Сейчас, скача на лошади позади Энтура, Эйна любовалась сыном и поражалась, как это после такой тяжёлой работы и знойного дня он прямо и крепко держится в седле, бодр и чуть ли не песни распевает. Она и сама приосанилась, хотя тело всё ломило от свинцовой усталости, в глазах сверкнул озорной огонёк.

— А ну, сын! Догонишь? — и пустила коня вскачь.

— Мама! — с лёгким упрёком, но всё же улыбаясь, крикнул Энтур. — Ну что ты! Разве не устала?

Но Эйна не слушала сына. Она скакала всё быстрее, и Энтур понял, что ему не отсидеться. Он пустил коня в галоп.

С недавнего времени Энтур стал смотреть на родительницу иначе. Прежде всё было ясно: мать — это мать, она всегда такая как есть, и всё тут. Но почему-то до парня стало доходить, что его родительница — ещё вполне молодая и даже очень красивая женщина. И с особой остротой возник вопрос об отце, спрятанный когда-то в детстве в самую глубину души. Он дважды спрашивал мать, но она молчала. Просто молчала и всё.

Мать и сын мчались наперегонки по пойме, приближаясь к «Волчьим воротам». Внезапно Эйна остановилась и указала рукой на луг за болотиной, поросшей кустарником. По лугу на восток скакали всадники. Энтур пристально посмотрел на восток.

— Это не тыштыронцы, — сказал он, подъехав вплотную к матери и становясь, будто заслоняя её.

— Удаляются, — заметила дочь Ходера Старшего.

— Похоже, это рыцари. Но что понесло их к Волчьему Логу?

— Они удаляются, — повторила Эйна и тронула коня.

— Нас не было дома три дня, — не унимался Энтур, никого, кроме братьев и тыштыронцев, он не видел в этих краях. — Что могло случиться?

Эйна вдруг остановила коня и, обернувшись, кинула на сына внимательный взгляд. Но ничего не сказала и поехала дальше.

— Неужели началась война? — в голосе юноши послышались нотки восхищения. — Может, это отряд разведчиков из Норриндола?

Эйна пришпорила коня.

— Нам лучше поторопиться! — крикнула она.

Из-за купы низкого ивняка, буйно разросшегося в болотистой мочажине, показались Два Холма. И тут мать с сыном остановились не сговариваясь. На одном из холмов были всадники. Не нужно было долго всматриваться, чтобы понять, что там идёт схватка.

— Это тыштыронцы! — воскликнул Энтур, хотя его мать и так прекрасно всё видела. — Они атакуют рыцарей.

Эйна стояла как вкопанная и заворожено глядела на северный холм. Эта картина почему-то наполнила её давно затвердевшее сердце такой тревогой, какой она от себя не ожидала.

— Мама! — донёсся до неё возглас сына. — Им надо помочь!

Эйна словно очнулась от сна.

— Готовь арбалет! — крикнула она, и оба помчались к холму.

На них никто не обращал внимания, и поэтому им удалось подъехать достаточно близко. Всё стало видно как на ладони. Три крепких воина оборонялись довольно успешно, но четвёртый, на вид совсем ещё подросток, на глазах у Эйны покачнулся и упал с лошади.

— Давай! — крикнула мать. — Целься спокойно. Чем точней будет выстрел, тем легче будет и нам, и им.

Они успели сделать по три метких выстрела, и атака тыштыронцев выдохлась. Однако на холме из оборонявшихся в седлах осталось только двое. Не больше семи разбойников спешно развернули коней и пустились с холма прочь. Оба рыцаря кинулись за ними. Энтур, выхватив меч, присоединился к погоне. Эйна открыла было рот, чтобы остановить сына, но поняла, что это бесполезно. Она поспешила к раненым на вершину холма.

Погоня за остатком разбойничьей шайки продлилась недолго. Принц Корфул с Витольдом и Энтуром возвращались. Они удалились от Холмов мили на две. Когда последнего врага настигла стрела Энтура, принц остановил коня и впервые за время погони внимательно посмотрел на юношу.

— Ты откуда, молодец?

— С Заречного Хутора.

— Что-то я тебя там не видел.

— Да мы с матерью на покос ездили, на Дальние луга.

Принц усмехнулся.

— Хороши косари!

— Я внук Ходера Старшего, Энтур.

— Ну тогда поспешим назад, внук Ходера.

У Корфула на душе было неспокойно. Он видел, как Филипп слетел с лошади, помнилось, что и Орса спешили, и поэтому мечтал сейчас только о том, чтобы застать друзей живыми.

Они подъезжали к Южному холму, когда из кустарника, росшего в длинной извилистой мочажине, на открытый луг выбежала женщина. Появилась она шагах в двухстах от всадников и бежала, ничего не замечая, в сторону холма. Принц направил коня к спотыкающейся на кочках фигуре. Витольд и Энтур потянулись за ним. Только когда до беглянки оставалось шагов двадцать, к своему изумлению хранитель узнал Эльзу. Девушка лишь теперь увидела едущих на неё всадников. Она остановилась, попятилась, потом повернулась и что есть мочи побежала прочь.

— Эльза! Эльза! — выкрикнул Витольд.

Эльза обернулась и застыла в нерешительности, видимо, ничего не понимая. Но вдруг всплеснула руками и сделала шаг навстречу.

— Витольд! — крикнула она сорванным голосом. — Витольд!

Всадники подъехали вплотную, и хранитель быстро спешился. Спотыкаясь, он подбежал к дочери трактирщика и обнял её. Девушка рыдала, сотрясаясь всем телом.

— Ну ладно, ладно, — уговаривал её хранитель. — Всё хорошо. Как ты оказалась здесь?

— Где принцесса? — с тревогой спросил принц Корфул.

— Не знаю! Не знаю-у-у! — всхлипывала девушка. — Наверное, у них… у этих… Мою лошадь подстрелили. Я хотела увезти принцессу, а теперь…

Дальше слова Эльзы потонули в рыдании.

— Ну-ну. Успокойся, Эльза, — продолжал уговаривать девушку хранитель. — Ты в безопасности, успокойся. Ну, что произошло?

Понемногу дочь трактирщика успокоилась и всё рассказала.

Когда принц Корфул выехал навстречу тыштыронскому отряду, рыцарь Орс подождал отставших Витольда, Филиппа и Эслима и, едва те приблизились, крикнул:

— За мной! Живее, на холм!

И поскакал вперёд, указывая направление. Все поскакали за ним. Все, кроме Эслима. Тот быстро оценил ситуацию и погнал коня в объезд холма с севера. Когда тыштыронцы атаковали холм, Эслим был уже далеко впереди и с какой-то невероятной быстротой стал нагонять похитителей. Двое тыштыронских разбойников заметили беглеца и помчались за ним. А барон Квалдур, увидев упрямого преследователя, развернул отряд и послал навстречу Эслиму своих чёрных всадников. Но случилось непредвиденное: бывший ученик короля Магнуса беспрепятственно проехал мимо морнов, будто был для них невидимкой, а чёрные всадники набросились на двух тыштыронцев и уничтожили их во мгновение ока. Видя это, барон Квалдур выхватил меч и сам выехал навстречу преследователю, но биться они не стали, напротив, между ними завязался оживлённый разговор. Желая быть поближе к господину на тот случай, если понадобится помощь, оруженосец Освальд также подался вперёд. Эльза поняла, что другого такого случая больше не будет. Она схватила поводья коня принцессы и пустилась галопом к реке. Трудно сказать, на что она надеялась, но река казалась ей тем надёжным рубежом, за которым можно укрыться. Но добраться удалось только до закустаренного болота на низкой пойме. Там её коня сразила арбалетная стрела, и Эльза оказалась на сырой земле. Подоспевший Освальд подхватил коня принцессы и ускакал на зов хозяина с драгоценной пленницей. А дочь трактирщика осталась лежать в кустах, проклиная Небо за то, что родилась на свет.

— Бедная принцесса! — всё ещё всхлипывала Эльза. — Она теперь одна, совсем одна. Ах я дура непутёвая! Зачем я это сделала? Зачем?!

— Перестань, — хранитель погладил девушку по голове. — Ты молодец, ты сделала, что смогла. Нельзя было не воспользоваться такой возможностью. Мы обязательно освободим принцессу.

— Мы освободим Аделину, — сурово проговорил принц, глядя на восток, откуда медленно и неотвратимо приближалась ночь. — Клянусь честью. А теперь едем, скоро стемнеет.

Юный Энтур смотрел во все глаза и слушал во все уши. Он мало что понимал, но уловил главное: эти сильные красивые люди в большой беде, и он должен им помочь.

Витольд усадил Эльзу впереди себя, и они поспешили к северному холму.