– Нет, не крест пока, – нахмурил лоб Эрик. – По крайней мере, до следующей активации объекта. Тогда, я думаю, в дом вновь поставят зеркало. Другое, конечно. И примут меры.

– Ага. Но, вовнутрь не полезут.

– Нет, – отрезал он. – Смысла в том нет. Вот так глупо, в лоб туда лезть. Не факт, что угодишь куда надо.

– Ну да, – хмыкнула я, поежившись. – Все реки текут. Это я уже… поняла… Значит, в следующую третью ночь полнолуния попрыгают вокруг новой «двери» и успокоятся.

– Так точно. Это – обычная схема.

– Ага, – вскинула я к нависающим веткам клена лицо. – «Обычная схема»… Эрик… ты хочешь мне помочь?

– Так точно, – вмиг подобрался он. – Я буду работать внутри конторы. Ты – снаружи. Может, мне и отпуск под это дело…

– Отпуск?.. Пожалуй, нет. Иначе доступ к «внутренностям» Прокурата сильно затруднится. И, знаешь, что? Я завтра с утра хотела еще раз осмотреть Дом выскочек. Ты можешь это устроить?

– Дом выскочек?.. Ладно. Я сниму с защитного заклятья ключ… Агата? – оскалился, вдруг, Эрик.

– Да?

– Так, значит, ты мою помощь принимаешь?

– Так точно, рыцарь Лапиньш. Завтра в восемь жду вас здесь же. Махнем на объект.

– Ла-дно. Ладно, Агата, – пылко выдохнул он. – Спокойной ночи. До завтра.

– До завтра, – невольно улыбнулась я. – И, Эрик.

– Что? – застыл парень.

– Одень гражданское. Так, на всякий случай.

– Угу, понял!

«Понял» он… И какая между нами огромная разница. В годах – каких-то четыре-пять лет. Но, один еще полон юношеских порывов и комплексов, а другая чувствует себя сейчас… И, придав лицу ненавистную уверенность, развернулась в сторону горящих окон дома…

Длинная ночь, полная мутных рваных снов и вздохов в подушку, все ж закончилась. И кому она вообще была нужна? Только оттягивает реальность стуком часов в родительской гостиной внизу. Громким, гулким. Чтоб их демони супрезел аних, эти часы. Вернусь в свою квартиру, первым делом выброшу ходики. И домового, чтоб не подвывал больше в каминную трубу. Оперный певец…

– Доча, там к тебе тот самый…

– Я иду!..

– Доброе утро, Агата!

О-о, зато у Эрика с утра сил было на целую дюжину таких вот, как я:

– Ага… Пошли, – и черкнула под кленом у калитки арку подвала…

Сразу на месте нас гостеприимно обдало свежим восточным ветром. Я в ответ поежилась и дернула за шнурки на горловине рубашки. Эрик лишь еще шире расплылся в улыбке:

– Ты постой немного. Я сейчас. Ключ наша комтурия накладывала. Стандартный. Дело минуты.

– Давай, – оглядываясь с крыльца, зевнула я.

Дом как дом. Бесприютная убогая серость. Бугор как бугор. Зеленый, густо заросший. Хотя сила чувствуется и сейчас. Да только не поймешь в этой мешанине из корявых кадетских посылов и местного силового «тумана», где что хлопьями медленно тает. День-два и исчезнет совсем. И то и другое. Ах да, здесь же еще эксперты поработали. Вон их желтые «кляксы» следами вокруг стен, в примятом бурьяне и глубже по радиусу в лес… Действительно, окрестности обошли. Не врет… родная контора.

– Агата – всё. Заходи, – гостеприимно распахнул Эрик двери. У-у-у… И здесь – сквозняки. – Что ты хочешь посмотреть? – вспорхнула парочка птах с окна под его гулким зовом.

Я, проследив за ними, кивнула в конец облезлого коридора:

– Там. В месте основного потока. Где зеркало и стояло.

– Ладно, – первым захрустел он штукатуркой под подошвами.

Я медленно двинула следом, отмечая признаки силовой зоны по сторонам и изменения за последние полдня. И тех и других в итоге набралось немного. Даже если сравнивать с собственным прошлым из кадетства. Да оно и понятно: Дом выскочек – учебный полигон. Здесь все по описи. Проверено и зафиксировано. И даже если местные искатели приключений влезут (что вряд ли в виду охраны от Прокурата), то все одно, накануне каждых учений все тщательно проверяется на сохранность… Кажется, второй, да, второй комтурией. Она этим занимается.

– Эрик, где оно стояло? Мне надо точно знать, – остановилась я на пороге сумрачной большой комнаты с наглухо заколоченными окнами. Скудные лучи солнца едва пробивались в щели между рассохшимися досками. Падали на гнилое кресло в углу и полосами выхватывали оббитые стены.

Парень с прищуром медленно развернулся по кругу:

– Вот здесь, – вскинул руку в простенок между окон. – На полу, приставленое к стене. А теперь – в лаборатории Прокурата. До последнего осколка.

– Ага, – направилась я туда. – И это – без изменений. Стояло там же, как и много лет назад. Что до самого зеркала… Высокое, узкое. В разъеденной жучками раме. По-моему, липовой. Крашеной когда-то под золото. В верхнем правом углу – след от магического заряда в виде круглой подпалины. И в том месте еще само зеркало треснуло… двумя, нет, тремя расходящимися в стороны лучами.

– Вот это память, – хмыкнул сбоку от меня Эрик. Потом потер свой выдающийся лоб. – Трещины, значит?

– Ага.

– И подпалина?

– Так точно… Эрик, расскажи мне еще раз: как проходили сами учения. Где в это время был Ник, преподаватель кадетов…

– Господин Коржун?

– Да. И ты сам.

– Ладно, – старательно выдохнул он. – Как все тогда проходило… Я вообще на подобном мероприятии в новом качестве был впервые. Меня Ник с собой взял в помощь.

– Это я знаю.

– Угу… Мы с ним встали по диагонали. Я, – развернулся Эрик к двери. – у входа в дом, слева. Он – тут. Господин Коржун бегал, то есть, сопровождал кадетов. Поэтому я в основное время Ника не видел. Слышал только, – хмыкнул он. – Пару реплик в адрес самых прытких. Потом… потом мы собрались в холле у входа и подвели итоги. Господин Коржун огласил оценки и увел всю ораву на улицу. А Ник… – смолк парень.

– Что, «Ник»?

– Он, как будто, что-то забыл здесь, в этой комнате и вернулся. Потом вышел наружу. Я у него спросил: куда он теперь. Мы из-за дождя подвалами сюда, без грифонов. И он сказал, что я свободен. А он сам все еще раз проверит и закроет.

– Сам?

– Да, Агата, – скривился Эрик.

– Но, ведь это – не по инструкции? – опешила я.

– Ну… да. Поэтому я про данный факт ничего при расследовании не сказал, – отвел парень взгляд. – Не хотел его подставлять. Да и сам тоже виноват – не надо было домой тогда спешить. Без него. Всегда ж вместе, а тут…

– А тут, значит, – нахмурилась я. – Эрик, он зачем-то в эту комнату вернулся. Зачем?

– Не знаю, Агата. Сам голову ломаю. Все нормально здесь было. Углы мы все после кадетов подчистили. Всплеск уже пошел на убыль. Да и странный он в ту ночь был.

– Всплеск?

– Угу. Хотя мне судить трудно. Вроде, общий фон был и замутнение, но вот локальных очагов – нет. И на зеркале этом. Они, видимо, позже появились.

– Видимо, позже… Но, зачем он сюда вернулся? Что его тут привлекло?

– А хоб… кто ж знает? – потерянно вздохнул парень.

– Ну, хоб, может и не в курсе. А вот я знать буду… Есть идея. Пошли.

ГЛАВА 4

Деревня Поперечка с края бугра была похожа на стайку разномастных толстых цыплят, сгрудившихся под боком у своей грозной матери. Пологой, заросшей кривым смешанным лесом и с сомнительной репутацией. Да видно оная здешних селян не пугала, раз строились они, взбираясь огородными и пастбищными боками прямо на бугор. То есть мать свою… Чтоб ее… Это я так в «деревенский фактор» погружаюсь…

– Агата? – скривился с рукой у лба Эрик, застывший рядом. – Почему в обход от Дома выскочек сюда пошли, я понял. А вот зачем?

– Точно пока не знаю, – обозревая жизнь внизу, протянула я. – Да только еще в береднянскую свою бытность научилась относиться к деревенскому фактору очень серьезно.

– Угу… А что в него входит? Кроме примерной численности местных и их уровня жизни?

– В этот фактор?.. Во-первых, здешние моральные ценности. Во-вторых, специализация по роду занятий. Это так, если «с бугра». Остальное – уже изнутри. Если нужные вопросы задать и умудриться вызвать при этом… доверие.