Она тронула Дункана за рукав.

— Мне надо выйти.

Он всмотрелся в ее лицо, уже не сердито, но обеспокоенно.

— Тебе плохо?

— Нет… просто немного скрутило живот. — Изображать тошноту не пришлось, ее голос и без того звучал еле слышно. — Подышу свежим воздухом.

Пока он не забросал ее новыми вопросами, она поспешила к выходу, но на пороге на свою беду обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на сестру, и неожиданно встретилась с нею взглядом. Глаза Солей распахнулись. Она узнала ее!

Растолкав локтями толпу, Джейн выбежала из парадного зала и, не разбирая пути, понеслась прочь, то взбираясь по лестницам, то спускаясь вниз, то сворачивая в первые попавшиеся коридоры. Она бежала, покуда хватало дыхания, и наконец, совершенно выбившись из сил, присела у высокого стрельчатого окна. Внизу неторопливо несла свои воды холодная Темза.

Глаза обожгло слезами, и к горлу подступили рыдания.

Она снова сбежала, и ее снова настигла ее женская суть. Ни один мальчишка не стал бы вот так трусливо давать стрекача, а после, забившись в угол, размазывать по щекам слезы. Каким же наивным был ее план до конца жизни притворяться мужчиной. Ее груди вырастут. А вот борода — никогда.

Тяжесть камнем сдавила грудь, перекрывая дыхание, как бывало всегда, когда она задумывалась о возвращении к прежней жизни. Если поступить в Кингс-холл, если стать клерком при короле, если никто не разоблачит ее…

— Джейн?

Она обернулась и увидела Солей.

Глава 19.

Спустя мгновение они уже обнимались, и плакали, и бормотали сквозь слезы, как они счастливы видеть друг друга в добром здравии.

— Мы боялись, что потеряли тебя навсегда. — Наплакавшись, Солей промокнула глаза платком и передала его Джейн. — Как же я рада, что ты жива и здорова.

— А я рада, что ты!

Они счастливо рассмеялись.

— Ты поправилась? И малыш тоже здоров?

Последние слезы сестры растворились в улыбке.

— Младенец Уильям растет исключительно крепким, горластым и вечно голодным молодым человеком, а Джастин превратился в нежного и заботливого отца.

— Я думала, мама будет настаивать, чтобы его назвали Эдуардом. — В честь короля.

Лицо Солей приобрело странное выражение. Она пожала плечами.

— Может быть, нашего следующего.

— И где же сейчас малыш Уильям?

— С няней. Ты непременно должна с ним познакомиться.

Джейн кивнула и высморкалась.

Солей окинула внимательным взглядом ее шоссы и коротко остриженные волосы.

— Мы с мамой всегда подозревали, что ты несчастлива, но надеялись, что все изменится, когда ты подрастешь.

Джейн понурилась. Она изменилась, вот только покоя в душе это не прибавило. Как подобрать слова, чтобы объяснить это, когда боязно даже взглянуть сестре в глаза?

— Я жила в Кембридже, — сказала она, уводя разговор от болезненной темы.

— Так близко! Мы как раз собирались заехать туда после собрания совета и поискать тебя.

— Я долго не решалась отправить вам весточку, потому что боялась, что вы догадаетесь, где меня искать. — Она запнулась. — Но я вовсе не хотела, чтобы вы волновались.

— Иди сюда. — Солей усадила ее рядом с собой на верхнюю ступеньку лестницы, подальше от оконного сквозняка. — Расскажи мне все. Как ты попала в Кембридж, чем занималась, как оказалась здесь — все-все-все, с самого начала.

С самого начала. То есть, с того момента, как она бросила сестру в душных родильных покоях.

— Знаю, я должна была остаться и помогать тебе, но я так испугалась. — Во рту снова возник горький привкус страха, что она не справится, что проявит себя не лучшим образом. — И поэтому сбежала. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Со вздохом сестра пригладила ее непокорные кудри.

— Я знаю, женские обязанности всегда тебя тяготили.

Ее затопило облегчение. Дункан тоже знал и понимал ее, но постичь ее чувства до конца могла только другая женщина.

— Я отправилась прямиком в Кембридж, — начала она свой рассказ, решив пока не упоминать о Дункане. — Занималась латынью. Через месяц я буду держать экзамен перед магистром грамматики, и если выдержу его, то меня примут в колледж.

Она не стала хвастать, что этим колледжем может стать опекаемый королем Кингс-холл. Незачем вываливать на сестру всю информацию сразу.

— Где ты жила?

— В общежитии. Чтобы оплачивать пропитание и кров, я помогала на кухне. — Она объяснила, на какие ухищрения ей пришлось пойти, чтобы жить незамеченной среди мужчин.

— И ты осталась невредима? — Сестра сжала ее ладони, и между ее бровей залегла тревожная морщинка. Она представляла, насколько рискованной была эта авантюра.

— Да, — твердо ответила Джейн, ибо она хотела утешить сестру, а не испугать.

— Неужто никто не знает, что ты женщина? — недоверчиво спросила Солей.

Джейн улыбнулась. Испытывать желание быть кем-то иным, кроме женщины? Это было за пределами понимания ее прекрасной сестры.

— Знают только двое. Одна — моя подруга. — Странное слово. И особенно странно думать о Гэвис в этом смысле, когда рядом Солей. Они были такими разными. Если бы судьба свела их вместе, у них едва ли нашлись бы общие темы для разговора. — Кстати, это ее брат приезжал к вам.

— Ну, а кто же второй? — подсказала сестра, когда она замялась.

Солей смотрела так пристально, словно уже обо всем догадалась и теперь ждала, когда Джейн подтвердит ее подозрения вслух.

— Человек, с которым я сюда приехала.

Сестра задумалась, будто перебирала в памяти лица, увиденные в толпе.

— Твой наставник.

Она кивнула.

— И ты счастлива. — Это был не вопрос.

— Ох, Солей, — сдавленно всхлипнула она. — Боюсь, мною завладело то самое безумие, о котором ты предупреждала.

— То есть, как ни пыталась ты убежать от своей природы, в конце концов она все же настигла тебя.

Она кивнула, глотая слезы.

— И ты отдалась ему. — И опять сестра не спрашивала, а утверждала.

Неужели это настолько бросается в глаза? Или все дело в том, что сестра слишком хорошо ее знает?

— Я хочу остаться с ним навсегда. На всю жизнь.

Солей строго посмотрела на нее.

— А он?

— Поначалу он считал меня мальчиком. Мы с ним подружились. Были как братья. — Щекам стало горячо от воспоминаний. — Но теперь он знает, что я девушка, и настаивает, чтобы я стала как все, чтобы я бросила занятия, носила юбки и жила в монастыре, покуда он не закончит свое обучение. Но я не могу! — Восклицание эхом разнеслось по лестничному пролету. Она понизила голос. — Не могу и все. Рано или поздно, он поймет, почему мне так важно жить под видом мальчика.

Солей испустила глубокий вздох.

— А сама-то ты понимаешь?

Если, если, если… Десятки «если» крутились в голове Джейн, когда она искала оправдание своему поступку. Но никакими «если» ее судьбу не перекроить. По воле небес она рождена женщиной, и все ее попытки слепить из себя мужчину в конечном счете обернутся ничем.

Однако сознаться в этом значило потерять все.

— Так я, по крайней мере, могу быть с ним рядом.

— А что, жениться на тебе он не хочет? — Сестра даже привстала, будто приготовившись с кулаками броситься на ее защиту.

— Разумеется, хочет! — Но нет, она не помнила, чтобы Дункан заговаривал с нею о свадьбе. В ее нутро просочился страх. «Держи свои чувства в узде». Нет, он просто не может обойтись с нею, как со своими предыдущими женщинами!

Или может?

— Расскажи о нем поподробнее, — попросила Солей. — Прежде всего, когда у него день рождения?

Она ответила, и сестра заулыбалась.

— О. Рожден под знаком Льва. Не король, но мнит себя таковым.

— Ты его вовсе не знаешь!

— Так расскажи мне о нем. И я узнаю.

И Джейн взахлеб принялась рассказывать: с гордостью сообщила о том, что он основал общежитие, похвасталась его увлечением медициной и знакомством с королем, и даже призналась, что родом он из одичалых приграничных земель. К ее облегчению, Солей не стала заострять на этом внимание.