— Мик! Шмальни по ним пару раз…

— Принял…

Хлопнула дверь Форда, через секунду одна за другой прогремели две сухие короткие очереди. На таком расстоянии из карабина М4 стрелять — тоже что из дробовика — но это их должно было сбить с толку…

Не знаю, сбило или нет — выскочил третий. И стволина у него была армейская — М16. Тот уже действовал грамотнее — не стреляя, перебежал к джипу, залег за ним…

Есть — мотор джипа взревел, чихая сизым дымом. Бандиты, суетясь, полезли в джип. Вот теперь — и стрелять пора. Прицелившись, я нажал спуск…

Первая пуля вдребезги разнесла заднее стекло, пролетела по салону, выбила и лобовое стекло и ушла в дом, умудрившись пробить и стену. Вторая и третья попали в металлический борт, оставив огромные рваные дыры. Машина покатилась — кто-то оставался еще жив и этот кто-то нажал на газ. Четвертая снова пробила кузов и, по моим прикидкам прошла как раз через водительское сидение. Пятую всадил для верности в борт с тем расчетом, чтобы поразить переднее пассажирское сидение о того, что мог там находиться, шестую — в правую заднюю дверцу. Искалеченный джип, проехав метров двадцать, остановился…

— Теперь поехали. Готовимся к штурму дома. Близко не подъезжай…

Форд медленно покатился вперед, приближаясь к дому, я сменил магазин в винтовке на полный и отложил в сторону на всякий случай. Одно из правил выживания в бою — если время и обстоятельства позволяют сменить ополовиненный магазин на полный — смени. Черт знает, что будет дальше. Для предстоящей работы понадобится Вепрь — его я и взял на изготовку…

Прокатившись по почти ровному полю Форд встал примерно в двухстах метрах от дома…

— Дальше?

— Подавим на психику… Держи пока джип под прицелом, вдруг так кто живой остался… Будь готов!

— Принял…

Рано еще отложил винтовку… Бежать к дому метров двести, притом, что рядом — ни одного даже скверного укрытия — ну его…

Отложил Вепрь на крышу, я снова взялся за Барретт, умостился, прицелился…

Бабах! — и в стене по левую сторону от двери появился пролом сантиметров в тридцать. Пуля.50 BMG просто вынесла кусок стены…

Почти сразу же кто-то пинком открыл дверь с той стороны, я моментально перевел прицел на дверь…

Сначала я не понял, что происходит… В дверном проеме показалась … девушка. Запомнились светлые волосы… одета она была в нечто, напоминающее грязную простыню…

— Террорист. Захват заложника!

Твою мать… только заложников и не хватало. Теперь я уже просек ситуацию и разглядел руку террориста, которой тот обхватил девушку за талию. Он прятался за нее и что-то нам кричал, но что — я не слышал. Все мое внимание было сосредоточено на цели, я шарил перекрестьем прицела, пытаясь найти уязвимое место, куда можно стрелять…

— Работаем по первой возможности!

— Принял!

Ситуация с захватом заложника во время боевых действий в корне отличается от такой ситуации, но в мирное время. Если в мирное время у полицейского спецназа связаны руки, стрелять, если есть угроза жизни заложника, он не может — то во время войны нет. Война списывает все — не мною сказано. Тем не менее, стрелять через заложника я не хотел, хотя и был уверен, что пуля Барретта прошьет и террориста и заложника насквозь. Отпускать бандита я тоже не хотел — дураку ясно, что он первым делом расстреляет заложника, как только почувствует себя в безопасности. И связываться с этим делом не хотел — задача у нас другая. Поэтому для себя решил — если террорист дойдет живым до машины — пусть сваливает. Если откроется — так тому и быть…

Успокоенный тем, что стрельбы не последовало/, террорист чуть повернулся, пытаясь рассмотреть что происходит и определить маршрут до оставшейся целой машины — и тут же сухо стукнул одиночный выстрел из М4. Повалились на землю оба — и заложница и террорист.

— Пошли! Быстро!

Мик бросился к дому словно спринтер по выстрелу стартового пистолета, я, прикрывая его, дважды шарахнул по дому из Барретта — в стену по правую сторону от двери и по второму этажу. Из дома никто не стрелял. Добежав почти до самого дома, Мик завалился за оставшуюся целой машину…

— Прикрываю, можно!

Вместо того, чтобы бежать по полю, я поступил хитрее. Выскочил из кузова Форда, оставив там винтовку, сел за руль. И рванул вперед, к дому…

А если угонят? Не хотелось бы мне оставлять машину в двухстах метрах от дома…

Затормозив в нескольких метрах от двери, я выскочил из машины, занял позицию за моторным отсеком…

— Готов?

— Готов!

— Пошли!

Первым к двери перебежал Мик, залег у степеней, направив стол автомата на дверь. Следом бросился я, преодолев три ступени, занял позицию рядом с дверным проемом.

— Можно!

Те, кто учились этому в Дельте, могут работать вместе с закрытыми глазами. Первым дверной проем прошел Мик, сразу ушел влево, долей секунды позже в помещение прошел и я, сразу уходя вправо. Стволы автоматов искали цели, готовые в любой момент разразиться очередью — но целей не было…

Обычная комната обычного фермерского дома. В этом доме, проходя через дверь, человек сразу попадал в гостиную, заставленную мебелью и с камином в глубине комнаты. Там же, в глубине комнаты была винтовая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, и еще пара дверей, куда они вели — не знаю.

Мебель была перевернута, как будто кто-то занимал здесь оборону, в одном из перевернутых диванов была видна огромная дыра — от пули…

— Глянь… Слева на стене…

Скосил взгляд — кровь… Этакий мазок за высоте примерно метр от пола, как будто кто-то провел испачканной кровью рукой по стене, падая. И на полу — тоже кровь, уже засохшая…

— Чистим! Дверь!

Прикрывая друг друга, перебежали к двери, я поднял палец — иду первым. Мик согласно кивнул, замахнулся…

Удар! — дверь буквально вылетела, едва не сорвавшись с петель, я рванулся вперед и вправо, через секунду в помещении был и Мик.

Кухня… Большой разделочный стол, два холодильника… Грязные миски с какими-то объедками, разбитое окно, жужжание мух. Воняет страшно — несвежей пищей, гнилью…

— Чисто!

— Подтверждаю!

Перебежали к следующей двери, приготовились — и тут на улице ударили два — один за другим — пистолетных выстрела. Нервы и так были на взводе, грохот выстрелов словно хлестнул бичом…

Бросились к входной двери, заняли позиции. Я снова показал один палец — иду первым — и бросился в дверной проем, перекатился, чтобы сбить прицел, если кто-то целится по дверному проему, покатился по земле. И — замер.

Заложница — грязная простыня лежала рядом на земле, и она была совершенно голой — стояла над террористом, сжимая в руках пистолет. Увидев меня, она дернулась и повернулась ко мне, сжимая в руке пистолет…

Не знаю, почему я не выстрелил. В таких ситуациях нас учили — стрелять не раздумывая. Человек с оружием — опасность, промедлишь секунду — смерть.

— Брось оружие!

Девушка тупо смотрела на меня, сжимая пистолет. Возможно, она даже не поняла, что я сказал…

— На землю! Стреляю на поражение!

Тот же взгляд, расплывчатый, сфокусированный на какой-то точке на горизонте. Наширялась, что ли?

Скосил взгляд — Микки прицелился девушке в спину, встав на колено в дверном проеме…

— Не стреляй.

Медленно, не отводя глаз от девушки и не делая резких, способных напугать ее движений, начал подниматься с земли. Выпустил автомат, тот повис на ремне на груди…

— Не стреляй. И я не буду стрелять. Ты понимаешь меня? Девушка тупо смотрела на меня.

Я осторожно сделал шаг к ней, затем еще один. Подошел вплотную, обхватил ее руку с пистолетом своей…

— Отдай. Отдай, слышишь…

Девушка разжала пальцы, я едва успел подхватить пистолет. И тут она вцепилась в меня с неженской силой, затряслась, как будто от холода, заплакала с каким то подвывом, навзрыд…

— Ну все, все… Пошли…

Обхватив за талию я осторожно повел ее в дом. Мик настороженно поводя винтовкой, прикрывал нас. В доме я перевернул один диван так, что на нем можно было сидеть, с трудом оторвал от себя девушку, усадил. Та продолжала плакать, но уже не так как раньше — тихо, со всхлипами…