— Красноногий это Лезвие, принимаю хорошо, что там у вас?
— Лезвие, группа два попала под обстрел в районе гражданского аэропорта. Приказываю направляться туда и оказать поддержку.
— Красноногий, принято. Запрос — прошу информацию по силам противника.
— Лезвие, информации нет. Не менее десяти Виктор-чарли.
А потом Красноногий выдал такое, что аж заледенело все.
— Лезвие, у нас сбит Черный Ястреб, прямо на поле аэропорта…
— Есть предложение поработать на дядю Сэма прямо сейчас, лейтенант. Несколько парней попали в дерьмо парой километров южнее, их обстреливают с летном поле, сбили вертолет. Могадишо помнишь? Есть шанс отыграться — сейчас или никогда. Мне нужно человека четыре, которые умеют стрелять и будут держаться тебя.
Первый лейтенант семьдесят пятого полка рейнджеров в задумчивости почесал бороду.
— Сейчас или никогда. Решай с кем ты. Здесь — не отсидеться, кто-нибудь да придет. Если не мы — придут те, кто сбил вертолет.
И Баз решился.
— Том — за старшего. Кликни Короля и Аллигатора. Где Худой?!
— Командуй. Где лучше ехать!?
— Мы обычно сворачивали налево. Потом снова налево, там будет поле. Оттуда хорошо видно, что происходит на поле. Если что — можно смотаться.
Выскочили на дорогу — кривую проселочную. Нас бросало на ухабах из стороны в сторону, водитель едва держал машину Ни о какой стрельбе не могло быть и речи.
— Ганни, мы не сбились с пути?
— Судя по карте — нет, сэр.
Еще раз тряхануло, перед глазами — непонятно что того и гляди вмажемся в дерево.
— Рядовой, включай фары.
Все равно прем как носороги, за километр слышно. Фары включили — но лучше не стало. Почему-то вспомнился Твин Пикс, там была пара сцен с ездой по ночному лесу.
— Поворот. Где-то должен быть поворот.
Рядовой повернул без команды — и тут на головой застучал ма-деус, треклятый Браунинг. Две короткие очереди, одна за другой.
— Отставить! Что за стрельба?!
— Сэр, там противник! Какая то машина!
— Откуда ты знаешь, что не свои!? Прекратить!
Противно звякнуло, сначала мне подумалось, что по машине попало камнем. Бросил взгляд — увидел огромную, больше чем с кулак дыру в бронированном лобовом стекле машины. От размера этой дыры становилось дурно. Обернулся и…
Господи…
— Лейтенант, помоги ему! Рядовой, гони, слышишь!
Стрелять было невозможно, да и не по кому — вокруг только ночь и летящие из нее пули. Хаммер, надрывая мотор, скакал по бездорожью, рвался к аэропорту — а я впервые за долгое, очень долгое время молился…
Вырвались — через Эглин Парквей, по дороге снеся какую-то оставленную на трасе легковушку. Словно два обезумевших бизона, обе наших машины снесли жидкое ограждение и вылетели на полосу отчуждения взлетки аэропорта.
Застучало — словно молоток забарабанил по машине, по броне, по стеклам моментально покрывшимся белыми трещинами — разводами. Мен буквально затрясло — огонь велся как раз со стороны Флориды НортВест. Все что мне было нужно в данный момент — это танк и снарядов к нему побольше.
— Группа два это Лезвие! Ты бьешь по своим, ты стреляешь по нам, долбанный козел! Отставить огонь.
— Лезвие, повторите!
— Группа два, мы приближаемся со стороны города! Ты стреляешь по нам!
— РПГ!!!
Даже не заметил, о чем речь — но этот крик вплеснул в мои жилы еще больше адреналина.
— Группа два, прекратить огонь вы бьете по своим!
— Мы вас прикрываем! Продолжайте движение, мы в основном здании гражданского аэропорта, на север от вас!
— Какого черта вы там делаете?!
База ВВС Эглин, а верней ее часть была превращена в гражданский аэропорт, полосы были общими, просто было разделение кому и какие полосы принадлежат в данное время — но это могло быть изменено в любое время. Вот, по-видимому группа два и засела в здании гражданского аэропорта.
Проскочили горлышко — оно вело к аэровокзалу, две рулежные дорожки, через которые гражданские самолеты выруливали на полосы авиабазы. Одна получается на въезд и одна — на выезд. И прикрыты деревьями.
— Левее! Опасайтесь снайперов!
От здания аэропорта снова заработал пулемет, по нам — не по нам — неизвестно.
— Левее — продублировал я для рядового-водителя. Все — как в Ираке и даже хуже, потому что в Ираке мы по ночам такие гонки не устраивали. Левее что-то горело и неслабо горело. Похоже, что горел гражданский самолет, топлива было столько, что оно лилось горящей рекой в сторону зарослей, которые тоже уже занялись.
Хаммер затормозил как вкопанный, впереди что-то треснуло — с чем-то столкнулись.
— Не выходить из машин! Не поднимать голов! Группа два, вы нас видите?!
— Мы над вами, на посадочном терминале. Мы прикроем вас, идти в здание аэропорта.
— У нас раненый! Ганнери-сержант Пибоди ранен.
Рокер хлопнул по моему плечу своей лапой.
— Сэр, он погиб. Сразу…
— Черт с ним! Все равно потащим!
Вторая машина развернулась и встала так, чтобы прикрыть первую от огня по фронту. Все кто был в машинах, заняли позиции, я — у капота.
И снова выстрел! Едва слышный, не такой, как тогда — но выстрел, словно искра — от брони. Откуда-то продолжал работать снайпер, сверху, с высоко расположенного терминала, с которого грузили и разгружали самолеты, раздалось несколько очередей. Проследив по трассерам, куда бьют — я тоже начал обстреливать этот сектор.
Кто-то хлопнул по плечу — отходим. Отходить, отстреливаясь смысла не было — откуда ведется огонь я не видел, а пулю схлопотать — запросто. Я просто побежал к настежь открытой двери, ведущей в аэропорт, петляя, как заяц и каждый момент ожидая пули в спину.
Добежал — ввалился в здание, едва не упав. Внизу, в технических помещениях — какие-то контейнеры, тележки с почтой, неосвещенный коридор собралось двенадцать человек — все наши и те, кто держал здесь оборону.
— Где Ройсевич?
— Наверху, сэр — ответил один из морпехов, табличку на груди которого я не рассмотрел — пытается организовать оборону.
— Он ранен?
— Да, сэр. У нас потери.
— С Ястреба экипаж вытащили?
— Нет, сэр.
— Что?!
— Мы девятерых потеряли. Один из грузовиков выведен из строя.
Не говоря ни слова, направился наверх, подсвечивая путь фонариком. Остальные — кто остался внизу, кто пошел следом.
Ганни Ройсевича я нашел за перевернутой тележкой, они устроили что-то типа полевого штаба, отгородившись от случайных пуль перевернутой тележкой для багажа и стойкой регистрации. Освещение — только от горящего самолета за окном, везде — следы перестрелки и трупы — буквально навалом по обе стороны коридора. Ужасающая вонь несмотря на то что все стекла разбиты.
— Ложитесь! — ганнери-сержант заметил меня.
В одну перебежку я добрался до полевого штаба, рухнул рядом.
— Снайперы! Не подходить к окнам! Занять позиции по коридору, залечь!
Рядом плюхнулись Баз и еще один рокер, кажется Аллигатор со старым М60, который он раздобыл неизвестно где.
— Какого черта?
— Спокойно, свои.
— Баз Микс, семьдесят пятый полк, в отставке — представился командир нашего пополнения.
— Ганнери-сержант Марк Ройсевич, морская пехота.
— Какого черта происходит? Кто с нами воюет?
— Если бы знать… На нас напали неожиданно, у них РПГ и ракетная установка типа Стингера. У меня двое покусанных и девять погибших. У них какая-то винтовка, пробивает это чертовы стены к5ак картонные. К вертолету не подойти.
— Вы их видели?!
— Ни хрена мы не видели. Сейчас штурмовики подойдут, будет концерт по заявкам. Надо будет навести. Пока сидим — ждем.
— Пибоди погиб — сказал я…
— Черт… — только и смог сказать Ройсевич.
— Как они работают по нам? Они на открытой местности, их же должны сожрать одержимые!
— А черт их знает!
Хлопнула снайперская винтовка — четкий, отрывистый хлопок, от которого у любого мало-мальски опытного человека сердце замирает. Даже у нас — хотя Дельту учили при работе снайперов противника выявлять и подавлять их, а не отходить и вызывать поддержку. Я взглянул на часы, примерно прикинул — часа два до рассвета…