Хотелось встать и уйти, но Марго продолжала держаться за его предплечье и при попытке встать, наклонилась к уху и тихонько шепнула:

- Ещё полчаса. Пожалуйста, ещё полчаса и этот балаган начнет расходиться.

- Я заебался смотреть на эти крашеные рожи.

- Алекс, я даже не прошу тебя улыбаться, я прошу просто посидеть со мной. Мы пара, ты не забыл?

- Мне похуй.

- Знаю, милый, знаю. Но за соседним столиком сидит главный редактор “Звездных страстей”. Нам же не надо, чтобы он натравил на тебя своих ищеек.

Марго заботливо поправила ему галстук и демонстративно состроила глазки.

Лекс недовольно сжал губы и снова принялся пить.

Когда наконец всё закончилось, и как они выходили, помнилось смутно. Мешанина бриллиантов, мехов и дамских ручек, подставляемых под его поцелуи, вот и все, что сохранил себе на память пьяный мозг. Верный охранник был тут как тут, не дав упасть лицом перед опостылевшим светским сбродом и задницей перед собственным авто.

Доставив Марго к дому и проводив до квартиры, охранник повернулся к начальнику:

- Куда, Алексей Дмитриевич?

А Лексу вдруг безумно захотелось увидеть Коську. Его глаза, его искреннюю улыбку. Алкоголь гулял в крови и побуждал к действиям. И он не раздумывая, набрал Коськин номер.

К его удивлению, тот его энтузиазм не разделял.

И тихонько поинтересовавшись: “Лекс, ты чего, пьяный что ли?”, категорически отказался встретиться. Пренебрежительно фыркнув на доводы собеседника, он скинул звонок.

Лекса перемкнуло:

- Да кто он такой, чтоб нос воротить? Никто! Салага без роду, без племени! Псих! Самоубийца-неудачник!

Он кипел и злился, но дозвониться до зомбика не получилось, тот отключил телефон. И тогда Лекс решил, что в следующий раз выскажет этому щенку всё, что думает о его неприступности и королевских замашках. Тоже ещё аристократ какой выискался, чтобы воротить морду от самого Васильева! От… Лекса!

Вот только это “Лекс” почему-то звучало в голове именно Коськиным восхищенным голосом: “Ле-екс…”.

Васильев глухо застонал и откинулся на спинку сидения, не замечая, что смышленый водила тронулся и направил машину в сторону дома.

На носу заключение важного договора с зарубежной компанией-поставщиком, светит долгосрочный контракт с американскими коллегами. Это был важный шаг вверх и ничто не должно давать сбоев, а он… Черт! У него, как у спермотоксикозного юнца, все мысли лишь о том, как подобраться к какому-то мальчишке. О том, что о нём думает клиент психушки. Да какая вообще разница, что тот думает!

Как оказалось, разница есть. И Лекс поймал себя на облегченном выдохе, когда на следующий день, въехав на территорию дурки, увидел решительно отбросившего деревянную лопату для уборки снега и направившегося к его джипу, Коську.

Вместе с холодным воздухом в салон автомобиля ворвался прямо таки искрящий эмоциями парнишка. И Лекс невольно заулыбался, наблюдая за яркой мимикой и широко распахнутыми от негодования глазами.

- И что это вчера было?

- Ты о чём? - приподнятая иронично бровь, должна была показать полное недоумение.

Но Коська не повелся и рассержено воскликнул в ответ:

- Ты знаешь о чём я. Что за игры, Лекс?

- Я вовсе не играю, Кось. Просто пытаюсь понять, что ты хочешь узнать на самом деле. Когда человек интересуется, зачем ему звонил ночью пьяный приятель, он не нервничает и не дергается как перед не выученным зачетом. Так что тебя интересует в действительности, Константин?

И тут Коська сорвался на крик, подскочив на сидении, он развернулся и вперился взглядом в лицо Васильева.

- Лекс, хватит уже вокруг меня кругами ходить! Я не железный! Я же вижу, как ты на меня смотришь. Я с ума схожу, а ты все молчишь. Неужели не видишь, что со мной творится? Я ночами заснуть не могу, у меня твое лицо перед глазами. Ну что ты молчишь?!

- Я настолько очевиден для тебя? - мужчина был готов сделать решающий шаг, но выжидал подходящего поворота в разговоре с мальчишкой.

- Я не знаю, может и нет. Но я вижу… Чувствую… Я всё вижу, и столько всего чувствую, что мне страшно.

- Я пугаю тебя, милый?

- Я не могу объяснить, Лекс! Я сам толком ничего не понимаю! У меня все мысли только о тебе - утром, днём, ночью. Неужели ты не видишь, что у меня рядом с тобой руки отнимаются и сердце выпрыгивает из горла? Я… Я хочу тебя. Молчи, не говори сейчас ничего! Я знаю, что ты скажешь. Я не поеду к тебе, - мальчишка уже не кричал, голос сорвался и снизился до шепота, до каких-то умоляющих, нервных нот.

- Коська, маленький мой… - Лекс не выдержал и схватил зомбика в охапку. - Не бойся, слышишь, не бойся! Я не обижу тебя ни за что на свете! Мальчик мой, сладкий мой, я же тебя на руках носить готов. Ну, успокойся, ну что ты… Солнышко моё, радость моя. Я потому и молчал, чтоб не испугать тебя. Я не хочу, чтобы ты боялся меня, слышишь?

- Я не тебя боюсь, я… Я себя боюсь. Я боюсь того, что может случиться, когда ты решишься. И боюсь, что не решишься, и я останусь без тебя, просто исчезну из твоей жизни, из твоей памяти.

- Ну что ты такое говоришь, Кось?! Ну, куда ты исчезнуть собрался, глупенький?

- Не знаю, но это уже скоро случится. Меня выписывают, Лекс. Перед Новым Годом я отсюда уеду. Это конец, понимаешь? Я больше тебя не увижу!

Такого поворота Лекс не ожидал, но для него это ровным счетом ничего не меняло, он не собирался отпускать от себя мальчишку. Тем более, после таких признаний. Теперь он принадлежит ему и точка. Лекс ещё крепче прижал к себе Костика и погладил по затылку, с трепетом ощущая шелковистость отросших волос и тепло прижавшегося тела.

- Нет, я решил - поехали к тебе. Сейчас же. Давай заводи и поехали, пока я не передумал.

И Лекс, выпустив его из рук, повернул ключ зажигания. И поехал. На ходу соображая, как будет изворачиваться, если охрана на воротах заметит, что он вывозит пациента больницы.

Но врать не пришлось. Охранник, не выходя с проходной, открыл ворота и выпустил их.

И Лекс рванул домой, поглядывая на притихшего мальчишку, вжимая сцепление в пол и поддавая газу. Расстояние до дома, и без того небольшое, они проехали за несколько минут. Даже светофоры, казалось, были на их стороне, зелёным коридором одобряя действия Лекса.

Остановившись у дома, выскочил, открыл дверь со стороны такого важного пассажира и, почти подхватив на руки, вызволил Коську из машины. Ни одного лишнего движения, он был словно хищник, острожный, с виду спокойный, чтобы не спугнуть добычу. Хлопок двери, сигнализация, ключ, дверь, подъезд, лифт. Коська молчал. Стоял, прижавшись к Лексу, испуганно смотря мужчине в лицо. Почти не моргая, расширенными, но ясными, осознающими, что происходит глазами.

И лишь, выйдя из лифта, пока мужчина, замешкавшись, открывал двери в квартиру, яростно, горячо зашептал:

- Держи меня. Пожалуйста, Лекс, держи меня и не отпускай! Я верю тебе, но я боюсь!

Лекс подхватил, прижал и, как невесту, внес парня в квартиру. Не разуваясь, прямиком в спальню, чтобы успеть пересечь точку невозврата, пока тот не передумал, не сбежал.

Он видел, что Коська на грани, по сжатым кулакам с впившимися в кожу ногтями, по расширенным зрачкам, дрожащим губам.

Коська был полон решимости, но казалось, вот-вот грохнется в обморок. На его бледном лице не осталось ни кровиночки.

Положив его бережно на кровать, Лекс принялся снимать с него обувь, куртку, разуваться сам. А Коська все шептал, хватаясь за него:

- Лекс… Лекс…ты только удержи меня… Я не боюсь. Нет, я не боюсь. Ты только держи меня…

Не слезая с кровати, наклонившись над напуганным парнем, Лекс разделся сам и продолжил раздевать замолчавшего Коську, жадно рассматривая оголяющееся тельце. Коська был прекрасен. Изящная, худенькая фигура была идеальна. Хрупкость гармонично сочеталась с крепким мышечным корсетом, не дающим усомниться в том, что это не девичье, это мальчишечье тело. Ахуенное, сексуальное, безумно желанное тело. Лекса бросило в жар, но усилием воли он держал себя в руках. Нельзя спешить, нельзя делать резких движений. Аккуратно, спокойно… Спокойно… Спокойно!