— Что думаешь?

— А что тут думать. Могли из автомата расстрелять, или из этой самой… пушки, что по нам вчера стреляла.

И правда. Могли бы просто подорвать или расстрелять — взрывчатки бы хватило. Но сделали так — причем электронные блоки унесли с собой. Рассчитывали вернуться?

— Все?

— Я еще два самолета посмотрел. То же самое.

— Гниды…

Взрывных устройств не заметил?

— Нет, сэр.

И впрямь — рассчитывали вернуться.

Когда возвращались — над нами, над самыми головами прошли два вертолета, направляясь к аэропорту Нортвест. Прибыло начальство — по наши души…

Вертолеты сели у самого здания аэровокзала — сначала один, потом и второй. Второй какое-то время держался в воздухе, сделал облет местности и только потом сел. В двух местах ганнеры открывали огонь — видимо, заметили одержимых. Вид у меня был совсем не такой, какой должен быть при докладе начальству — но это меня беспокоило меньше всего.

Из первого вертолета показался генерал Котлер. Один. Осмотрев поле боя, покачал головой, потом обратил внимание и на меня. Баз благоразумно остался у машины — и один офицер не пойдет в такой ситуации докладывать командованию, если есть возможность чтобы доложил кто-то другой. Прикрой свою задницу.

— Ранены?

— Никак нет, сэр.

— А кто это с вами, у машины, что за гражданский?

— Никак нет, сэр. Не гражданский. Баз Микс, лейтенант, семьдесят пятая.

— Семьдесят пятая?

— В отставке, сэр. Привлечен мною как офицер из действующего резерва.

— В отставке, значит. Тогда расскажите, капитан, что здесь у вас за «Возвращение надежды» ^[154]произошло? У вас никогда не было таких потерь.

— Сэр, основные потери понесла группа сержанта Ройсевича еще до прибытия на место моей группы.

— С ним разбираться будем потом. Я говорю про потери в вашей группе.

— Сэр, разрешите доложить?

— Да уж докладывайте. В чем причина всего этого дерьма, при том что каждый, способные воевать, тем более с опытом — бесценен. Как вы потеряли столько людей?

— Сэр, мы понесли потери после того, как штаб приказал нам срочно выдвигаться к авиабазе. Здесь уже шел бой, мы не отработали ни опознание ни взаимодействие. На летном поле нам обстреляли из гранатомета и мощной винтовки, настолько мощной, что она оставляет дыры с кулак и пробивает двигатель навылет, сэр. При движении по полю в направлении аэропорта погиб сержант Пибоди, в него попала та самая пуля из снайперской винтовки. Остальные потери мы понесли при эвакуации летчиков из сбитого вертолета, опять таки из-за снайперского огня. При этом от больших потерь нас спасли штурмовики, сэр.

— Потери противника?

— Неизвестны, сэр.

Генерал некоторое время молча смотрел на меня, потом повернулся и пошел к зданию аэровокзала. Я проводил его взглядом, потом пошел обратно к машине. Из вертолетов уже выгружали ящики — с боеприпасами.

— Что?

Я в ответ молча провел по шее пальцем, затем увел руку вверх — повесят.

В машине ожила рация.

— Лезвие — на приеме.

— Лезвие, это группа поиска. Мы нашли следы активности противника, умаю вам лучше взглянуть лично, сэр.

— Принято, пять минут.

Снайперское гнездо и в самом деле было на дереве, выглядело оно как скопище веток, натасканной туда крупной птицей для того, чтобы сделать гнездо и вывести потомство. Из этого скопища веток торчало что-то большой и железное — я сразу не понял, что это ствол.

— Сэр?

Я посмотрел на перевязочный пакет — американский, устаревший. На снабжении армии таких уже нет.

— Сколько их было?

— Трое, сэр — ответил невысокий, рыжий парнишка — один был тяжело ранен. Эти двое унесли третьего.

— Кто?

— Не знаю, сэр. Ботинки наши, армейские, устаревшие.

— Ты следопыт?

— Да, сэр. Специалист Николас Райан. Мой отец был лесником в штате Вермонт, сэр.

— Вермонт… Достанешь мне лицензию вне очереди? ^[155]

— Да, сэр, как только смогу… Черт, сэр, как только смогу…

— Потом, потом. Всем тяжело, специалист, приди в себя и веди нас.

— Да, сэр, извините…

Держа наготове оружие, мы прошли несколько десятков метров по едва заметной тропинке. Потом вышли на дорогу…

— Держать периметр!

Я присел на корточки, посмотрел на следы. Там, где обрывались следы — начинались следы какого-то транспортного средства, странного. Что-то легкое, как квадроцикл, только больше.

— Что это было?

— Сэр, это что-то типа багги, я думаю. Небольшая и легкая машина.

И наверняка с пулеметом. Спецгруппа. Такие машины есть только у них — в Ираке они себя показали…

— Возвращаемся, нечего здесь делать.

Вернулись к дереву, я обошел его со всех сторон, прикинул сектор обстрела. Получалось прилично — как раз наверное с этой позиции нас вчера и обстреляли.

— Снимите это. Осторожнее.

Один из морпехов, зажав в зубах Ка-бар полез на дерево, передав свой автомат напарнику.

— Сэр, здесь следы крови. Винтовка привязана к дереву тросом, очень крепко.

— Режь трос! Сними ее нам, только чтобы не упала!

Когда ствол винтовки зашевелился — я успел подхватить ее, удивившись ее тяжести. Вместе с лейтенантом опустили ее на землю и прислонили к стволу.

— Видели что-то подобное?

Винтовка и впрямь была — великолепна, иного слова и не подберешь. Тот, кто ее делал явно брал за основу нашу RAI-500, но калибр этой винтовки был больше. Ствол, длиной метра полтора, на удивление примитивный, в стальном корпусе оптический прицел. По видимому, перезарядка такая же как и в PAI500 — вынимаешь затвор целиком, вставляешь гильзу и досылаешь затвор. Ночью это сделать сложно. Потому то он не положили всех — снайпер просто не мог быстро перезаряжать винтовку.

— Разрешите, сэр?

Один из морских пехотинцев, с табличкой «Адамс» выступил вперед.

— Капрал Адамс, сэр. Я видел подобную, сэр. Почти такую же.

— Где?

— В Йемене, сэр. Она называлась ПТР — противотанковое ружье.

Про то, что морской пехотинец мог делать в Йемене, я спрашивать не стал.

— Русское?

— Да, сэр. Старое — но очень мощное. Нам самим тогда досталось, эта тварь пробивает броню Страйкера, сэр.

Дождался, пока высланный на дерево первым морпех спустится вниз — и поднялся сам. На сей раз, моей добычей стали несколько гильз — калибр был просто чудовищный, больше чем старый добрый мадеус и намного. Сунув гильзы в карман, я спустился вниз, достал из винтовки затвор — гильзы на нем не было.

— Продолжайте прочесывание. Лейтенант, помогите отнести в машину.

На винтовке не было ни клейм, ни года выпуска, ничего. Обработка поверхностей достаточно аккуратная, воронение — как и принято на советском оружии. Все, что не сделано из металла, сделано из дерева, добротно так. И вообще, винтовка сделана очень добротно, облегчить ее не пытались. Ели бы довелось держать пари — сказал бы, что сделано это оружие в СССР.

Хотел подняться на второй этаж — там, как я понял, генерал Котлер организовал временный штаб но не успел — генерал вышел сам. Закурил сигару — я знал, что он пытался бросить, поэтому увидеть курящего генерала Котлера — редкое зрелище. Потом кивком головы подозвал меня.

— Гарри Трумэн торпедирован.

Сначала я не понял, о чем идет речь.

— Простите, сэр?

— Трумэн торпедирован! Крен пять градусов, к вечеру группа борьбы за живучесть обещает довести его до двух, и тогда начнем перегонять самолеты. Сам авианосец с минимальным количеством самолетом — оставим на нем всего две машины — отправим в Техас на ремонт.

— Простите, сэр. То есть как торпедирован? Вы имеете в виду — атакован торпедами!?

— Именно! — разозлился генерал — именно торпедами! Вчера видели одиночный Миг-29, но не обратили внимания. Он уклонился от боя и ушел. А сегодня ночью нас торпедировали. Расслабились, не оставили вахту на палубах, людей не хватает — и вот итог.

— Но что тогда делали эсминцы? Крейсеры? Где, черт возьми, был эскорт?