела и Колдера – они сидят на скамейке, поодаль от одноклассников, а рядом стоит миссис Брилл. Отлично! Я наслушался про нее жутких историй, но лично знаком не был. Сейчас она явно выжидающе смотрит на меня, поэтому глушу двигатель и выхожу из машины.

– Вы, наверное, Уилл? – протягивает мне руку она. – По-моему, мы с вами еще не встречались.

– Рад знакомству, – отвечаю я и смотрю на мальчиков, но те отводят глаза.

Миссис Брилл отзывает меня в сторону, давая понять, что им не стоит слышать наш разговор.

– На прошлой неделе у нас с Келом произошел инцидент в столовой, – начинает миссис Брилл, уводя меня подальше от мальчиков. – Не знаю, кем он вам приходится, но с его сестрой мне связаться не удалось.

– Да, мы в курсе случившегося. Лейкен не могла найти телефон. Я могу попросить ее перезвонить вам.

– Нет-нет, сегодня речь пойдет о другом. Просто для начала я хотела убедиться, что вы в курсе того происшествия и приняли надлежащие меры.

– Разумеется, – отвечаю я, лихорадочно пытаясь сообразить, что означают «надлежащие меры»: вряд ли под наказанием понимается наш громкий смех за ужином… Что ж, послушаю, что она скажет на этот раз.

– Я хотела поговорить с вами вот о чем: у нас есть новая ученица, и, похоже, она подружилась с Келом и Колдером. Ее зовут Кирстен. Вы в курсе? – Я согласно киваю, и миссис Брилл продолжает: – Сегодня произошел неприятный случай с участием ее и еще нескольких учеников.

Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к ней: разговор становится интересным. Если это как-то связано с тем, как мальчики вели себя вчера за ужином, то я должен об этом знать.

– Другие дети ее дразнят. Кое-кому она пришлась не по нраву. Кел и Колдер узнали, что старшие мальчики наговорили ей гадостей, и решили взять дело в свои руки…

Миссис Брилл умолкает и косится на Кела с Колдером, которые сидят на скамейке без движения, словно истуканы.

– Что они сделали? – нервно спрашиваю я.

– Ну, сделать-то не сделали, а вот что написали…

Она достает из кармана и передает мне листок бумаги.

Я разворачиваю его и, едва взглянув, ахаю от ужаса… На бумажке нарисован окровавленный нож, а над ним написано: «Ты умрешь, засранец!»

– Это точно Кел и Колдер написали? – растерянно спрашиваю я.