- А вот и нет, - радостно вставила она. - Ты не заметил? За последние два-три года всё изменилось, а если ты где и увидишь сломанный автомобиль и человека под ним, то Юджин говорит, что это устаревшая модель. Сейчас их делают так, что до механизма можно добраться сверху. Милый, неужели тебя это не интересует?

Джордж остался равнодушным.

- Возможно, но вряд ли. Я знаю, их сейчас много покупают, но...

- Что "но"? - спросила она, когда он замолчал.

- Но... ну, наверно, я старомодный и привередливый, но мне кажется, мне не понравится водить железный механизм, мам. Это занятно, даже в чем-то привлекательно, но опять же лично мне кажется, что джентльмену это не к лицу. Слишком много ручного труда, механических штучек и смазки!

- Но Юджин говорит, что для таких дел люди нанимают механиков. У них они что-то вроде кучеров и конюшенных, он говорит, что теперь это становится профессией.

- Конечно, мам, я это знаю, но видал я таких механиков, мне они не понравились. Во-первых, многие только делают вид, что разбираются в технике, а когда машина ломается в сотне милях от жилья, всё, на что они способны, так это пригнать лошадь с ближайшей фермы и оттащить автомобиль. А мои дружки по колледжу рассказывали, что если такой механик и впрямь разбирается в моторах, то слуга из него никакой. Они ужасны! Могут ляпнуть, что им в голову взбредет, а хозяину могут сказать "эй!". Нет, лучше я дождусь сентября и новой коляски.

Однако в ожидании осени Джордж иногда всё же соглашался сесть в автомобиль и частенько выезжал на прогулки с Люси и ее отцом. Он даже позволил маме с тетей вытащить себя на экскурсию по растущему заводу, который, как сообщил им начальник покрасочного цеха, сейчас "выдает по машине с четвертью в день". Джорджу было как никогда скучно, а вот Изабель искренне всем интересовалась и просила, чтобы ей подробнейшим образом всё объясняли. Этим занималась в основном Люси, а ее отец лишь поглядывал на дочь и посмеивался над допущенными ошибками. Фанни держалась в стороне, ее уныние бросалось в глаза даже сильнее скуки Джорджа.

После экскурсии Юджин пригласил всех отобедать в новом ресторане, только что открывшемся в городе, и Изабель была поражена столичной атмосферой, царившей в заведении, и хотя Джордж шепотом подшучивал над ней, она не переставала восхищенно охать; Юджин весело поддерживал ее, превратив обычную трапезу в праздник.

Дурной настрой Джорджа сам по себе испарился, и он смеялся, наслаждаясь хорошим настроением мамы.

- Вот уж не думал, что и минералка может стукнуть в голову, - сказал он. - Или это всё из-за места. Вот бы каждый раз, когда ты грустишь, в городе открывался новый ресторан.

Фанни, вяло улыбаясь, поправила племянника:

- Она не "грустит", Джордж! - Но потом, побоявшись, что фраза прозвучала язвительно, добавила: - Не знаю никого с более ровным настроением. Вот бы мне тоже стать такой! - И хотя последние слова получились не такими задорными, как задумывались, Фанни удалось произвести на всех приятное впечатление.

- Нет, - ответила Изабель Джорджу, пропустив слова золовки мимо ушей. - Я такая веселая после прогулки по заводу Юджина. Разве не здорово, что кому-то удалось сделать такое буквально из воздуха - а ведь над ним смеялись - разве можно не радоваться, если старому другу удалось воплотить свою идею, построив такой великолепный, работающий завод: сталь сверкает, всё стучит и гремит, а рабочие - такие мускулистые парни и такие умные?

- Внимание! Внимание! - Джордж зааплодировал. - Кажется, среди нас леди-оратор. Надеюсь, официанты не возражают.

Изабель рассмеялась, ничуть не смутившись.

- Чудесно видеть такое, - сказала она. - Мы все счастливы за тебя, дорогой старина Юджин!

И она смело протянула ему руку через столик. Он быстро схватил ее, а смех в глазах сменился благодарностью: он почти растрогался, хотя чувствительность не была его коньком. Вдруг Изабель обратилась к Фанни:

- Дай ему свою руку, Фанни, - задорно приказала она, и Фанни механически повиновалась. - Вот! - воскликнула Изабель. - Если бы с нами был брат Джордж, Юджина поздравили бы сразу три старых, лучших друга. Но мы и так знаем, что обо всем думает Джордж. Это просто великолепно, Юджин!

Возможно, окажись за столиком брат Джордж, он бы высказался и о том, что он думает о ней самой, потому что он бы непременно заметил, что именно сейчас она ведет себя "как четырнадцатилетняя девчонка". Но в этой ситуации заменой Эмберсону выступила Люси, прошептавшая на ухо Джорджу:

- Ну не мило ли?

- Что? - спросил Джордж, но не из-за того, что не расслышал, а просто захотелось продлить приятные ощущения.

- Поведение твоей мамы! Как она радуется! Она такая душка! А папа, - она с трудом подавила смешок, - папа сейчас лопнет или громко разрыдается!

Но Юджин справился с эмоциями, вернув привычное благодушие.

- Я когда-то писал стихи, - сказал он, - если вы помните...

- Да, - тихо вставила Изабель. - Я помню.

- Я уже и не могу сказать, написал ли я что-то за последние двадцать лет, - продолжил он. - Но кажется, рука так и потянется к перу, чтобы отблагодарить вас за то, что вы превратили поход на завод в такой добрый праздник.

- Он благодарит! - хихикая, прошептала Люси. - Какие они сентиментальные!

- В этом возрасте все такие, - ответил Джордж. - Умиляются по любому поводу. И всё равно, рестораны это или заводы!

И оба, пытаясь скрыть приступ смеха, поднялись из-за стола вслед за Изабель, собравшейся уходить.

На переполненной людьми улице Джордж помог Люси забраться в коляску, и они, торжествующе махая на прощание, отъехали, оставив Юджина крутить пусковую рукоятку автомобиля, в который уселись Изабель и Фанни.

- Как будто шарманку крутит - денежку просит, - сказал Джордж, свернув за угол на Нэшнл-авеню. - А я предпочитаю лошадей.

Но он подрастерял свою уверенность через полчаса, когда на дороге под бешеные гудки мимо пронесся автомобиль Юджина, появившись неожиданно сзади, одним рывком объехав их и почти тут же скрывшись за горизонтом: они только и успели заметить, как кружевной платочек, зажатый в черной перчатке, помахал им, поддразнивая.

Джорджа ошеломил такой поворот.

- А водить твой отец умеет, - сказал он, всё еще находясь под впечатлением от дерзкой выходки. - Конечно, Пенденнис уже не молод, да и я особо не гнал. Я б сам покатался на такой машинке, если б не столько возни с ней: рукоятку крути да копайся в моторе. Ну, обед частично удался, Люси.

- Ты о салате?

- Нет. О твоем шепоте на ушко.

- Подхалим!

Джордж не ответил, хотя пустил Пенденниса помедленнее. Люси тут же попыталась протестовать:

- Не смей!

- Почему? Ты хочешь его загнать?

- Нет, но...

- В чем дело?

Она заговорила очень серьезно:

- Я знаю, если мы едем так медленно, значит, ты будешь отвлекаться на... на предложение мне! - И она повернула к нему зардевшееся лицо.

- Боже мой, ну ты и чертовка! - сказал Джордж.

- Джордж, пусти Пенденниса рысью!

- И не подумаю!

Она попыталась сделать это сама:

- Давай, Пенденнис! Но! Давай-давай!

Пенденнис не обращал внимания, не она была его хозяйкой, а Джордж влюбленно рассмеялся.

- Лучше тебя никого нет, Люси! Зимой, когда ты вся в мехах, такая румяная, я думаю, что красивее ты быть не можешь, но летом, в соломенной шляпке, легкой блузке, юбке с оборками, белых перчатках и туфельках с серебряными пряжками, да еще под розовым зонтиком, когда на щечках не румянец, а только намек на него, я думаю, как я ошибался зимой! Когда же ты забудешь про "почти" и согласишься стать моей невестой?

- Скоро! Вот тебе и ответ, а теперь пускай жеребца!

Но Джордж упорствовал, к тому же уже пару минут был совершенно серьезен.

- Мне надо знать точно, - сказал он.

- Оставь, Джордж, - с надеждой взмолилась она. - Поговорим о чем-нибудь приятном.