Тело Темного Апостола меняет форму, кожа темнеет. Он безумствует, черпая мощь.

— Завеса истончается, и я возвышаюсь!

— Ты умираешь, — поправляет его Тиль, вонзая длинный рог шлема в заострившееся лицо Седда.

Седд визжит двумя голосами. Ритуал не завершен и тело Несущего Слова вновь меняется, броня и плоть тают, плавятся, превращаясь в растекающийся по полу сгусток.

Шарахаясь от отвратительного существа, Тиль хватается за пистолет и разряжает его в то, что осталось от Курты Седда.

— Прикончи его, Тиль! — кричит Вальтий и тоже стреляет.

Каждый выстрел десантников уменьшает омерзительное создание, пока оно наконец не превращается в лужу на полу.

Эхо выстрелов затихает. Наступает тишина, нарушаемая всхлипами и робкими словами благодарности недавних пленников.

Тиль опускается на пол, все еще держа дымящийся пистолет, словно опасаясь, что порождение Хаоса может вернуться. Он вздрагивает, когда ему на плечо опускается чья-то рука.

— Спокойно, сержант, — говорит Вальтий, — все кончено.

Из укрытий появляются люди, немного ослепленные вновь загоревшимся аварийным освещением. Тиль пинает носком ботинка мертвого Несущего Слово, того, что подстрелил Роуд.

— Надо убедиться, что они все мертвы и зачистить место, — устало произносит он, садясь на обрушенную колонну.

— Передохни минутку, — хлопает его по плечу Вальтий. — Я был не прав насчет тебя, Эонид. Ты делаешь честь всему легиону.

— Один я бы не справился.

Тиль смотрит на Роуда. Тот сидит, прислонившись спиной к стене, уронив голову на грудь. В его защитном костюме зияет дыра, должно быть, она была там еще с обрушения туннеля. Он не шевелится. На стянутой с лица маске кровь. Глаза Роуда открыты и неподвижны.

— Бесстрашный дурак, ты пошел за мной на поверхность, не смотря на поврежденный костюм!

Вальтий следит за взглядом Тиля.

— Этот бывший заключенный из штрафного батальона?

Тиль качает головой:

— Простой фермер, муж и отец.

Ультрадесантник указывает на монитор, где все еще горит схема туннелей Седда.

— Благодаря этой карте мы найдем место разрыва кабеля.

Вальтий кивает.

— Отправим поисковые бригады, отыщем разрыв и починим связь. Нам с тобой не справиться тут без подкрепления.

Тиль, кряхтя, встает на ноги.

— Придется вам справляться без меня, сэр.

— Что?

У Тиля усталые глаза, но не только из-за пережитого сегодня.

— Когда прибудет подкрепление, я отправлюсь на Макрагг. Я совершил ошибку, возвратившись сюда.

— Мы должны продолжать сражаться, сержант Тиль.

— Да, должны. Но не здесь. Защита Калта — это чистой воды пропаганда, а я не силен в политике. Мой поступок лишь добавит очередную красную отметину мне на шлем.

Вальтий собирается спорить, но передумывает и кивает.

— Возможно, ты прав, — он прикладывает руку к груди в воинском приветствии. — За Императора. За Калт.

Тиль бросает последний взгляд на Роуда.

— Да, за Калт.

Крейсер поднимается в воздух с равнины в нескольких километрах от Нумина. Легионеры, прибывшие на нем, уже высадились. На борту кроме пилота остался лишь один воин.

— Держитесь, сержант, — раздается искаженный помехами вокс-связи голос пилота.

Тиль пристегнут магнитными ремнями. Его болтер упакован в отсек для оружия над головой вместе с электромагнитным мечом. Когда аркологию окончательно зачистили от врагов, Ультрадесантник вернулся к провалившемуся под землю "Носорогу" и забрал свой меч. Было бы непристойно возвращаться к лорду Жиллиману без него. Его силовой доспех почистили, но многочисленные отметки остались на керамите. Тилю они уже не нужны, он и без них помнит тактику, но эти записи могут пригодиться будущим поколениям. На Макрагге Тиль собирается показать их примарху. Корабль выходит на орбиту, и по воксу вновь раздается голос пилота:

— Вы рады наконец покинуть эту планету, сержант Тиль?

— Я рад, что возвращаюсь на войну. Многое изменилось за время моего отсутствия?

Сержант молчит несколько секунд, занятый переключением режима полета для безвоздушного пространства.

— Разве вы не слышали новости?

Тиль поднимает глаза, впервые за долгое время проявляя неподдельный интерес.

— Какие новости?

— Наш лорд Жиллиман занят строительством.

Тиль хмурится.

— И что же он строит?

— Империум Секундус.