– Крупные их стволы? – подняла я от очередной ватрушки взгляд.

– Угу, – кивнуло дитё. – Их и пересаживают осторожно. Там – целая наука в науке.

– Потому что… «стволы крупные»? – медленно уточнила я.

– Нет. Ростками. И держат их под защитой. Хорошей защитой. А взрослыми их нежелательно трогать.

– Тысь моя майка. Крупные стволы. Крупномеры. Я… Точно! – и подняла к потолку взгляд. – И почему я скобан то такая? Ведь ты меня… Ты меня в эти…

– Агата, ты чего? – выпучила глаза Варя.

Мама стукнула по столу кружкой:

– Что у нас опять стряслось?!

– Крупномеры, мама! – подскочив, прижала я руки к вискам. – «Эрик! Эрик!!!.. Эрик, да тысь моя…»

– «Агата, я уже прос-нулся», – сонно отозвались мне в голову. – «Я просну…»

– «Просыпайся окончательно! Жду тебя через пять минут у себя!»

– «Ты рехнулась… Я – скоро»

– «То-то же».

– Доча, может, объяснишь?

– Позже, мама, позже. Где мои штаны?

– Ни за что! Ты хоть магией их почисти! Позо-рище! – это я услышала уже на лестнице.

Впрочем, заклятье очищенья применила. Только, не помню, к чему…

Эрик возник из подвала ровно через пять минут тридцать секунд. Лохматый и опухший. Да какая мне разница? Главное, что:

– Я поняла, в чем тут дело, – тут же напрыгнула я на него.

– И мне бы тоже хотелось понять, – отступил он к калитке.

– Деревья леденцовые пересадили к нам крупномерами. Ты ведь знаешь, что это такое?

– Крупномерами? – повторил парень. – Взрослыми уже?

– Так точно! Ты сказал, что карту обновляешь раз в месяц. И в последний раз это сделал…

– В конце июня.

– Так точно! Значит, их перевезли немного позже! С конца июня по… примерно, неделю назад.

– Вообще, вполне, – скривился он. – Да что это дает то нам? Ты на этих деревьях…

– Эрик, некогда сейчас. Я и так потеряла три дня. Давай к делу. Надо выяснить: когда и куда. Нет, лишь, куда. Перевозили через тайрильский таможенный пост – из Чидалии самый прямой путь. У тебя там…

– Мой знакомый. Еще по…

– Так чего мы стоим?!

– О-о, – закатил глаза он. – Надо… надо… Ладно! Ты – со мной?

– Вопрос глупый. Черти свой подвал!

Морской Тайриль с разворота обдал нас влажной жарой и ором на всех языках Алантара, какие только и услышишь в подобных «узловых» местах. С обеих сторон выбеленного таможенного шпиля с флагом Ладмении густо качались разномастные корабельные мачты. А от развала справа несло свежей (и не совсем) рыбой вперемешку с едким дымом многочисленных коптильнь. Хотя у них это «вонючее» место «нижним привозом» зовут. Да какая мне и от того разница – я, едва увидев выходящего Эрика, подорвалась со скамейки:

– Чем там можно было страдать целый бесов час? Ну что?

– Тринадцать минут, двадцать секунд, – сквозь зубы на ходу известил он. – Валим отсюда, – и свернул к воротам в таможенном заборе.

– Ага, – бросив взгляд на крыльцо, вдогонку понеслась я, оставив все ответы на потом – с другой стороны очередного стремительного подвала:

– У моего знакомого сегодня выходной. Уф-ф, – развернулся Эрик на крутом речном берегу. – Всегда мечтал сделать что-то подобное, но, никак не думал, что это так скоро произойдет.

– Эрик, да что там стряслось то? Ты вообще, узнал то, зачем…

– Да, – гаркнул он мне в лицо. – Да, Агата. Я узнал. Еще бы я не узнал, будучи представителем секретной охраны короля.

– Кого-кого?

Парень хмыкнул:

– А что? Прокуратская печать на мне та же – в нее из нашей комтурии и набирают в основном. Правда, лет после пяти службы. Туда и Ника звали, но он отказался. Да ты, наверное, и сама от него…

– Это я знаю, – тряхнула я головой. – И даже тебе лично потом поаплодирую. Но, сейчас, – и набрала в грудь воздуха. – Бес тебя забери, ты узнал…

– Тэста, улица Окраинная, один. В пяти с половиной милях по побережью восточнее Радужного Рога, – выдал парень, на всякий случай, отступив. – И ты знаешь… крупномеры семи чидалийских говений были оформлены на господина Бабеша Куцова.

– И кто это?

– Второй любовник Ксении Штоль, – поднял брови Эрик. – Агата, может, ты сама теперь скажешь: как на эти хобьи «сладости» вышла?

– Любовник Ксении Штоль? – открыв рот, изумилась я. – Погоди… Но, дом в этой…

– Тэсте, – подбоченился рыцарь. – Городок такой. Небольшой.

– Ага. Дом в Тэсте – тоже на нем?

– Так точно. Иначе бы мы посетили улицу Окраинную немного раньше.

– Так чего же мы стоим то до сих пор? – опомнилась я. – И где мы вообще?

– Недалеко от моего родного дома. У меня в таких случаях подвалы инстинктивно выходят и всегда сюда. А ты в Тэсте, значит…

– Не была.

– И я тоже, – потер парень лоб. – Но, я был в бухте одной. А это… совсем рядом. Идем, – и вновь черкнул в воздухе свою арку.

Подвальные «зигзаги» в итоге вынесли нас с Эриком в полутора милях от нужной топографической точки. И данную разницу мы преодолели со скоростью джингарских скакунов, правда, дыша на финише позорно задохло для их элитной масти. Но, запах леденцовых деревьев я уловила еще ярдов за сто. Даже через раззявленный рот. А потом увидела и сами «источники»:

– Говении, – шумно выдохнул Эрик с другой стороны высокого дощатого забора.

На наше счастье, сколоченного по последней ладменской моде «крест на крест», с прорехами. Через них мы, отставив тылы, и провели первую свою разведку, тесня друг друга боками. Хотя за последние три дня опыт в подобных делах у обоих вырос чрезвычайно. Да и собаками тут не несло.

– Ей тут воняет. Она – здесь, – скривив нос, выдала я.

– А-а…

– Смесь запахов тела и духов. Сколько б женщина не меняла их, пристрастия во вкусе остаются: сладкие там, свежие, терпкие или…

– А чем те трое охранников у ворот «воняют»? – вернулся к заборной прорехе Эрик.

– Магией они «воняют». Будто сам не видишь, – буркнула я, не отрываясь от своей дыры. – Так что, меры пока прими. И вообще, это – хороший знак.

– Угу. Знак – хороший. Точка обзора у нас – плохая. Придется смещаться, – прищурился рыцарь в заросли орешника и осторожно двинул вдоль забора. Я – за ним.

Через двадцать ярдов, обойдя сбоку одноэтажный серый особняк, мы вновь прильнули к гладким доскам. И здесь «обзор» был, действительно, «хорош» – до такой степени, что я невольно издала рык.

– Ты чего? – скосился Эрик.

– Мы… его нашли.

– Ника? – глухо выдал он. – Где?

– Думаю, в конюшне в углу сада.

– Но, там поста нет у входа и охранной магии?

– Зато леденцовые деревья – где надо.

– В каком смысле? – сдвинул Эрик брови.

– Рядом с ней. И со стороны воздушной отдушины.

– Агата?..

– Эрик, я объясню. Только, не сейчас.

– Не сей-час? – выдавили мне в ответ. – Ла-дно… А что тогда делаем «сейчас»?

– А что бы вы с Ником сделали? При подобном раскладе?

– Угу-у, – снова прилип к дыре Эрик. – Усадьба новая, на отшибе. Соседей – пока нет. Магическая охрана внутренней территории – средняя. Можно обойти. Трое – у ворот. Тоже – маги. Ксения…

– Она там, – надавила я.

– Угу. Плюс Ксения – маг…

– На четверть алант.

– Это – четверо. Причем, из видимых пока.

– Пока – четверо, – кивнула я в сторону ворот как раз в момент, когда одна из их створок распахнулась, запуская вовнутрь ярко одетого седого мужчину. Тот, недолго думая, пропорхал по дорожке меж клумб прямиком в дом. Рыцарь констатировал:

– Этого в расчет не берем… Значит: спускаемся между конюшней и садовым забором. Без своей магии. Здесь на чужую оповестители стоят.

– Где?

– По всему внутреннему периметру. Ты о таких уже не знаешь.

– А-а.

– Дальше – заходим и назад с территории тем же путем. Это – в идеале.

– Согласна. Пошли, – подорвалась я в обход вдоль забора.

Начало нашей операции (забор и два ярда до конюшни) пронеслось, соответствуя планке «это – в идеале». А вот потом я увидела саму дверь:

– Замок в скобе просто висит.