— Придется принцессе нынче вечером снова облачиться в мужское платье, во время осадного положения даже младшие из пажей носят легкий доспех. К тому же пусть возьмет немного сажи и подчернит ею брови и верхнюю губу пусть ею припудрит. Может, и сойдет за пажа.

— Этому маскараду ее учить не надо!

— Что и говорить, замечательный будет маскарад. Только бы он не стоил головы вашему покорному слуге. Впрочем, — спохватился рыцарь, — что мне немилость короля, когда меня просит об этом королева моего сердца.

И очевидно, решив, что он это вполне заслужил, Крепль взял руку Катены и поцеловал ее.

Фрейлина не противилась. Более того, она положила свою маленькую ладошку на его буйные кудри, как бы благословляя.

— Катена, — прошептал в упоении капитан.

— Нет-нет, — поспешно отодвинулась та. — Нам пора расстаться.

— Да, нам нужно торопиться. Бедный рыцарь Дальней Стороны еще ничего не ел, и самое позднее через час ему будет доставлена трапеза из королевской кухни. А через полчаса я буду ждать юного пажа-стражника у входа в тайную башню. Пусть принцесса поспешит.

— Я благодарю вас, капитан Крепль, — как можно степеннее проговорила фрейлина.

— О, пока еще не за что. А потом, я делаю это ради вас.

— Главное, чтобы никто нас не видел и не слышал.

Капитан Крепль низко поклонился ей, и они разошлись в разные стороны.

Но кто мог видеть их, и уж тем более слышать? Сад Нельты находился под глухой стеной замка. Единственное оконце, выходившее в него, располагалось в угловой башне и принадлежало небольшой, уютной гостиной, в которой обыкновенно никто не жил. Правда, сейчас в ней поселили барона Квалдура…

Глава четырнадцатая

Узник Тайной башни

Барон Квалдур стоял у окна и глядел в сад Нельты. Странная улыбка играла на его губах.

— Ваша милость, — раздался голос Освальда за его спиной, — там пришел королевский лакей.

Барон Квалдур обернулся и вопросительно поднял брови. Оруженосец распахнул дверь, и на пороге обозначился пестро одетый лакей.

— Его величество, король Норриндола Магнус Мудрый желает видеть барона Квалдура! — торжественно объявил лакей. — Я имею поручение проводить вас, ваша милость.

— Ты думаешь, здесь глухие? — сказал Квалдур, поморщившись. — И потом, что на тебе надето? Сегодня праздник во дворце?

Лакей оглядел себя сколько мог и возвел на гостя недоуменный взгляд.

— Я не понял, ваша честь.

— Я спрашиваю, что за дурацкий наряд на тебе.

Округленные дотоле глаза королевского посланника сузились в щелочки, губы поджались, а грудь заметно выпятилась.

— На мне униформа личной королевской прислуги, ваша честь, и я отнюдь не нахожу ее дурацкой.

— Тем хуже для тебя, — усмехнулся Квалдур. — Освальд! — обернулся он к своему оруженосцу. — Сходи в трактир и забери наши пожитки, да узнай насчет ужина, я чертовски голоден. Ну что ж, — снова обратился он к королевскому посланнику, — веди меня, гордый лакей.

После четверти часа блужданий по коридорам и лестницам замка, барон Квалдур вошел в Тайные покои короля Магнуса. Король сидел в своем кресле и внимательно смотрел на вошедшего. В другом конце зала, на скамеечке, притулившись к стене, казалось, дремал старый шут. Квалдур прошел на середину, постоял некоторое время, затем явно нехотя поклонился. Король лишь слегка прищурился.

— Когда вы прибыли в Баргорель? — спросил король.

Посланник Даркулона помедлил.

— Вчера, уже после полудня, ваше величество.

— Почему вы не явились сразу во дворец?

Барон Квалдур снова помедлил с ответом, его, видимо, смущали тон и содержание вопросов короля.

— У меня были на то причины, ваше величество. Но я не вполне…

— С какой целью вы прибыли в Норриндол?

— Ну что ж, — усмехнулся барон Квалдур, — мне нетрудно повторить, я посланник короля Эрсепа Великого.

При этих словах Квалдур принял весьма важную позу и продолжил:

— Мой господин, король Эрсеп передает братский поклон королю Магнусу, называемому Мудрым, и желает знать, помнит ли тот свое обещание, данное господину моему, королю Эрсепу, на южной окраине Сельверона семнадцать лет назад?

Лицо короля Магнуса сделалось словно каменным. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил.

— Я помню все.

— Господин мой, король Эрсеп, также желает знать, не отступится ли король Магнус от своего слова, ведь прошло столько лет?

На лице Квалдура обозначилась едва заметная усмешка. Король Магнус ответил, медленно цедя каждое слово:

— Вы не хуже меня знаете, что время не властно над королевским словом.

— Не гневайтесь, ваше величество, ведь я чужестранец.

— Время не властно над моим словом, — так же медленно повторил король, — но время — не пустой звук, и это, я надеюсь, король Эрсеп понимает.

Теперь настало время задуматься посланнику Даркулона.

— Я думаю, что да, — не так твердо, как ему хотелось бы, проговорил Квалдур. — И тем не менее…

— Так что же хочет от меня король Эрсеп?

Посланник Даркулона облегченно вздохнул.

— А разве вы не догадываетесь? Зачем король Эрсеп Великий отправил своего посланника как раз к «Турниру короны»?

Король Магнус начал терять терпение.

— Я питаю искреннее уважение к достойному брату моему, королю Эрсепу, но, если ты, рыцарь, не оставишь свой дерзкий тон, я забуду о твоем высоком посольстве.

Молнии сверкнули в глазах Квалдура, однако, он посчитал за благо не спорить.

— Итак, — промолвил владыка Норриндола, — говори прямо, что нужно королю Эрсепу?

— В знак вечной дружбы и достойного братства между ним и вами, а также в память данного королем Магнусом обещания, король Эрсеп просит руки прекрасной принцессы Аделины.

Вероятно, удар грома меньше поразил бы короля Магнуса, чем слова барона Квалдура, хотя он и предвидел их.

— Но господин мой, король Эрсеп, — продолжал тем временем посланник, — не хотел бы нарушать законов Пятиречья, потому он послал меня, рыцаря Квалдура, участвовать в «Турнире короны» от его имени и его силой и доблестью в честном состязании добыть для него руку прекрасной Аделины. Что, как мне думается, я и исполнил.

Король Магнус медленно поднялся с кресла и, подойдя вплотную к Квалдуру, пристально всмотрелся в его лицо. Затем отвернулся, подошел к пылающему камину и долго стоял, заложив руки за спину, глядя на грозно пляшущее пламя.

— Что касается твоей победы, рыцарь, — наконец заговорил он, — то она еще не так очевидна, как тебе кажется.

— Если только вы не беспристрастны, государь.

Король Магнус обернулся и строго посмотрел на посланника.

— Ты отчаянный наглец.

— Но, ваше величество, я хочу напомнить…

— Замолчи, — тихо, но с такой внутренней силой проговорил король, что Квалдур потупил взор, однако не сдавался.

— Но даже если вы не считаете мою победу очевидной, я вынужден напомнить о вашем слове.

— Я от своего слова не отказываюсь, — сказал король совершенно спокойно, видимо, он все обдумал и принял какое-то твердое решение.— Но, именно из-за того, что произошло на ристалище, я должен многое обдумать.

Он вернулся к своему креслу и устало сел в него.

— Завтра мы продолжим разговор. А сейчас вы свободны, барон.

Когда за посланником короля Эрсепа закрылась дверь, король Магнус обратился к Голю:

— Найди мне принцессу, немедленно.

* * *

Капитан Крепль говорил правду, во дворе замка охраны было больше, чем когда бы то ни было. Едва принцесса Аделина шагнула во двор в сопровождении Нелены, как почувствовала, что сердце заколотилось в груди. Храбрую девушку нисколько не испугало бы, случись снова выйти на ристалище, но при мысли о возможном разоблачении робость сдавливала сердце. Вслед за Неленой из двери высунула носик фрейлина Катена.