А взрослые люди получили возможность заниматься любимым делом и отдыхать. Теперь им не надо после работы заботиться о детях или отвлекаться от работы на рождение и выкармливание детей.

А когда-то – это рассказывали в классах по истории, – когда-то женщины тратили несколько лет жизни только на то, чтобы родить и выкормить детей. Одна беременность – подумать страшно – могла длиться девять месяцев. Девять месяцев убитой жизни!

Прямо как у дельфинов.

Вот потому Эмма и любила фильмы о животных. Они каждый раз напоминали о последних достижениях человеческой цивилизации. И она, Эмма, теперь тоже сможет внести свой вклад в эти достижения. Сможет работать вместе со всеми, изобретать, принимать важные решения. Она теперь – взрослый человек.

Эмма не раз говорила об этом с Сонькой. Но та была еще слишком маленькой, чтобы понимать все до конца, и ее больше всего привлекали отношения самок дельфинов с детенышами.

– Она что, все время плавает около него?

– А ты слушай, что тебе рассказывают. Мать постоянно заботится о своем малыше.

– Как же она ест?

– Смотри фильм и все узнаешь.

– Как же она спит? Это очень неудобно.

– Ну, они ведь животные, и роботов у них нет, потому за детенышем присматривает самка и первое время она спит меньше, чем обычно.

– Ага, роботы отличают животных от людей, – хихикнула Сонька и вгрызлась зубами в желтую мякоть персика.

– Людей от животных отличает более развитый мозг, позволяющий поступать по разуму, а не только следовать инстинктам.

– То есть дельфиниха, которая постоянно заботится о своем ребенке и не спит нормально, всего лишь следует своим инстинктам?

– Да, инстинкт материнства.

– Тогда она должна быть счастлива, когда ее детеныш погибнет и она сможет быть свободной от инстинкта. И выспится наконец. А в фильме показано, что мать горюет, если теряет своего малыша.

– Это тоже инстинкт.

– Инстинкт диктует ей горевать по детенышу? То есть она испытывает такие эмоции благодаря инстинкту?

– Сонь, хватит вопросов. Спросишь у своего дона в классе. Смотри, у тебя с пальцев капает на ковер. Ешь поаккуратней, ладно? Я тебе купила небольшой сюрприз, как вымоешь руки – отдам.

Кинув косточку от персика на тарелку, Соня помчалась в ванную. Зашумела вода, после стукнула дверь, и веселый голос сестры сообщил:

– Руки помыты. Давай свой сюрприз.

Эмма достала из сумки новые браслеты и потрясла ими в воздухе:

– Гляди, какие красивые.

– Вау! Точно в цвет моим новым сандалиям и сумочке!

Сонька занялась своим подарком, но вдруг спросила:

– А скажи мне, Эм, вот это бусины-звездочки, это бусины-цветочки, а это бусины-сердечки. Я не могу понять, зачем делать такие бусины?

– Для красоты. – Эмма пожала плечами.

– Я знаю, что для красоты. Но почему не делают бусины-желудок или бусины-почки? Или бусины-мозг? Представляешь, как было бы здорово – бусины в виде мозга?

– Делали раньше украшения в виде черепа. Были такие подростковые неформальные течения, которые украшали себя такими вещами. Это когда детей воспитывали взрослые и не уделяли им внимания, потому что надо было совмещать и работу, и воспитание детей.

– Красные и синие сердечки… Так странно. Зачем стали делать такие бусины?

– Украшение сердечками – это часть той культуры, что была раньше, до Большого прогресса и до Последствий потепления. Мы это учили, но мало. Видимо, остальное можно будет узнать на Третьем уровне, там наверняка более полная библиотека.

Выключение верхнего света, или отбой, в 22:00. К этому времени и Соня, и Эмма уже успевали принять душ, поэтому, когда гас свет, они обе оказывались в своих кроватях. Можно было, конечно, еще посидеть и поболтать в темноте, но утром приходилось рано вставать, поэтому не стоило тратить драгоценные минуты сна на всякую ерунду.

К тому же Эмма устала. День выдался длинный и странный. Последние экзамены – это, конечно, не странно. Но Илья с безумными глазами и взъерошенными волосами – такое случается не каждый день. Он собирался утром забраться в пустой контейнер и попасть на Третий уровень. Глупейшая затея, тем более что всего через несколько дней его и так бы перевели.

Несколько раз прожужжал планшет. Поступили бонусы за ту девчонку с длинными косичками. Интересно сколько? Эмма хотела было глянуть, но вовремя вспомнила, что ночью вступал в силу комендантский час и пользование планшетами в это время строго запрещалось.

Комендантский час ввели из-за детей подземелья. Говорят, один из них просиживал ночами в корабельной сети до тех пор, пока не сошел с ума и не захотел навсегда остаться ребенком. Ерунда какая-то – никогда не вырастать.

И теперь этот парень живет в технических помещениях, вентиляционных шахтах и мусорках. Увел за собой еще несколько ребят, в том числе и девочку с длинными косичками. Они воруют еду и одежду на Втором уровне и ничего не делают. А между прочим, уже совсем взрослые. Девочке той, в черной бандане, явно не пятнадцать лет.

Лентяи и бездари, обитают по мусоркам и гордятся, видать, своей свободой.

Вот после этого и ввели комендантский час, чтобы дети бесконтрольно не пользовались планшетами.

Детьми подземелья их стали называть после того, как на уроках истории один из донов рассказал о целом пласте старой литературы, которую люди создавали очень давно, еще до эпохи Компьютерной техники. Литературу эту сейчас никто не читает, она безнадежно устарела. Но название одной книги – «Дети подземелья» – вызвало смех. Ну, и как-то прилипло оно к беглецам. Даже доны стали их так называть.

Эмма долго ворочалась без сна. Илья все не шел из головы. Может, и он тоже помешался? Может, и с ним не все в порядке? А вдруг он встретит кого-то из этих оборванцев и захочет уйти к ним? Появится еще один потерянный для общества человек. Уж лучше пусть отправляется на Землю вместе с Катей. Переучат его там, и будет работать на ферме или еще где. Управлять фермерскими роботами тоже надо уметь.

Надо было сообщить о нем донам. Зря Эмма смолчала. Как будто она заодно с этой его затеей. Как будто покрывала все его задумки. И еще дала возможность воспользоваться своим Лонькой.

Вот поймают его – а в том, что Илью поймают, Эмма ни капли не сомневалась, – и он расскажет, где нашел карты уровня. И тогда выяснится, что Эмма пользовалась неисправным роботом и столько лет это скрывала. И еще покрывала безответственность и самоволие своего одноклассника. Тогда, пожалуй, и ее отправят на Землю.

И с Соней ей больше не встретиться. А с Эриком тем более.

Сна не было. Постель казалась слишком жаркой, простыня слишком твердой. Даже пижама стесняла движения и то и дело заламывалась рубчиками. Любимая белая пижамка в мелкую красную точечку, отделанная тонкими красными кружавчиками.

Может, рассказать все утром, пока не поздно? Но с другой стороны, она пообещала Илье молчать. У него был такой вид, что не обещать Эмма не могла.

Как все-таки все не просто. И к чему эти сложности в последний момент? Ведь несколько дней – и она будет наверху, вместе со взрослыми. Станет полноценным членом команды.

Почему-то вспомнилась детская страшилка. Ее рассказывали в начальных классах, Илья эту страшилку особенно обожал. В ней говорилось о детях, которые попали на Третий уровень и не нашли там ни одного взрослого, а только просторные запутанные коридоры. Блуждали, блуждали, пока их не убивал бешеный робот. Уже засыпая, Эмма чувствовала, что погружается в лабиринт, где выход найти не просто. Как не просто принять верное решение.

Робот-садовник наступал медленно, но неуклонно. Выставив вперед длинные пальцы-ножницы, он угрожающе щелкал ими и тяжело гудел, словно механизм внутри его работал неисправно. Эмма пятилась спиной, не видя, куда отступает. Устало приказывала отстать от нее. Но робот не воспринимал человеческую речь: перегрелась плата или еще что.

Он вытягивал вперед металлические руки и все щелкал и щелкал ножницами. Эмма споткнулась, упала на спину и взорвалась жуткими ругательствами. Злость просто затопила, и невозможно было удержать этот напор. Только злые слова хоть немного, но ослабляли напряжение.