— Ткань живая, ткань мертвая, разницы нет, разница стертая, — выкрикнул я и подбросил веник к потолку так же, как в Ленории Ленка бросала в воздух сухую ветку.

На пол упала веревка.

— Быстро учишься, — похвалила Лаврентьева. — Держи его, а я свяжу.

Когда с неприятным делом было покончено, я поднял с пола книгу и сел на лавку.

— Думаю, Люциус не обидится, если мы в нее заглянем?

— Имеем полное право, — согласилась Ленка. — Открывай.

От «Инструкции» веяло очень сильной магией. Не знаю, чувствовала ли это Лаврентьева, ведь в этом измерении она не могла воспользоваться своей силой, но я думаю, чувствовала. Так же, как чувствовал королевич, сидевший в углу со связанными за спиной руками. Иван побледнел и выглядел так, будто вот—вот хлопнется в обморок.

Я неспешно провел ладонью по потрескавшейся от времени обложке, и по коже заструились потоки тепла.

— Ей тысячи лет, — неожиданно хриплым голосом сказала Ленка, — а в ней осталось столько силы! Артефакты Великих до сих пор не попадали в руки смертных, но Люциус говорил, что они со временем не теряют силу, как другие заряженные магией предметы, а аккумулируют ее внутри себя.

Я открыл обложку.

На форзаце золотом была написана фраза на незнакомом языке.

— Древнейший, — с благоговением произнесла Лаврентьева. — Эт хумпос триандрия лавендри — только видящий может увидеть. Ну, давай, не тяни.

Я перелистнул страницы и едва не застонал:

— Пусто. Ни единого слова!

— Дураки, — фыркнул королевич. — Эта книга ничего вам не скажет!

— Скажет, — нахмурился я, закрывая глаза пеленой.

Листы вспыхнули ослепительным светом, но тут же потухли, и на страницах начали проступать буквы.

— Тут все на древнейшем, — пожаловался я и прищелкнул языком. — Только сноски могу прочесть.

— Читай хотя бы их.

От досады Ленка прикусила губу. Если бы не ее неспособность к магии в этом измерении, мы бы быстренько разузнали что к чему, а так нам оставалось довольствоваться только сносками и примечаниями.

— Первая сноска, — читал я. — Камень преткновения — одно из названий phormo sufiksal lambrenta — камня мироздания, на котором стояли Высшие во время акта Вселенского Творения. Другие названия: Полуночный цветок, Овал вечной жизни…

— Дальше, — прервала Лаврентьева. — Названия, это скучно.

Я перевернул еще несколько страниц и нашел вторую сноску.

— Большую часть терминов настоящего руководства следует относить к иносказаниям. Чтобы постигнуть истинный смысл сей инструкции, чтецу необходимо уметь вглядываться в суть вещей, видеть корень событий, проводить параллели и связи казалось бы не связанных друг с другом вещей и событий.

— Зри в корень, — кивнула девушка. — Козьма Прутков.

Третья сноска носила исторический характер, я пробежался по ней глазами, отмечая десятки имен и дат, и перешел к четвертой:

— С Камнем преткновения часто связывают Последнее пророчество, повествующее о воцарении сил Тьмы: “Когда три красных петуха покинут гнездо, забыв о долге, лунный свет коснется лепестков Полуночного цветка, заставив его раскрыться, настанет вечная ночь. Последний наследник земного престола будет править Смертью, последний оплот падет, Тьма вселится в умы и сердца. Миры прекратят существование, время взорвется”.

— Это мы уже слышали, — кивнула Ленка. — Мертвый колдун процитировал точно. Давай дальше.

— Погоди, — я прищурился, — здесь есть приписка: “После акта Творения, Высшие разделили Камень преткновения на три части. Считается, что именно с соединения частей начнется гибель земель, предотвратить которую будет уже невозможно. Авторы, проведя детальный анализ Последнего пророчества, а также материалов, касающихся Акта творения, склонны с этим согласиться, но уверены, что процесс можно предотвратить. По отдельности части Камня преткновения не обладают силой, лишь соединившись в единое целое, обретают власть над сущим”.

— Об этом можно было догадаться. А здесь нет, случайно, подсказок о том, как выглядят эти части?

Я пролистал книгу до самого конца, но нашел только одно, последнее примечание:

— Авторы выражают признательность родственникам и знакомым за поддержку и понимание, желают счастья и просят не поминать лихом.

— И все?

— Все. Интересно, кто писал инструкцию? — спросил я. — И зачем она понадобилась, если Высшие сами создали Камень преткновения и знали, как им пользоваться?

— Не знаю. До тех пор, пока ты не нашел эту книгу, я вообще не слышала, чтобы к Камню прилагалась инструкция. Может, это шутка?

— Если бы это была шутка, — я качнул головой и постучал пальцем по строчкам. — В нее не закачали бы столько магии.

От легкого постукивания страница неожиданно пошла рябью, и на ней выступили слова.

— Погоди, — я всмотрелся в буквы. — Кажется, здесь появляется новая надпись.

Королевич застонал от отчаяния, стукнул головой в стену и закрыл глаза.

— Ну, кто здесь дурак? — ехидно спросила Ленка и толкнула меня локтем в бок. — Читай.

— Не читайте! — умоляюще произнес Иван. — Прошу! Не читайте!

— Читаю, — отозвался я. — Здравствуй, наследник! К тебе обращаюсь из мрака времен, плесени памяти и паутины прошлого. Раздвинь границы разума, укрепи дух и сердце, и готовься к величию. Сумей принять свою судьбу, ибо судьба твоя величайшая из судеб. Гордись, наследник последнего земного престола! Ты избран, чтобы править самым большим королевством во Вселенной. В твоей власти казнить и миловать, раздавать почести и наказывать, отделять душу от разума, тело от тлена, бытие от небытия. В твоих руках жизни миров, нити времени, у твоих ног все дороги вселенной. Души грешников и праведников будут протягивать к тебе невидимые руки, прося милости, но падет на них гнев величайшего из царей! Обрати лицо к луне, а сердце к ночи, скоро тебе предстоит править самой Смертью, ибо ты есть часть Камня преткновения, часть самого Времени!

— Наследник последнего земного престола, — ошарашено произнесла Ленка. — Ты — часть Камня преткновения!

Иван закрыл глаза, и из-под опущенных век выкатилась слеза.

— Говорил же, не читайте! — всхлипнул он.

Я закрыл отвисшую от изумления челюсть, и продолжил:

— Грядет время царствования! Ты — камень преткновения, стопа времен и событий, последний правитель, истинный наследник, красный петух! Лишь только троица покинет пределы дворца, настанет вечный мрак, и ты, как капитан, уйдешь последним. Скрепи сердце, подготовь разум, ибо выбор сделан. Править тебе веки вечные царством Мрака и Смерти.

Я захлопнул «Инструкцию» и опустился на колени рядом с его высочеством. Долго не мог придумать нужные слова, да и какие здесь нужны слова? Что сказать тому, в чьих руках судьбы мира? По моему телу побежали мурашки.

— Как ты нашел эту книгу?

— Она сама нашла меня, — Иван открыл глаза, его веки покраснели, но слез не было, он выплакал их задолго до нас. — Нашла и не отпустила.

— Что написано о Последнем пророчестве? — спросила Ленка. — И где еще две части? Это… твои братья?

— Нет, — Иван повел плечом, — мои братья — это красные петухи. Развяжите, я все расскажу.

— Не сбежишь?

— Мне некуда бежать. Моя судьба — управлять Смертью. Тьма везде меня найдет.

— Не везде, — задумчиво произнесла Ленка, опускаясь на колени рядом с королевичем и развязывая веревки. — Гарантировать твое перемещение в мир, лишенный магии, мы не можем, но в лапы Тьмы не отдадим, это факт. Ты слышал о Бюро?

Его высочество отрицательно качнул головой.

— Оно мне поможет?

— Не сомневайся. На твою защиту встанут все, кто хочет жить, а таких, уж поверь, немало. Рассказывай.

— Красные петухи, это мы: я и братья, — произнес Иван, потирая покрасневшие от веревок запястья. — Последний оплот. Никто ни о чем не догадывался до самого конца. Даже я никогда не чувствовал себя избранным, просто младший сын стареющего монарха. Мы должны были покинуть гнездо и тем самым положить начало конца. Книга сказала об этом, но я сомневался, не верил, не хотел верить! Саша после смерти папеньки сел бы на трон, Николай сделался бы его ближайшим советником, а я не собирался уезжать из королевства! После того, как Александра укусил оборотень, в сердце шевельнулось нехорошее предчувствие, а когда отец объявил, что Николашу женят, сомнения исчезли.