Она молчала, смущенная его обращением. И даже маленькая Саша на этот раз прореагировала как-то странно — медленно подняв задумчивые глаза, она не произнесла ни слова, не стала клянчить и упрашивать, как это обычно случалось, а только смотрела, переводя взгляд голубых, высветленных солнцем почти до прозрачности глаз то на Алену, то на отца.

Саша, быстро порывшись в кармане, достал смятую купюру и протянул ее старику.

— Выбирай, красавица!

Саша-маленькая, долго не задумываясь, взяла первый попавшийся мячик — розовый с голубыми прожилками, толкнула его вниз — он подпрыгнул, ударившись о землю, и тут же нырнул обратно в ее ладошку. Она наконец улыбнулась и вприпрыжку побежала вперед. Вслед за ней медленно пошла и Алена, не став дожидаться, когда старик наконец наберет сдачу, чувствуя неловкость, почему-то опасаясь встретиться глазами со взглядом Сашиного папы и уж тем более не зная, о чем говорить.

— Алена! — Он окликнул ее, догнал. — Знаешь, мама в детстве покупала мне точно такие же мячики, а потом они вдруг куда-то исчезли. Я их уже сто лет не видел и как-то, задумавшись об этом, решил, что они ушли вместе с детством. Детство закончилось, и мячики исчезли… Странно, правда?

— У меня тоже в детстве был такой мячик, — ответила она, почувствовав, как сразу же спало напряжение, и тут же в разговор вступила Саша-маленькая:

— Хочу кататься на лодке!

Они стояли на небольшом мостике — под ними зеленела мутная вода паркового пруда. Несколько деревянных лодок медленно двигались в разные стороны.

— Я тоже хочу как они! — повторила маленькая Саша с жалобной интонацией, совсем ей несвойственной, заглянула в глаза, захлопала длинными светлыми ресницами. Вопрос был решен — купив в кассе билеты, через некоторое время они уже спускались в лодку.

Приподняв маленькую Сашу на руки, Саша-большой опустил ее на середину лодки, так осторожно, что лодка даже не покачнулась. Подобрав подол длинного платья, вслед за маленькой Сашей Алена аккуратно ступила в лодку, опираясь на твердую руку Сашиного папы. Лодка качнулась. Не удержав равновесия, Алена, закрыв от страха глаза, растерявшись, упала прямо на него — еще секунда, и они вместе свалились бы в воду. Но он, одной рукой крепко прижав ее к себе, опустился и уцепился за борт лодки. Она открыла глаза и снова увидела перед собой все те же мелкие черные крапинки, так поразившие ее в один из вечеров. И снова — губы, но только на этот раз все было по-другому. Он смотрел отстраненно, как будто бы сквозь нее, но не отпускал — до тех пор, пока лодка, слегка качнувшись в последний раз, обрела равновесие.

— Садись сзади.

Алена послушно и осторожно пробралась назад, Маленькая Саша, не обратив никакого внимания на мини-катастрофу, гордо восседала на носу.

— Иди сюда, Шурик, — позвал он, — будешь помогать мне грести.

Она проползла несколько шагов и уселась к нему на колени. Алена смотрела на воду — зеленую, местами почти черную, покрытую верхушками водорослей. Смотрела, как весла опускаются в темно-зеленый пласт, преодолевая сопротивление и высекая белые брызги, которые иногда попадали ей на лицо. Смотрела на маленькую Сашу, полностью поглощенную своей новой задачей и, видимо, абсолютно уверенную в том, что это именно благодаря ей движется по воде лодка. И все время старалась миновать взглядом серые глаза в мелких черных крапинках — как будто боялась увидеть в них невысказанный упрек.

Прогулка затянулась до позднего вечера. Они еще долго бродили по аллеям, снова и снова покупали мороженое, лимонад, сладкую вату, катались на огромном «чертовом колесе», заходили в комнату смеха, кривлялись и строили рожицы в кривых зеркалах, кормили хлебом лебедей, плавающих в пруду, бросали семечки в клетку с белками… Некоторое время провели в небольшом и уютном кафе на острове, посреди пруда, снова по требованию маленькой Саши, заказав себе огромную пиццу и, уже по собственному желанию, распив небольшую бутылку вкусного сухого вина.

Возвращаясь домой, Алена не чувствовала под собой ног.

— Что, устала? — спросил он, заметив, что она не поспевает даже за маленькой Сашей, и протянул ей руку: — Держись.

Ощутив опору, Алена совсем расслабилась и повисла на его руке.

Саша-маленькая, оглянувшись через плечо, лукаво сощурила глаза и пропела тоненьким голоском:

— Тили-тили тесто, жених и невеста!

Тирада осталась якобы незамеченной — они продолжали идти все так же молча, вдыхая терпкий и густой запах вечернего города. Последние лучи солнца гасли в голубоватом сумраке, превращая лохматые серые облака в дым от костра, горящего во весь горизонт. Вокруг было полно народу — несмотря на то что вечер был прохладным, суббота все же оставалась субботой. Глядя на проходящие мимо пары, Алена внезапно поймала себя на странной мысли — впервые за долгое время она совсем не чувствует себя одинокой. В первый раз за долгие дни она совсем забыла о том, что сбежала из дома, что город этот для нее чужой, и парк, в котором они гуляли, и то место, куда она сейчас возвращается, — совсем не ее дом, а маленькая Саша — не ее дочка. Краешком глаза она пыталась рассмотреть его лицо — но оно показалось ей совершенно спокойным и даже несколько равнодушным — он просто следил глазами за маленькой Сашей, которая бодрыми шагами шла впереди них.

Переступив наконец порог квартиры, все сразу почувствовали, насколько спертый воздух. Алена, сбросив шлепанцы, не спрашивая, подошла к окну и распахнула его настежь — прохладная струя в тот же момент обдала лицо свежестью, и она улыбнулась.

— Волшебница, — Саша сразу же оценил ее старания, — настоящая волшебница. Ужинать будем или сразу купаться пойдем?

— Купаться? — удивленно переспросила Алена. Ей казалось, что после такой длительной прогулки ее ноги способны только на одно — донести ее наконец до заветного дивана.

— Ну да, купаться, на Волгу. Как ты на это смотришь, Александра Александровна? — спросил он серьезно, сдвинув брови.

— Пойдем! — тут же согласилась маленькая Саша, впрочем, не добавив традиционного «ура!», тем самым однозначно дав понять, что затея эта ей не особенно пришлась по душе.

— Пойдем? — Он снова посмотрел на Алену. — Здесь недалеко, метров сто вниз пройти — и все, песчаный берег…

— Да нет, — неуверенно возразила она, — тем более у меня нет купальника.

— Ну, это не такая уж серьезная проблема. Насколько я помню, когда мы с тобой встретились в первый раз, отсутствие купальника тебя не остановило…

Он осекся, заметив, как исказилось ее лицо, и сразу же поняв, что шутка была крайне неудачной. Но извиняться было уже поздно и глупо.

— Как хотите! — Он махнул рукой, отвернулся, молча снял шлепанцы и пошел в комнату переодеваться. В тот вечер они больше не сказали друг другу ни одного слова. Саша-маленькая заснула на коленях у Алены почти сразу же. Уютно свернувшись клубком, она примостилась было послушать в очередной раз сказку про любимую принцессу — но начала сопеть носом уже после первой страницы.

— Ну вот, заснула, — сказала Алена, словно в пустоту, нежно проводя ладонью по ее щеке, и осторожно переложила девочку на диван. Перед глазами мелькнула тень — по молчаливому соглашению Саша пошел снова спать на кухню, оставив комнату в полное распоряжение своей дочери и ее любимицы. Несмотря на усталость, она долго лежала без сна, слыша за стеной его дыхание и догадываясь, что он тоже не спит.

На следующий день, когда Алена проснулась, его уже не было дома. До позднего вечера они с маленькой Сашей просидели одни — день выдался пасмурный, частые и мелкие капли дождя с самого утра настойчиво стучали в окно, поэтому пришлось обойтись без прогулки. Обе они в тот день почему-то были не расположены к веселью. Больше молчали, смотрели мультфильмы по круглосуточному детскому каналу. По очереди, сменяя друг друга, подходили к серому окну и смотрели, как капли бьют в стекло. Алена, наблюдая в такие моменты за Сашей-маленькой, поражалась недетскому выражению глаз, которые без привычного прищура казались огромными. Кажется, они думали об одном и том же — но Алена не решалась, да и не хотела говорить с девочкой об этом, а Сашенька, словно вступив в тайный негласный сговор, тоже отмалчивалась. И все-таки день прошел почти незаметно. Днем маленькая Саша заснула ненадолго, и Алена немного прибралась в квартире, поставила на плиту картошку, порезала сочные помидоры и снова прилипла к окну — но там была все та же безрадостная картина. Капли пузырились в лужах, разбивая на мелкие осколки последнюю надежду на то, что погода переменится. «В самом деле, какое-то странное лето, — подумала Алена, почему-то вспомнив неторопливый разговор в купе поезда, — два дня солнце, потом неделями — холод и дождь».