В первый день наступления 56-й танковый корпус должен был продвинуться на глубину до 80 км с целью овладеть мостом через р. Дубисса около Айроголы. Фон Манштейн был знаком с этим участком местности еще с Первой мировой войны. Глубокая речная долина с крутыми склонами представляла собой серьезное препятствие для танков. Командир корпуса понимал, что в случае взрыва большого моста у Айроголы его части будут вынуждены остановиться на этом рубеже. Это позволило бы войскам Красной Армии выиграть время для организации обороны на крутом берегу на противоположной стороне Дубиссы, прорыв которой мог стать серьезной проблемой. Поэтому фон Манштейн требовал от своих подчиненных действовать быстро и решительно.
Части 8-й танковой дивизии под командованием генерала Э. Бранденбергера оправдали надежды фон Манштейна. После прорыва пограничных позиций передовой отряд дивизии, преодолевая сопротивление красных частей глубоко в тылу, к вечеру 22 июня захватил переправу у Айроголы. За танкистами неотступно следовала 290-я пехотная дивизия. В полдень через Мемель (Клайпеда) прошла 3-я мотопехотная дивизия, которую фон Манштейн ввел в бой за переправу южнее Айроголы.
Командующий Северо-Западным фронтом генерал-полковник Ф.И. Кузнецов в 6 часов 10 минут 22 июня принял решение силами 12-го и 3-го механизированных корпусов во взаимодействии с общевойсковыми соединениями нанести контрудар по флангам 4-й танковой группы противника, прорвавшейся в стыке 8-й и 11-й армий. Цель контрудара – «выбросить противника и пленить»[142]. Оба механизированных корпуса, 3-й (командир – генерал А.В. Куркин) и 12-й (командир – генерал Н.М. Шестопалов), на период выполнения боевой задачи были подчинены командующему 8-й армией. О своем решении генерал Кузнецов доложил наркому обороны СССР маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко.
Командующий Северо-Западным фронтом, принимая решение о контрударе, еще не обладал достоверными сведениями об обстановке. В своем донесении, направленном наркому обороны в 22 часа 20 минут, он сообщал, что противник развивает наступление на двух направлениях. На первом, в направлении Тильзит, Шяуляй, против 8-й армии действовали до семи пехотных дивизий и двух моторизованных дивизий. Основные усилия были сосредоточены вдоль шоссе Тильзит – Шяуляй. Противник стремительно развивал наступление в северо-восточном и восточном направлениях, создавая угрозу не только 8-й, но и 11-й армии. На втором направлении, на Каунас и Алитус, против четырех стрелковых дивизий 11-й армии были задействованы до семи пехотных, до двух танковых и двух моторизованных дивизий противника. Эти данные не соответствовали действительности, так как не были полностью учтены силы танковых групп противника.
Соединения 11-й армии, по сведениям генерала Кузнецова, вели упорные бои, отходя на восток, чтобы задержать противника на правом берегу р. Неман. Между Северо-Западным и Западным фронтами образовался разрыв, для прикрытия которого у генерала Кузнецова не было сил, так как «бывшие пять территориальных дивизий мало боеспособны и самое главное – ненадежны». В донесении отмечалось, что подготовка контрудара по тильзитской группировке противника проводится по ранее принятому решению. Войскам 11-й армии предстояло силами пяти стрелковых и одной танковой дивизий сдержать противника на каунасском и алитусском направлениях до перегруппировки сил фронта с шяуляйского на алитусское направление. Генерал Кузнецов просил ускорить подачу приписного состава, помочь закрыть разрыв с Западным фронтом, а также усилить Северо-Западный фронт авиацией[143].
Командующий 8-й армией генерал П.П. Собенников получил директиву командующего фронтом о подготовке контрудара только в полдень 22 июня. До этого, в 8 часов 40 минут, он приказал командиру 12-го механизированного корпуса немедленно направить один мотострелковый батальон со взводом танков 202-й моторизованной дивизии в район Куртувенай, а 28-ю танковую дивизию подготовить к переходу в Ужвентис[144].
После получения приказа командующего фронтом пришлось срочно менять задачи этим дивизиям. В два часа дня генерал Собенников приказал 10-му стрелковому корпусу во взаимодействии с 23-й танковой дивизией уничтожить противника, восстановить положение по переднему краю и быть в готовности частью сил нанести контрудар на Таураге. От 11-го стрелкового корпуса требовалось удерживать занимаемое положение и быть в готовности во взаимодействии с 12-м механизированным корпусом уничтожить врага ударами в направлениях на Таураге и Юрбург. Главная роль в намечаемом контрударе отводилась 12-му механизированному корпусу. Ему предстояло во взаимодействии с 3-м механизированным и стрелковыми корпусами с 4 часов 23 июня нанести удар силами 23-й танковой дивизии в направлении Плунгяны, Кули, а остальными силами – на Таураге с целью полного уничтожения противника. От 3-го механизированного корпуса требовалось, оставив 5-ю танковую дивизию в распоряжении командующего 11-й армией, обеспечить к исходу дня 22 июня за собой переправы через р. Дубисса. К утру 23 июня корпусу предстояло силами 2-й танковой и 84-й моторизованной дивизий выйти в район Расейняя для нанесения удара по противнику во взаимодействии с 12-м механизированным корпусом и 9-й артиллерийской бригадой противотанковой обороны[145].
Пока шла подготовка к контрудару, Генеральный штаб Красной Армии, не располагая достоверными сведениями об обстановке, издал в 21 час 15 минут 22 июня новую директиву за № 3[146]. В директиве отмечалось, что противник, нанося главные удары из Сувалковского (правильно Сувалкского. – Авт.) выступа на Олита (правильно Алитус. – Авт.) и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов (правильно Радехов. – Авт.), а вспомогательные удары – в направлениях Тильзит, Шяуляй и Седлец, Волковыск, в течение 22 июня понес большие потери и достиг небольших успехов на указанных направлениях. Войскам Северо-Западного фронта приказывалось, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунаса во фланг и в тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу дня 24 июня овладеть районом Сувалки. В полосе от Балтийского моря до государственной границы с Венгрией разрешались переход границы и действия, не считаясь с этой границей. Авиация Главного Командования должна была поддержать Северо-Западный фронт одним вылетом 1-го авиационного корпуса дальнего действия (ДД) и Западный фронт одним вылетом 3-го авиационного корпуса ДД на период выполнения ими задачи по разгрому сувалкской группировки противника.
Пока директива № 3 передавалась в штаб Северо-Западного фронта, командиры объединений и соединений руководствовались прежними указаниями и приказами.
Тем временем войска группы армий «Север» стремились развить достигнутый успех. Вечером 22 июня генерал-фельдмаршал В.Й.Ф. фон Лееб приказал вести «наступление прежними порядками, чтобы настичь и уничтожить отступающего противника еще до Даугавы»[147]. Следовательно, фон Лееб не верил в то, что войска Северо-Западного фронта в состоянии оказать серьезное сопротивление. Действительно, у командующих фронтом, армиями и командиров корпусов не было времени для надлежащей организации контрудара. Его подготовка проводилась в ограниченные сроки, поспешно, при недостатке сведений о противнике. Не удалось должным образом организовать взаимодействие между соединениями, боевые задачи до частей доводились с большим опозданием, так как связь была весьма неустойчивой, а с механизированными корпусами и вовсе отсутствовала.
В контрударах 23 июня приняли участие только две дивизии: 28-я танковая дивизия 12-го механизированного корпуса и 2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса. Это, естественно, не могло остановить войска группы армий «Север». Они сумели прорвать оборону в полосе 11-й армии и на левом фланге 8-й армии. В стыке между Северо-Западным и Западным фронтами прорыв был расширен до 130 км. В образовавшуюся брешь были введены крупные силы танковых и моторизованных войск, которые к исходу дня 23 июня вышли на рубеж р. Миния, Риетавас, Скаудвиле, Расейняй, Каунас.
