Что он задумал?
Мальчишка, балансируя на одном колене с опущенными долу глазами, держался естественно и грациозно, чего раньше за ним никак не наблюдалось. Незаметно, но сильно Дункан пнул его носком башмака.
— Тебе ничего не нужно?
Неудивительно, что король не спешил прогонять его. Обычно подданные осаждали его всяческими просьбами и ходатайствами. «И я в том числе», — досадливо поморщился Дункан.
— Я всего лишь хотел засвидетельствовать свое почтение нашему славному королю, ваше величество.
— Простите его, ваше величество, — заговорил Дункан, и король удивленно поднял брови.
— Ты его знаешь?
— Недавно я взял его в ученики. — Он сердито покосился на светловолосую макушку мальчишки.
— Как тебя зовут, юный студент?
— Джон, ваше величество.
— Чему тебя учит наставник Дункан?
— Латыни, ваше величество. Я готовлюсь к курсу грамматики, диалектики и риторики.
Дункан с трудом обуздал раздражение.
— Он еще совсем несмышленый.
— А после, — почтительно продолжал Джон, — я мечтаю поступить в услужение к вам в качестве клерка.
— Однако! — усмехнулся король. — А он бойкий юноша, — заметил он, обращаясь к Дункану.
— И полон сюрпризов… — вполголоса пробормотал тот. Ничего не скажешь, вовремя Джон решил заявить о своих амбициях.
Король улыбался. Рвение мальчишки явно польстило ему.
— Учись прилежно и не ленись. Пусть наставник Дункан приведет тебя еще раз перед моим отъездом из города. Я желаю быть в курсе твоих успехов.
— Благодарю вас, ваше величество, — просиял Джон.
Дункан же сделался мрачнее тучи.
— Но вы уезжаете уже через несколько недель, ваше величество.
— Уверен, ты одаренный наставник и справишься. — Ричард лукаво улыбнулся. — Кроме того, у нас с тобой, возможно, появится еще одна тема для разговора после того, как парламент отзаседает.
С этими словами король удалился. Дункан хмуро смотрел ему вслед. И парламентская сессия, и осенний семестр в университете начинались уже завтра. Как же вывести мальчишку на должный уровень за столь короткий срок? Придется, видимо, отложить на потом свидание Маленького Джона с его первой женщиной.
Мальчик поднялся на ноги.
— Вот видишь, ты все-таки помог мне с ним познакомиться. И скоро я увижу его величество еще раз.
— Если подтянешь латынь. Что, кстати, полностью зависит от тебя, а не от твоего учителя, что бы ни говорил король.
— Я буду стараться.
Дункан очень на то надеялся. Благодаря мальчишке у него появился еще один шанс вымолить у короля помощь, и если он потерпит неудачу в парламенте, этот шанс ох как ему пригодится.
Злость отступила. Он крепко обхватил мальчишку за шею и, играя, локтем прижал его к себе.
— Договорились, щенок, — проворчал он и не сдержал усмешки, когда кулаки Джона замолотили его по ребрам. — Подберем тебе что-нибудь интересное из Катона и поглядим, сумеешь ли ты вызубрить пятиминутную речь на латыни.
Отпустив мальчишку, он легонько шлепнул его пониже пояса. Голубые глаза Джона вспыхнули.
— Я сделаю все, чтобы ты мною гордился.
Дункан стесненно кивнул. Эта непривычно взрослая интонация, эти целеустремленно сжатые губы, эти кудри, белым золотом сиявшие в лучах заходящего солнца… Что-то надломилось в его душе, выпуская на волю эмоции, которые он не испытывал — и не хотел испытывать — с тех пор, как погиб его брат.
— Ладно, — сказал он Джону. И почему-то не стал ерошить, как обычно, его волосы. — Идем домой.
Мальчик был ему симпатичен. Он просто хочет помочь ему, вот и все. Не больше.
Глава 6.
Джейн разглядывала пожилого человека, сидевшего за одним столом с Дунканом. Вот уже несколько часов кряду они, не прерываясь, о чем-то беседовали. Он точно не из университета, решила она. Наверное, как-то связан с парламентом. Но кем бы ни был этот седовласый незнакомец, речь которого лилась мягко и в то же время властно, он занимал Дункана чересчур долго.
Парламент начал работу на следующий день после прибытия короля, и с тех пор Дункан совершенно перестал обращать на нее внимание — не говоря уже о том, чтобы учить ее.
Она подошла к столу и откашлялась.
— Когда мы начнем заниматься?
Дункан даже не взглянул на нее.
— Когда у меня появится время. Я, видишь ли, занят и не могу тратить на тебя весь день.
Ни улыбки, ни приветствия. Ладно. Она будет добиваться своего, как сделал бы на ее месте любой мужчина — решительно и уверенно.
— Я приехал сюда не батрачить на кухне, а получать знания. Ты обещал учить меня.
Она, наконец, завоевала его внимание, и он тут же заставил ее пожалеть об этом.
— Похоже, ты возомнил, что мир вращается не вокруг Земли, а вокруг тебя.
— Но король… — Время пролетит быстро. Когда парламентская сессия закончится, король уедет из Кембриджа. — Я должен доказать ему, что моя латынь стала лучше.
Пожилой человек тактично молчал, и Дункан вздохнул.
— Этот важный юнец — сирота по имени Маленький Джон. Его манеры, как и латынь, оставляют желать много лучшего.
У нее запылали уши. Она обещала, что он будет ею гордиться. Но до сих пор ничуть не продвинулась в этом направлении.
— Прошу прощения, наставник Дункан. И вы, сэр, тоже извините меня. — Она почтительно кивнула его собеседнику. — Я проявил излишнее нетерпение.
— Джон, ты имеешь честь обращаться к сэру Джеймсу Пикерингу, члену парламента.
Она собралась присесть в реверансе, но вовремя опомнилась и поклонилась.
— Который год ты заседаешь в парламенте? — спросил его Дункан. — Десятый?
— По меньшей мере.
— Дольше самого короля. А сколько лет ты его избранный спикер?
Пикеринг усмехнулся.
— Столько, что моя болтовня им порядком поднадоела. И вот поэтому мне нужен ты.
Десять лет в парламенте. А вдруг этот человек — один из тех, кто причастен к тому, что ее мать лишилась дома и всего своего имущества? Его внешняя доброта могла быть обманчива.
— Зачем он вам нужен? — спросила Джейн.
Пожилой человек мягко улыбнулся.
— Затем, дитя, чтобы убедить членов парламента проголосовать за новые налоги, необходимые для войны с шотландцами. — Он постучал ногтем по длинному списку имен, лежавшему перед ним на столе. — И выкупить из плена доблестных мужей, которые обороняют наши рубежи на севере.
— Твоего отца… — прошептала она, поворачиваясь к Дункану и заливаясь краской стыда от того, что позабыла об этом. У нее защемило сердце. За собственными переживаниями она не подумала о том, что он тоже непрестанно терзается вопросом, жив ли дорогой ему человек.
Потянувшись через стол, она погладила костяшки его пальцев.
Он отдернул руку. Вскинул на нее вопрошающий взгляд. И она, не найдя в себе сил отвернуться, утонула в его серых, как пасмурные небеса, глазах.
— Да. Моего отца, — сердито ответил он и отгородился от нее, скрестив на груди руки. — А теперь ступай в библиотеку, возьми с полки Катона и читай вслух, пока я не приду. Получать знания надобно самому, Маленький Джон. Никто другой за тебя это не сделает.
Перед уходом она, переминаясь с ноги на ногу, задержалась.
— Я могу тебе чем-то помочь? Только скажи, я все сделаю.
В его глазах вспыхнуло удивление — и через секунду сменилось отторжением. Он привык оказывать помощь, а не принимать ее. И Джейн, узрев эту внутреннюю борьбу, поняла, что его приступы гнева были не более чем защитной реакцией, своеобразной стеной, выстроенной, чтобы скрыть от посторонних тот факт, что помимо гнева никакой иной защиты у него не имеется.
— Спасибо за предложение, юный Джон, — ответил вместо него Пикеринг. — Мне нужна копия этого списка, и я уверен, что по окончании нашего разговора наставник Дункан непременно обратится к тебе за помощью.
Она кивнула и попятилась к лестнице, надеясь на прощание дождаться хоть слова от Дункана, но он обрел контроль над своим голосом и заговорил, только когда она поднялась наверх.
