– О, вот только… – подтянул тот как кадет – первокурсник одеяло.

– То-то же, Исаак… Агата, пять минут.

– А можно я пока горшки с цветами по окнам вашим посмотрю?

– Пять минут, Варя. Но, если вне этой спальни, то можешь задержаться.

Тысь моя майка, «казарменный» режим.

– Агата, я вам очень рад, – улыбнулся мне со своих подушек бледный больной. – Что я тебе вчера про статистику говорил? Накаркал.

Я – вздохнула:

– Как вы? Мы вам творожный пудинг принесли. Варя по запаху его выбирала. Сказала, что надо обязательно с корицей. А еще яблоки. Вы потом…

– Непременно… Молодцы, что пришли, – и глянул на Варвару, изучающую местную растительность по строго выстроенным горшкам. – Ты заметила, как она выросла?

– Полтора дюйма, – покачала я головой.

– Я – про другой рост.

– А-а… Да. Благодаря вам. Правда, есть еще Отец Сергий из храма через аллею. Но, вы с ним пока успешно конкурируете.

– И по каким аспектам? – тихо уточнил канцлер.

– Ну, по количеству цитат и длине бороды. Так что, если вы свою сбреете, то потеряете в очках и Святой Отец с большим отрывом уйдет в лидеры.

– Да ни дай Бог, – уверил меня мужчина и расправил свой неизменный «аспект». Потом как-то странно смолк.

Я тревожно заерзала на стуле:

– Господин Исбург, может… нам лучше уйти?

– Мы уже минули начальную ступень, – вдруг, произнес он.

– Что?

– Я про Варвару, Агата.

– А-а.

– Угадывание в зоне достижения. И зону эту мы с Варварой расширили. Правда, до мили. Так что… помощи тебе от этого…

– Да я знаю, – успокаивающе улыбнулась я. – И…

– Вторая ступень, Агата – предвидение фортуны. Уровень – интуитивно-неосознанный. И здесь все снова пришлось начинать с нуля… Этот уровень может длиться годами и так и не перейти в итоге на новый.

– И чем он характеризуется? Этот новый уровень?

– Чем характеризуется? Точным знанием источника. Независимо от его местоположения. Сказки детские помнишь? Там иногда персонаж присутствует – «мудрец-авторитет». Главный герой к нему за советом приходит, а тот ему: «Пойди за тридевять земель, найди в болоте с тремя березами у третьей кочки слева старую галошу…» или что-то в этом роде.

– Я поняла, – тихо засмеялась я. – Ну и пусть не достигнет. Иначе скучно станет жить. А сейчас я сама… – и уже вполне серьезно глянула на мужчину. – Я сама его найду.

– Одной в таком деле, Агата, трудно.

– Ник бы смог. Он бы точно смог. Значит, и я тоже смо…

– А вы морковку, господин Исбург, едите? – «авторитетно» улыбающаяся Варвара приткнулась ко мне сбоку. – Надо обязательно ее есть. А еще у вас на левом окне карликовый кипарис растет. Надо его сюда, на тумбу, переставить, чтоб он тут, ну, благоухал.

– Непременно своей жене передам, – протянул к ней руку канцлер. – Все приятнее, чем эти… – и, ухватив варину ладошку, громко выдохнул. – Молодцы, что пришли…И свои занятия мы продолжим.

– Обязательно… продолжим, – переглянулись мы с Варей. – А теперь – нам пора.

– Пять минут закончились, – в подтверждение нависла над больным с другого кроватного бока жена. – Исаак?..

– Да-да… я понял.

И столько тоски было в его выцветшем за длинную магическую жизнь, серо-голубом взгляде, что мы с Варварой еще долго потом не открывали по дороге ртов…

– Ты меня тут пока подождешь? – открыла свой, зевая в ладошку Варвара.

Я с пристрастием обозрела высящийся над нами белокаменный православный храм:

– Ага. В аллее на скамейке. Найти сможешь, – и извлекла из сумки сложенный аккуратно синий платок. – Надевай прямо здесь.

Дите, глядя на меня снизу вверх, прищурилось:

– Угу… Я на службе утренней постою. И свечку поставлю за здравие Ника. А с Отцом Сергием мы вчера болтали.

– Варвара?!

– Болтать и беседовать – занятия разные. Он меня просто спросил: «Как дела, дитя?». Я сказала: «Нормально». И все. Так что, рот свой удивленный, Агата, закрой. Канцлер Исбург говорит, что «чем чаще мы его открываем, тем больше мыслей из нашей головы выветривается». Я пошла.

– Ну, иди, – развернула я ее самолично в сторону высоких дверных створок и вслед констатировала. – Один – один. На сегодня – пока ничья.

Сама же, через десять ярдов по дорожке, нырнула в подвал…

Встреча с Годардом Стазом была запланирована в месте, очень схожим с тем, откуда я спешно сбежала – парке недалеко от учебного корпуса Прокурата. И я появилась там первой, не смотря на то, что боялась опоздать. Года задерживался… Задерживался… Задер… И, скинув туфли, махнула с тротуара на траву.

Трава была стриженной и мягкой, как джингарский ковер. С робко спрятавшимися в ней мелкими цветами. И утренний ветер ее совсем не тревожил, гуляя вдоль рядов старых кленов. Клены шумели ему в ответ. А где-то вдали, на соседней улице, по мостовой проехал экипаж… Фонтан в другом конце парка разбивался брызгами в наполненную до краев чашу. За высоким забором левее, на учебном ристалище, стучали в такт два молотка… Я и не заметила, как закрыла глаза. Потом глубоко вдохнула столичный воздух июля… «Агата! Так не честно! Кто же так ищет-то?»… «Ну, давай… Ну давай… Ну давай». «Ищи, любимая. Ищи хорошо… Ищи, любимая… Ищи».

– О-о… Я найду. Иначе, мне не жить. Иначе…

– Агата?!

И резко обернувшись, открыла глаза:

– Уф-ф…

Года, стоящий у тротуарной кромки, виновато пожал плечами. И перекинул трость из одной руки в другую:

– Всё отчеты эти. Извини. И кому они нужны летом?

– Ты принес?

– Да, – сглотнул мужчина слюну. – Конечно.

– Ну, так давай, показывай, – метнулась я к нему. – Давай, Года. Я от бездействия с ума схожу.

– Хорошо, – торопливо глянув по сторонам, засунул он руку за пазуху. – Все, что на их счету, зафиксировал, но, сразу тебе скажу…

– Года, давай бумагу, давай. И говори. Только не тяни…

Через три минуты просмотра нового «должностного преступления Годы» я владела информацией по всей недвижимости господина Хайдена Горна и госпожи Ксении Штоль. Что касалось первого, то… оной у него не оказалось – рыцарь жил в казарме при конторе. Однако умный (и весьма предусмотрительный) Года в свой список внес дом родителей Горна с окраины Куполграда и квартиру его сестры в городке Мельск. А вот по второму подозреваемому…

– Ты посмотри, как у нас хорошо «ценные специалисты» живут, – уперла я взгляд в долгий перечень мелким шрифтом.

Года, бдящий по сторонам, согласно хмыкнул:

– А то.

– Ага… Две квартиры в Куполграде. Дом в Тайриле…

– Судя по адресу, не такой уж и большой… Что?.. Я, просто, знаю ту улицу. Мы год назад там семьей флигель снимали – одни сплошные засыпухи на летний сезон.

– Понятно. Дальше: половина от родительского дома здесь. И четверть от… «Хилс», это – где?

– Хилс? – скосился в список Года. – Деревня южнее столицы. Ты глянь: судя по фамилиям других собственников, это их родовое гнездо.

– Ну, да, – согласилась я, потерев нос. – Сирок… А за границей у них ничего нет?

– За границей?

– Ага. Например, в Чидалии?

– Нет, – уверенно скривился он. – Список точный. И тебе лучше не знать, из какого он «точного» источника. Так что, просто поверь на слово.

Я поверила:

– Тогда, спасибо. И мне пора.

– Агата, скажи: зачем тебе это? – спросил Года уже мне в спину.

– Надо, – обернулась я к нему. – Просто, поверь мне на слово.

А вот он, кажется, не проникся:

– Угу… Если понадоблюсь, зови!

– Хорошо! Пока! – и обратно на аллею к любимому храму Вари…

Вот только он один сегодня у меня и остался. Из двух запланированных – мой помощник. Парень торчал на своем посту – у калитки. И, если б еще букетик в руке, то точно – пылкий влюбленный. Почему «пылкий»? Щеки Эрика непривычно алели. Впрочем, причина прояснилась вполне:

– Агата, Варвара, здравствуйте. Агата, где ты ходишь? Я тут полчаса уже…

– Варя, иди в дом… Ладно, – оглядела я его с ног до головы.

– Что «ладно»? – выдохнул Эрик и ушел от взмаха моей руки.