Литмир - Электронная Библиотека

А что я надеялся здесь увидеть? подумал Десейн. Он-то считал, что, изучив карты и отчеты о долине Сантарога, знает о ней все.

Но карты – одно, а реальная местность – совсем другое. Да и отчеты – это тебе не живые люди.

Десейн посмотрел на часы – почти семь вечера. Двигаться дальше ему совсем не хотелось.

Вдали, на левой стороне долины, через гущу растущих деревьев пробивались полосы зеленого огня. Это место на картах обозначалось как «теплицы». Белое здание справа на открытой местности было, вероятно, «Кооперативной сыроварней Джаспера». Желтый свет, лившийся из окон, и мелькавшие вокруг дома огоньки свидетельствовали о том, что на сыроварне кипит работа.

В темноте вокруг Десейна стрекотали, шуршали и пощелкивали насекомые; над головой, шелестя крыльями, несколько раз проносилась хищная ночная птица, а где-то вдали, по ту сторону сыроварни, скорбно выли собаки.

Желтеющие окна белого здания на мгновение показались Десейну глазами неведомого существа, злобным взглядом вперившегося в темноту долины. Он сглотнул и, покачав головой, усмехнулся. Нельзя так думать. Профессионалы так не думают, а он – профессионал.

Всю эту зловещую белиберду, которую плетут о долине Сантарога досужие языки, следует отбросить прочь. В подобном настроении нельзя вести научные исследования. Десейн включил свет в салоне и взял лежавшую на пассажирском сиденье папку, на коричневой коже которой золотыми буквами было выведено: «Гилберт Десейн, факультет психологии Калифорнийского университета, отделение Беркли».

Достав из папки старый блокнот, он начал писать: «Прибыл в долину Сантарога приблизительно в шесть сорок пять. Выглядит как вполне процветающий фермерский поселок…»

Закрыв блокнот, Десейн отложил его на пассажирское кресло. Процветающий фермерский поселок. Откуда ему это известно? Толком-то он ничего не разглядел! Да, это было в предыдущих отчетах.

Лежавшая перед Десейном долина была будто погружена в спокойное ожидание, прерываемое лишь позвякиванием колокольчиков на шеях коров. Он представил, как в домах, уставшие после дневной работы, сидят люди, мужчины и женщины. О чем они негромко переговариваются в вечерней тишине?

И о чем беседует с мужем Дженни Сордж – если, конечно, у нее есть муж. Странно было бы, если бы она была одинока, эта милая, хрупкая Дженни. Последний раз Десейн виделся с ней в университете более года назад. Он вздохнул. Никогда не избавиться ему от мыслей о Дженни – даже здесь, в долине Сантарога. Но ведь Дженни была частью тайны, окутывавшей долину, одной из составляющих Барьера, который он, Десейн, обязан исследовать.

И вновь он вздохнул. Нет, он себя не обманывал. Отлично понимал, почему взялся за данный проект. Совсем не потому, что эти сетевые магазины заплатили за исследование кругленькую сумму, и не из-за того, что из этой суммы немалая часть причиталась ему. Он приехал сюда потому, что здесь жила Дженни.

Конечно, он будет вести себя совершенно естественно – улыбнется и заговорит с ней как ни в чем не бывало. Явился по делу, временно оставив студенческие аудитории, и теперь вот проводит маркетинговое исследование в долине.

Но будет ли это естественно? Можно ли вести себя нормально, когда встречаешься с паранормальным?

Дженни была из долины Сантарога, а здешняя жизнь взрывала изнутри все представления о нормальном.

Десейн стал перебирать в памяти прочитанные отчеты, выбирая то, что именовалось «известными фактами». Все, что было собрано в многочисленных папках, включая как ответы на официальные запросы, так и устно передаваемые слухи и сплетни, которыми также не брезговала бюрократия, подразумевало один непреложный, по-настоящему «известный факт» – в долине Сантарога происходило что-то, из ряда вон выходящее, нечто, чему никто и никогда не посвящал так называемых маркетологических исследований.

Мейер Дэвидсон, с виду мягкий розовокожий человечек, представившийся агентом инвестиционной компании, которую финансировали сетевые магазины, с ходу взял быка за рога:

– Эта чертова долина Сантарога вытворяет бог знает что! Нам пришлось закрыть там все наши отделения. Почему ни один человек из долины не желает иметь с нами дело? Именно это мы хотим знать. И что это за пресловутый Барьер Сантарога, который мешает нам вести там бизнес?

Дэвидсон был совсем не таким мягким, как это казалось поначалу.

Десейн включил мотор, зажег фары и принялся спускаться по гравию дорожки, ведущей в долину.

Все данные о долине сводились к одному: чужаки не могли снять или купить в долине недвижимость.

Местные официальные лица утверждали, что ничем не могут пополнить статистику подростковой преступности, которую вели власти штата.

Мужчины из долины, отправлявшиеся на военную службу, после увольнения неизменно возвращались домой. Ни один сантарогиец не покидал долину навсегда.

Почему? Барьер работал в обе стороны?

Были и совершенно необычные аномалии. В папках, посвященных долине, содержалась статья из медицинского журнала, принадлежавшая перу некоего доктора Лоренса Пиаже, самого известного в долине врача. Статья называлась «Сантарогийский токсикодендрон-синдром» и рассказывала о чрезвычайной восприимчивости жителей Сантароги ко всевозможным аллергенам, что не позволяло им надолго оставлять родные края. И это была основная причина, по которой местным юношам отказывали в приеме на военную службу.

Всё – один к одному.

Департаменту психической гигиены штата не было известно ни одного случая психических заболеваний или умственных расстройств, зарегистрированных в долине. В психиатрических клиниках штата о сантарогийцах даже не слышали. Психиатр, возглавлявший факультет, на котором работал Десейн, находил это обстоятельство «вызывающим беспокойство».

Торговля табачными изделиями в долине давно прекратилась. Жители долины Сантарога демонстрировали стойкую невосприимчивость к рекламе, что, по словам Мейера Дэвидсона, можно было приравнять к подрывной деятельности, направленной против самих основ существования США.

Здесь невозможно было продать ни сыр, ни вино, ни пиво – если они были произведены за пределами долины. И все, что работало в долине, включая банк, принадлежало исключительно местным владельцам, а они наотрез отказывались от внешних инвестиций.

Отвергали сантарогийцы и «свиную бочку» – дармовые деньги, которые в обмен на голоса местных жителей предлагали долине разные политики. Сенатор от их штата был родом из Портевилла, городка, расположенного довольно далеко от долины. Этот человек был одним из немногих опрошенных Десейном людей, кто не верил, будто жители долины Сантарога были «шайкой сдвинутых придурков и религиозных фанатиков».

– Слушайте сюда, Десейн! – воскликнул этот тип. – Вся эта болтовня по поводу долины Сантарога – просто чушь, не более.

Сенатор, суховатый энергичный человек с копной седых волос и пронизанными кровеносными сосудами белками глаз, носил имя Барстоу и был потомком одной из старейших калифорнийских семей. Его мнение по поводу долины сводилось к следующему:

– Сантарога – последний оплот американского индивидуализма. Это – янки, люди с Восточного побережья, которых судьба забросила в Калифорнию. Нет в них ничего таинственного. Им не нужны никакие преференции, и они не терзают вас глупыми вопросами. Я страстно желал бы, чтобы жители всех округов нашего штата были такими же прямолинейными и честными.

Каждый имеет право на собственное мнение, подумал Десейн. Даже в том случае, если большинство людей этого мнения не разделяет.

Вскоре Десейн спустился в долину. Теперь по обеим сторонам асфальта высились огромные деревья – настоящая Дорога Гигантов, вьющаяся между двумя рядами секвой.

За деревьями скрывались дома. Из отчетов Десейн знал, что некоторые были построены еще во времена «золотой лихорадки». Ажурная готическая вязь украшала деревянные карнизы домов, многие из них были трехэтажными. Из окон их лился желтый свет.

Но было в этих домах нечто, что вызывало тревогу. Точнее, это «нечто» отсутствовало – за окнами гостиных не видно было обычного мерцания телевизионного экрана, и внутренние стены не были подсвечены молочно-белесым отраженным светом электронно-лучевой трубки.

43
{"b":"213095","o":1}