— Впервые за три тысячи лет у нас не хватает людей, — произнес Люциус. — Тьма наступает по всем фронтам. Тетлания, Ка—ста—стан—ита, Шхлотц, Таэрия, Ленория, Черная Мирна, мир Торна, а теперь и Гальдив. Пришло время открыть глаза, нужно взглянуть на ситуацию в комплексе, а не решать отдельные проблемы отдельных миров. Что мы имеем? Нападения по всем фронтам. Впервые угроза разрушения нависла над таким количеством миров. Какие мысли?

— По-моему, — произнесла утопленница; голос у нее оказался приятный, бархатистый, с хрипотцой, — во всех этих измерениях должно быть что-то общее, нечто, что могло заинтересовать силы Тьмы. Иных причин массового нападения на эти измерения, нет.

— Сомневаюсь, — качнул головой Морфеус. — Безусловно, лакомый кусочек для Тьмы найдется в каждом измерении, но впервые она расставила щупальца так широко. Тьма не распыляется по мелочам.

— Тогда, — пожала плечами синекожая красотка, — ищите ответ в самих попаданцах. Кого мы выбираем на роль героев? Может, дело в них?

— Мне кажется, — произнесла Ленка, — дело не в попаданцах. Кто-то хочет дискредитировать Бюро перед Высшими. Что будет, если мы не справимся? Что будет, если наши люди начнут гибнуть один за другим? Тьма не только получит власть в измерениях, где мы окажемся бессильны, но докажет нашу несостоятельность.

— Этот вариант мне нравится, — Люциус оскалился. — Но ты, недостаточно хорошо знаешь Высших. Бюро невозможно дискредитировать. Мы, конечно, не всесильны, но в существовании нашей организации заинтересованы сами Высшие. Мы поддерживаем порядок, восстанавливаем равновесие, мы — оплот существования всего сущего во всех мирах.

— Есть еще один вариант, — подал голос светловолосый оборотень с бородкой клинышком.

— Слушаем, Сорк.

— А что если Элоиза права? Что, если в этих измерениях действительно есть нечто нужное Тьме? Это похоже на головоломку. Только соединив части, получим искомое.

— Ты имеешь в виду…

— Да. Камень преткновения.

В зале прибытия повисла тишина. Если до слов Сорка народ перешептывался, вздыхал, шаркал ногами, постукивал пальцами по столешницам, то теперь, кажется, никто даже не дышал. Я слышал, как зашипели цветные змейки графика Морфеуса, исчезая и уступая место зажигающимся свечам.

Картина напоминала Гоголевского «Ревизора» в момент раскрытия интриги. Немая сцена была бы смешной, если бы на лицах сидящих и стоящих существ не отражался страх.

— Существование Камня преткновения не доказано, — тишина разбилась, и ее осколки еще долго звенели в темных углах зала прибытия. — Но эта версия мне тоже нравится.

Демон замолчал, обдумывая слова, а потом вздохнул. С воздухом из его ноздрей вырвались струйки черного дыма, запахло серой.

— Морфеус, твоему отделу поручаю изучить все материалы, касающиеся Камня. Дай своим орлам допуск третьей категории, а сам отправляйся в Архив, я обеспечу тебе нулевой допуск. Завтра утром я хочу знать все об этом артефакте: сказки, легенды, домыслы, все, что может подтолкнуть нас в нужном направлении. Сорк и Олариэн, ваши отделы присоединяются к моему. Будем обеспечивать безопасность попаданцев вплоть до окончания их миссий. А теперь все свободны.

С этими словами Люциус щелкнул пальцами и исчез. Остальные начали поспешно расходиться.

Мой желудок, вспомнив, что не получил на обед ни крошки, требовательно заурчал, и я положил в тарелку большой кусок мясного пирога. Ленка подсела к моему столу, но есть не стала.

— Ты даже не представляешь, что тут творилось, — сказала она.

— Начни с того, что творилось в Черной Мирне. Я отвлек Грэтту, придумав совершенно идиотскую историю о заколдованном доме. Хорошо, Ондулайнен догадался посмотреть на меня сквозь пелену и увидел печать.

— Грэтта в безопасности, — махнула рукой Ленка. — По крайней мере, пока. Парни из Отдела Люциуса нашли еще две ловушки в лесу. Нам с тобой очень повезло остаться в живых. Я проторчала в Черной Мирне до вечера, и вернулась поздно ночью. Бюро на ушах стояло. Сирилла сообщила еще о двух измерениях, требующих нашего вмешательства. Люциус прав, такой активности от сил Тьмы никто не ждал, и теперь все ломают голову, к чему бы это.

Я слушал Лаврентьеву, жевал пирог и кивал. Пока эта суета меня не касалась, я выжидал момент, когда можно будет напомнить о возвращении домой. В Бюро, честно говоря, я загостился, хотя и начал привыкать к бешеному ритму жизни.

— Твой рассказ только подтвердил мнение Люциуса о том, что происходит нечто серьезное, — продолжала Ленка. — Прямо он этого не сказал, но подтекст ясен всем: демон опасается, что вся возня началась не из-за миров и сказочных артефактов, а из-за самих попаданцев. Сначала напали на Шэза в Ка—ста—стан—ите, потом на Грэтту в Черной Мирне, а теперь и на тебя в Гальдиве. Идет охота не за могуществом, а за попаданцами. Демон опасается, что Тьма решила дискредитировать не Бюро, а саму идею отправления иномирцев на помощь терпящим бедствие измерениям. В таком случае и Бюро не понадобится, и никто не помешает Тьме прибрать к своим рукам один мир за другим.

Я пожал плечами.

— Что-то мне не кажется, что та же самая Грэтта такая уж значимая фигура. Обычная девчонка. Думаешь, только ей под силу справиться с местным колдуном? И потом, ты не забывай, что я — не попаданец, я не собирался вмешиваться в дрязги пана Долонеца, его короля и гномов, оккупировавших золотоносные руды, а на меня натравили целую шайку разбойников. “Граф Дракула” знал, кого ищет, ему требовался не иномирец, а человек из Бюро. Амулет, который он дал Гробу, распознает магию.

Я вытащил из-под рубашки «линзу» и показал ее Лаврентьевой.

— Как думаешь, мне разрешат ее оставить? Ведь это, можно сказать, боевой трофей.

— С ума сошел? Сними немедленно! Кто знает, какая магия заложена в этом амулете!

— Да не бойся ты, ничего он не сделает, я уже полдня его ношу. Если бы не эта игрушка, я ни за что не нашел бы портал, и числился сейчас пропавшим без вести, как Энис и Дэнис. Кстати, что с вампирами? Их собираются искать?

— Люциус лично этим займется, но позже. Если они сами к тому времени не объявятся.

— Так ты не веришь в их исчезновение?

Лаврентьева натянуто улыбнулась.

— Что может случиться с двумя высшими вампирами, начальниками Отдела квестов?

— Все что угодно. На месте Люциуса я бы направил в Гальдив поисковый отряд. Есть у него там люди, или нет, пусть выделит пару—тройку опытных магов.

— Легко сказать. На его плечах не только Энис и Дэнис, но все попаданцы. Вампиры сами о себе позаботятся.

— Странные вы, — я проглотил последний кусок пирога и потянулся к ежикам из риса и специй, — с чужаками носитесь, как наседки с цыплятами, а своих на произвол судьбы бросаете.

Девушка вздохнула:

— Мне, честно говоря, это тоже не нравится. Думаю, нападения — всего лишь дым. Настоящий костер горит где-то в другом месте. Нас отвлекают от чего-то важного, возможно, действительно от Камня преткновения.

— Почему все так испугались, когда Люциус упомянул о нем?

— Потому что даже в Бюро существуют легенды. Давным-давно, когда Вселенная только создавалась, Высшие творили миры. Для наполнения их жизненной энергией, они использовали Слезы богов, для насыщения магией — Руку дьявола, а для исправления ошибок — Камень преткновения. Именно на нем стояли Высшие, когда творили миры. Никто не знает, что представляют собой артефакты, но сила их столь велика, что позволит создать или уничтожить целые измерения, сотни, тысячи, миллионы измерений.

— То есть, как я понял, Слезы богов — артефакт светлый, Рука дьявола — темный, а Камень преткновения управляет и тем и другим?

— Он исправляет ошибки. Творение — сложный акт, даже Высшие несколько раз ошибались, и им приходилось пускать время вспять, чтобы вернуть в миры равновесие. По окончании творения, Руку дьявола и Слезы богов уничтожили, а Камень преткновения бессмертен. Его нельзя уничтожить, его можно только разделить и спрятать.