Ещё один орк, худой и невысокий, подошел и уставился на меня. И чего тебе надо? Я сидел на земле, привязанный к дереву, к которому можно было прислониться спиной. Это было неплохо, но нога и крепко перетянутые руки болели всё равно. Что ты смотришь?!
Было бы чем любоваться…
Взгляд у орка был какой-то… презрительный. Или даже гадливый, как будто он на мокрицу какую смотрел… Что ему эльфы сделали, хотел бы я знать! На себя бы посмотрел… морда мерзкая даже для орка. Вон у здоровяка лицо куда приятней.
А ведь он хочет за «лечением» понаблюдать, вдруг осенило меня. Посмотреть, как я буду реагировать. Или это он у них за лекаря?! Ничего же себе. Разве что… хорошая причина избежать ранений любой ценой, лучше уж сразу наповал…
Мы играли с ним в гляделки – я старался быть спокойным, равнодушным… и в то же время ясно чувствовал страх и того самого… паршивого маленького эльфенка. Хотелось отвлекаться на что угодно – наблюдать за разжигающим костер богатырем Керугом, смотреть на траву… на удобно устроившегося на какой-то кошме Оргона… потому что не хотелось, смертельно не хотелось думать о предстоящем. Смертельно. Вот оно… Но умирать-то один раз… а в заповедных лесах не хочется стыдиться, очень не хочется!
Черноволосый и как-то по-человечески смуглый Цэгэн небрежно отодвинул худого, жадно всматривающегося в меня товарища:
- Ну-ка, Наран… Раз уж ты здесь – штаны ему разрежь.
- Цэгэн, ты жги-то лучше сам! - лениво предостерег Оргон. - А то знаю я, как Наран лечит обычно - допрашивать будет некого...
Вот и хорошо, что некого… хрен вам, а не сведения… Наран наклонился, ловко, одним движением сделал, что его просили – и предвкушающе впился в меня внимательным взглядом.
Как ты говорил, отец? «Боли нет, если ты сможешь ее отодвинуть от себя?» Так? Ерунда… она есть. Как будто отрубили мне эту ногу… Боль волной по всему телу, даже сердце забилось где-то в горле, а не там, где полагается. Только это и помогло мне не заорать – я попросту задохнулся, потом судорожно перевел дух, чувствуя, как мельчайшие капельки пота текут по лицу… и услышал смех.
Смеялся не Наран. Смеялся «умник» Цэгэн – довольным смешком человека… то есть орка, услышавшего хорошую шутку.
- Ишь какой… молчун, - разочарованно протянул Наран.
- Ну дык… я же чувствовал, - отсмеявшись, проговорил «умник». – А то «живу я тут, живу я тут…»
Он посмотрел на меня – внимательно, цепко и почти доброжелательно. Так мог бы смотреть наш старшина перед тем, как послать на задание.
А потом – шутливо и этак покровительственно – потрепал по щеке:
- Ну здравствуй, разведчик… Говорить-то будем?
- Сам ты развед… - окрысился я и тут только понял, какой я идиот. Несколько мгновений ушло на то, чтобы сфокусировать взгляд… перед глазами плыло. Я ведь чуть в обморок не хлопнулся… Какой дурак! Ведь тот трусливый, мирный местный житель, которого я пытался изобразить, визжал бы на все Дикое Поле! Дергался и кричал «зачем, не надо!»
А я… а я тут доказывал кому-то, что не заслуживаю презрительного взгляда…
- Нечего мне говорить, - сказал я. Это было неправдой: кроме местоположения Темных полков под командованием Мирруса, у меня нашлось бы, ЧТО сказать по поводу конкретно этих вот орков и их ближайших предков… но я вдруг вспомнил, как один старый сержант говорил: «лучше не отвечай, не объясняй, матерись, на худой конец…»
Материться я умел, но плохо. Без блеска. Ну и не буду.
И я просто молчал.
И смотрел. Нога жаловалась и горела, но терпеть было можно. А ещё – болела душа. Где-то внутри. Возможно, больше вечеров я не увижу. И тумана. И солнышка. А ребята… будут напрасно ждать и погибать там, на стенах крепости… И Борька... Боонр, молчаливый мой друг... самый лучший друг на свете. Который так радостно смеялся любой моей шутке, так радовался самому скромному подарку... и готов был защищать меня от кого угодно.
День потихоньку угасал. Мирный и тихий – здесь, на берегу реки. От воды тянулся туман. А возле меня стояло двое орков и решали, что же со мной делать.
Тот орк, что был самым массивным – Керуг, кажется, шуровал возле костра. Хозяйничал… Мной он не особо интересовался. Старший орк опять встал, прошелся по поляне, поглядел задумчиво и спросил у того, кто меня «лечил»:
- Как ты говоришь, Цэгэн? Разведчик? Ну что? Как я понимаю, ехать в стан на ночь глядя никто не хочет?
- Суета одна. И гусь, опять же… Я уж сейчас его жарить поставлю! – живо отозвался Керуг. Давайте лучше утром поедем…
- Стемнеет скоро, Оргон-ор! - Цэгэн поглядел на клонящееся к горизонту солнце. - Засветло не доберемся, а в темнотище - только ноги коням ломать.
- Вот и я так думаю, - согласился Оргон. – Так кто им займется?
- Разреши мне, командир? – вызвался Наран. Поглядев на меня, он облизнул губы, словно собирался вкусно поесть.
- Нет. Давай-ка лучше ты, Цэгэн. Ты ведь у нас… виртуоз.
- А то! - подал голос толстый, продолжая набивать чем-то тушку гуся. - Цэгэн ж у нас мастер камчи! Волка на скаку...
- И не только волка, - усмехнулся их командир. – Как ты того поединщика! Удар – и победа… Иной и ятаганом так не сможет.
- Хорошо, что напомнил, - усмехнулся Цэгэн, вытряхивая из трехгранного кончика камчи на ладонь свинцовую каплю.
«Чтоб ты… в яме выгребной утонул!» - подумал я. «Мастер… Лучше бы ты забыл, наверное… Обломилось бы вам… и пленник, и всё, что этот пленник знает!» Раз – и всё.
Хотя нет… Сразу не убил бы. Почувствовал, остановился бы – раз мастер.
Что ж… Сразу не убьют – наверное, потом… Всё равно когда-то умирать!
Я посмотрел на ухмыляющегося Нарана – сделалось тошно, и я почти машинально сплюнул. Кажется, получилось оскорбительно…
А в следующее мгновение они с Цэгэном вздернули меня вверх, подхватив подмышками, и поставили… Сволочи! Раненая нога тут же отплатила за попытку на нее опереться – ее как будто заново прижгли. Я пошатнулся и шумно выдохнул. Орки стали разворачивать меня лицом к стволу дерева – и тут я вдруг понял, что руки свободны!
Кисти онемели, но всё остальное…. Я дернулся изо всех сил, резко ударив локтями и затылком назад, и с радостью услышал вскрик. Мне удалось заехать тощему орку, Нарану, прямо в нос.
- Тварь! – зашипел Наран (кажется, это был он), и стукнул по моей раненой ноге. Очень точно попал… Я прокусил губу, но промолчал. И тут же руки были примотаны к стволу и вздернуты вверх. Цэгэн примотал их к какому-то суку позади ствола. Я почти повис на них – стоять на больной ноге не получалось.
Бормоча что-то похожее на «Ну всё, сейчас ты увидишь!..» и ругаясь, Наран одним движением располосовал сзади мою рубашку. Последняя целая рубашка была…
А отец меня не бил. Никогда. И в армии тоже как-то повезло, не то что некоторым…
* * *
Первый удар… больно. Очень. Но это можно было терпеть. Конечно, я догадывался, что это только начало…
Цэгэн не торопился. Второй удар был гораздо сильнее, его камча свистнула, рассекая воздух. Я вздрогнул, хоть и знал, чего ожидать… Третий – ещё сильнее, мне показалось, что по спине полоснули ножом – и одновременно плеснули кипятка. Четвертый… Пятый…
- Это только начало, эльфик, - спокойно произнес орк. – Поверь, ты ничего не изменишь своим молчаньем. Всё равно рано или поздно заговоришь. Может, лучше сэкономим время?
- Пошел ты, - сказал я и даже удивился, как спокойно зазвучал мой голос. – Подсказать куда?
- Догадываюсь, - так же ровно отозвался Цэгэн. – Что ж, я так и думал… Поговорим через двенадцать ударов.
Мне казалось, что я готов к тому, что будет. Но орк и вправду был мастером. Его камча свистела каждый раз по-разному, а боль… сперва мне казалось, что вся спина пылает огнем, а потом – что я с размаху падаю на острый камень, ломая кости.
