Она отметила, что до того момента, когда Себастьян заметил ее приближение, он спокойно сидел, прикрыв глаза. Бриз открыла дверь, вытянула ногу, собираясь шагнуть внутрь, и в этот момент уловила, как дрогнули его веки, когда над верхним краем ее чулка сверкнула полоска белой кожи.
– Вы подгадали свой приход в самый последний момент, не так ли? – Он сидел как на иголках – именно этого она и добивалась.
– Я все сделала вовремя.
Поезд двинулся, устремляясь в вечерний закат, сияющий над Темзой, и они были одни – всю эту получасовую поездку они были совершенно одни. Поездка не была долгой, но было достаточно времени, чтобы разогреть Себа. Она была закуской, Брайтон же был основным блюдом.
Поезд начал набирать скорость. Сняв жакет, Бриз внутренне улыбнулась, заметив, как расширились глаза Себа, когда он увидел ее тело – идеальные песочные часы, скрытые под тонким джемпером. Он завозился на сиденье. Бриз провела руками по бедрам – ей нравилось ощущение прикосновения к своему телу. Да, он принудил ее, но тем не менее ей хотелось управлять ситуацией самой. Ее привлекала перспектива сделать своим рабом невероятно лощеного красавца, возможно, самого влиятельного человека в городе, особенно человека с таким упорным, пристальным взглядом, как у крупного дикого хищника.
Бриз бросила на него взгляд из-под длинных ресниц.
– Наверное, в этом пальто жарко, почему бы вам не снять его?
Он сделал то, что она сказала, и бросил пальто рядом с собой. Под мерный стук колес поезд упорно двигался вперед, навстречу разгорающимся вечерним огням лондонского пригорода.
– Расслабьтесь. – Он снова сделал то, что она ему сказала. Воздух в вагоне потрескивал от напряженности, он был насыщен ароматом его лосьона после бритья, пряного, древесного, стопроцентно мужского. Ей понравился его костюм, лаконичный и отлично сшитый.
– Вы, надеюсь, не будете возражать, если я сниму это? – Она надула губки и, извиваясь, начала выбираться из джемпера – она использовала это действие для того, чтобы пряди ее великолепных волос падали на грудь, готовую выскочить из сковывавшего ее шелковистого лифчика, демонстрируя роскошную ложбинку.
– И эта юбка слишком узкая для того, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно. – Едва заметная улыбка слегка приподняла уголок ее рта, когда она заметила, что Себ невольно облизал губы. Он сделал это так, как будто ощущал жажду, умирал от голода, и в этот момент она спросила себя – сколько же времени прошло с тех пор, как он в последний раз чувствовал сексуальное возбуждение? Он ведь сказал, что она его заинтересовала, а женщины, готовые вешаться на него, ему уже надоели.
Наверное, он долгое время был, пусть довольно безжалостным образом, тесно привязан к ней, следя за ней в течение многих недель, даже месяцев, пока она кружила вокруг его офиса? Планировал ли он оказаться настолько близко, выслеживая ее, выжидая время для нанесения решающего удара? Проигрывал ли он в своем воображении подобный момент, когда сидел в полном одиночестве в апартаментах своего пентхауса?
Возможно, он наслаждался охотой, старательно отдаляя развязку, чтобы получить максимальное удовольствие, и это развлекало его, а теперь настал момент, когда охотник наносит жертве последний удар? Эта мысль взволновала ее, посылая импульс ожидания в укромное место в верхней части ее стройных ног.
Бриз встала перед ним и потянула юбку вверх, так, что та собралась неаккуратными складками над бедрами, открыв зеленые шелковые трусики, верхний край тонких прозрачных чулок, плотно стягивающий тело пояс с подвязками. Затем она развернулась, и в этот момент поезд тряхнуло. Она покачнулась и упала, растянувшись, на сиденье напротив Себа – это обеспечило ему отличную возможность полюбоваться ее округлыми ягодицами, соединенными крошечным зеленым треугольником трусиков, острие которого было направлено в его сторону. Поезд остановился напротив ряда прижавшихся друг к другу зданий, причем купе оказалось достаточно близко к домам, так что люди могли увидеть все, что происходило внутри. Когда Бриз обернулась, чтобы взглянуть на Себа, она потрясенно поняла, что они наблюдают за ними. Мужчина, который как раз потянул занавеску, закрывая окно, замер, зачарованно глядя на лежащую лицом вниз Бриз и Себа, который теперь сидел на краю дивана, поглощенный открывшейся перед ним картиной. На ее ногах, разбросанных в стороны, как стороны равнобедренного треугольника, по-прежнему красовались туфли на высоких каблуках – для Себа это оказалось слишком притягательным призывом. Не в силах больше сдерживаться, он соскользнул вперед, встал на колени, провел руками по кожаным туфлям, а затем медленно, задержавшись на ее бедрах, посмотрел на мужчину, завороженно глазевшего в окно, и стянул зеленые шелковые трусики.
За Бриз никогда раньше не подсматривали, и ее реакция удивила, даже поразила ее. Внезапно она ощутила колоссальное возбуждение в животе из-за того, что кто-то смотрел, как опытные пальцы Себа, лаская, начали исследовать ее набухшую розовую промежность. Какими скучными были все ее предыдущие сексуальные приключения! Она всегда старалась держать людей на расстоянии, никогда не позволяя мужчинам подобраться к ней слишком близко, хотя многие и пытались это сделать. И теперь, когда Себ вынудил ее взять на себя роль сексуальной соблазнительницы, возникла угроза, что он всколыхнет нечто, что было похоронено в потаенных глубинах ее души. Бриз чувствовала, как внутри ее тела разгорается безрассудная чувственность. Она была словно кошка, извивающаяся от страсти, распахнувшая огромные изумрудные глаза, ритмично вытягивающая и втягивающая когти на лапках. Кто бы мог подумать, что женщина с таким самообладанием, как у нее, будет способна устроить настоящее шоу для совершенно незнакомого мужчины, так раскрыться, выставить на обозрение тому, кого она почти не знала, свои женские соблазнительные тайны? Но она контролировала ситуацию, в которой ей пришлось оказаться, и это доставляло ей удовольствие.
Бриз была совершенно готова, и когда Себ сильными движениями гладил и мял ее мягкую и набухшую плоть, могла даже ощутить мускусный аромат собственной влаги. Внезапно до нее донесся свой невольно вырвавшийся стон.
– Пожалуйста, медленнее, – попросила она. – Увлажните пальцы, сделайте так, чтобы я увлажнилась целиком, поиграйте со мной.
Можно ли было утверждать, что она отдавала Себастьяну Дарку, самому богатому, самому влиятельному человеку из всех, с кем она когда-либо сталкивалась, приказы? Тем не менее ее напористость разожгла его. Кроме того, ей нечего было терять. Он приказал ей доставить ему удовольствие, и это позволило ей открыть для себя скрытые глубины собственной сексуальности. Она выгнулась, поднимая ягодицы выше, и приподнялась, когда его пальцы скользнули в ее чудесную влажную глубину. Кожа на ягодицах ощущала его горячее дыхание. Его прикосновения были восхитительными, исследующими, долгими, удовлетворенными. Он ввел палец в глубь ее тела, используя в качестве смазки ее собственные соки, помогая ее приятному увлажнению. Оглянувшись, она увидела, что он вызывающе смотрит на невольного зрителя, изумленно наблюдающего за ними, плотно прижавшего лицо к стеклу, чтобы не упустить ничего из того, что происходит в купе.
В то время, пока они оба наблюдали за мужчиной, безуспешно пытающимся подобраться поближе к ним, запертым в стеклянную клетку, Бриз чувствовала, как Себ холодной рукой ласкает ее ягодицы, приподнимая их. Когда она ощутила, как его язык, теплый, скользкий, нетерпеливый, голодный, опустился в ее расселину, она заскулила. Он стал жадно упиваться ею, облизывать, ласкать языком ее розовую плоть. Это ощущение было прекрасным, невероятным, великолепным. Ни один мужчина никогда не набирался наглости приблизиться к ней настолько близко. Непристойность этого действа заставила ее выгнуть спину, выпрямить колени и начать противиться ему, двигаться самой вверх и вниз, в едином ритме с погруженными внутрь нее пальцами.
Мужчина, прижавшийся к окну, открыл его и теперь отчаянно высовывался наружу, чтобы не упустить ни мгновения. Бриз увидела, что он расстегнул молнию на брюках и вытащил свой член, но поезд тронулся и покатился по рельсам. Из ее горла вырвался низкий смех – соглядатай пропустил самое главное: она чувствовала, она совершенно точно знала, что очень скоро Себ приведет ее к этому волшебному месту, о котором она только читала, и лишь теперь ей выпал шанс побывать там. Его прикосновения было такими искусными, такими продуманными, она точно знала, что его пальцы, которые начали двигаться все быстрее и быстрее, обязательно приведут ее туда. Она ухватилась за грубую ткань, покрывавшую сиденье в купе, ощущая, как поезд качается взад и вперед, чувствуя, как его вибрация передается через ее колени, бедра прямо в мягкую сердцевину ее промежности. Раз за разом каждый участок плоти, который облизывал и исследовал язык Себа, дарил великолепные, невероятные ощущения, настоящие волны экстаза. Он действовал внутри нее, доводя ее до пика, заставляя ее увлажняться, и в какой-то момент она услышала, как он негромко спросил: «Ты готова? Ты готова к тому, чтобы я заставил тебя кончить?» О боже, готова ли она? Сейчас она была более готова, чем когда бы то ни было, ничто и никто не заставил бы ее хотеть этого так, как сейчас. Она ощущала такую потребность кончить, что ей казалось, она взорвется, если он не доведет ее конца.
